Об этих вещах не надо писать особых книг: просто соблюдай правила управления огнем, смысл которых очень прост – различение жара и холода. Поняв это, осуществишь наше Делание до конца, после чего тебе останется только вознести благодарение Создателю естества.
Часть III
Практика
Св. Фома Аквинский
О камне философов и прежде всего о телах сверхнебесных[196][197]
Глава первая
Аристотель в первой книге «Метеоров»[198] пишет, что прекрасно и похвально стремиться к глубоким исследованиям первой причины, которая управляет удивительным согласием причин вторичных, и что мудрые видят действия всех вещей, достигая выяснения этих скрытых причин.
Итак, мы видим, что тела небесные оказывают действие на элементы и на простое свойство материи простого элемента, потому что из материи воды, например, они могут извлечь качества (модальности) воздушной формы и огненной формы?[199]
Всякий естественный принцип активности производит в процессе своего действия умножение себя самого; так, огонь, переданный дереву, извлекает из дерева еще большее количество огня.
Мы же здесь говорим о деятелях (агентах) более важных, чем существующие в природе.
Тела сверхнебесные всегда представляются нашим глазам облеченными в материальную форму элемента, но не участвующими в материи этого элемента; эти сферы суть сущности намного более простые и тонкие; мы же воспринимаем только [их] внешние проявления, оформленные ими же самими. И Роджериус[200] очень хорошо представил это. «Всякое активное тело, – говорит он, – оказывает действие на свое частное подобие, это последнее изменяется в то же время по принципу пассивного восприятия, не отличаясь от тела, которое его породило». Например, пакля, будучи помещенной около огня, причем без касания, умножит его вид, как всякого другого активного тела, и этот вид будет умножен и собран паклей настолько же естественным действием и продолжением огня, насколько и склонностью самой пакли к пассивности, потом же будет оживляться до совершения полного действия огня. Поэтому ясно, что подобие огня не отличается от огня самого по себе (in specie). Одни тела обладают действием специфической интенсивности, так что они могут это подтверждать в своем частном подобии, умножаясь и возобновляясь беспрестанно во всех вещах; таков огонь. Другие, напротив, не могут умножать свой вид в подобии и изменять в самих себе каждую вещь; таков человек.
В самом деле, человек не может воздействовать умножением своего подобия, как он воздействует своим отдельным действием, поскольку сложность его организма всегда обязывает его к исполнению множественных действий. Это потому, как доказывает Роджериус в книге «О влияниях», что если бы человек мог, напротив, производить мощное воздействие посредством своего подобия, как огонь, то было бы очевидным, что [если] его вид истинно человек, то можно будет сделать вывод, что умноженное подобие человека не станет совершенно человеком и человек окажется тогда [существующим] вне своего вида?[201]
Следовательно, когда тела сверхнебесные оказывают свое действие на какой-либо элемент, они воздействуют своим подобием и, более того, производят некоторые подобные себе вещи и почти того же вида. Итак, поскольку они производят элемент элемента и элементную вещь вещи элементарной, с необходимостью следует участие и их самих в природе элемента. И, ради лучшего понимания этого, надо обратить внимание на то, что́ производит солнце своим огнем в телах, насыщенных уриновой водой, и телах кристально сферических.
Кроме того, ты должен знать, что всякое активное тело, согласно тому, как это показано в книге «О влияниях», умножает свое подобие, следуя по линии прямой и строго перпендикулярной, и это очевидно на примере с огнем и паклей, которые соединяются друг с другом по линии, взятой строго перпендикулярно. То же самое видно, когда урина или кристалл помещены на солнце и подвергаются влиянию солнечных лучей, которые ему подобны. Если оперируют посредством зеркала, когда луч солнца будет отражен перпендикулярно, он пройдет через воду или прозрачное тело без преломления по причине крайнего коэффициента мощности его действия. Если же, напротив, он отражен по линии не прямо перпендикулярной, он будет преломляться на поверхности тел, и новый луч сформируется в наклонном направлении. Но точка пересечения этих двух лучей на линии, взятой идеально перпендикулярно, есть точка максимальной энергии солнечного жара, так как, если там поместить паклю или любое другое горючее тело, оно воспламенится немедленно.
В результате же всего этого, когда подобие солнца (то есть солнечные лучи) поддержано долгим действием самого солнца, оно породит огонь. Солнце обладает, таким образом, началом и свойствами огня, как это доказано с помощью зажигательных зеркал.
Делают подобные зеркала из отполированной в совершенстве стали, такой формы или расположения, что, собирая пучки солнечных лучей, они отражают их, образуя линию наибольшей накаленности. Помещают такое зеркало около городов, поселков или любого другого места, каковые не медлят возгораться, как об этом говорит Афан в книге «Зажигательные зеркала».
Ясно, что солнце и другие сверхнебесные тела никак не участвуют в материи Элементала, и таким образом они свободны от тлена, легкости и тяжести.
Здесь надо провести одно различение среди элементов: некоторые суть простые и бесконечно чистые, не обладающие особым свойством, необходимым для превращения и развития в другой план видового проявления, так как материя, из которой они образованы, будучи ограничена наиболее совершенной формой, которая только для них возможна, не желает другого; и из этих элементов образованы, вероятно, тела сверхнебесные. Ибо мы помещаем, в самом деле, воду выше небесного свода и хрусталика [гла́за]. То же самое мы можем сказать и о других элементах, о тех элементах, из которых составлены тела сверхнебесные божественной мощью или при посредстве умов, ею отмеченных. Этими элементами не могут быть порождены ни тяжесть, ни легкость, поскольку они [тяжесть и легкость] – от акциденций, принадлежащих только к грубым и тяжелым землям. Однако они производят феномен окрашивания, поскольку различия в освещении вызваны флюидом из разряда невесомых. Эти сверхнебесные тела дают о себе знать золотистым цветом и сияют ярче, чем если бы попали в луч света – подобно золотому блестящему щиту, и отражают свое сияние, происходящее непосредственно от лучей солнца. Астрологи же приписывают этим элементам причину сияния и золотого цвета звезд, как это было продемонстрировано Исааком и Роджериусом в книге «О чувстве», и из того, что они порождены некоторым количеством элементов, следует, что обладать ими – в природе Элементала.
Но из того, что эти элементы по своей природе бесконечно чисты и никогда не смешиваются ни с какой подчиненной субстанцией, с необходимостью следует, что они должны находиться в телах небесных, будучи соразмерными им таким образом, что невозможно было бы отделять одни от других. И это ничуть не должно удивлять, поскольку, следуя природе во время опытов, я сам отделял четыре элемента от нескольких подчиненных тел таким образом, чтобы получить каждый отдельно, будь то вода, огонь или земля; я очищал, насколько было возможно, каждый из этих элементов, один за другим, тайной операцией, и, закончив это, я их соединил вместе и получил вещь удивительную (quaedam admirabilis res), которая была свободна от подчиненных элементов, так как, будучи оставленной на такое долгое время, какое только возможно, в огне, не была им затронута и не претерпела никаких изменений. Не будем же удивляться, если тела небесные по природе нетленны, поскольку они составлены полностью из элементов, и, вне всякого сомнения, субстанция, которую я получил, той же природы. Поэтому Гермоген, который был трижды велик (triplex fuit) в философии,[202] выразился таким образом: «Ничто не могло доставить мне более великой радости, чем достигнуть в моем делании совершенства и увидеть пятую сущность (quinta essentia)[203] без какой-либо примеси материи элементов подчиненных».