Я сдвинул шляпу на затылок и некоторое время провел, отдуваясь, как слон в саванне. Воздух в будке был настолько тяжелым, что на него вполне можно было облокотиться.
— Поройся в бумагах Джека, Элла. Возможно, он где-нибудь оставил фамилию клиента:
— Хорошо, я поищу.
Я продолжал обливаться потом в будке. Выдержать эту чудовищную духоту стало невмоготу, я слегка приоткрыл дверь и впустил свежий воздух. Мой наметанный глаз сразу определил переодетого полицейского, находившегося возле стойки-экспресс. Хотя он щеголял в штатском, на всем его облике стояло несмываемое клеймо: «фараон». Чтобы не демонстрировать своего интереса к моей особе, он уделял повышенное внимание стоящей перед ним чашечке кофе.
Я мысленно выругал себя за то, что недооценил расторопности Ренкина. Вряд ли ему составит труд догадаться, что я разговаривал со своей конторой.
— В блокноте у Джека полно всяких каракулей, — услышал я наконец голос Эллы. — Но фамилия только одна: Ли Криди.
— Спасибо, Элла, возможно, это что-нибудь да значит. Немедленно уничтожь блокнот, а я подожду. Как-как? Разорви его по листочку и спусти в канализацию. Полицейские могут заявиться в любую минуту, они не должны о нем пронюхать.
Через три или четыре минуты томительного ожидания вновь послышался ее голос:
— Ваши инструкции выполнены, сэр.
— Молодец, девочка. Теперь вот что: полиции я сказал, что ты глупенькая девчонка и о делах мы с тобой не разговариваем. Веди себя соответственно моим словам. Скажи, что Джеку кто-то звонил, но кто и зачем — не знаешь. После звонка он спешно собрался и уехал в Сан-Рафаэль. Тебе все понятно?
— Да.
— И не дай им себя запугать — полиция обожает брать на пушку.
— Хорошо, Лу.
— И еще одно. Мне неприятно тебя просить, Элла, но сам я сейчас этого сделать не могу. Пожалуйста, сообщи о смерти Джека его жене. Передай, что я отправил ей подробное письмо. Пусть не волнуется насчет похорон: я все устрою.
— Вы не собираетесь возвращаться?
— Нет. Мне необходимо выяснить, кто и почему убил Шеппи. Ты не забудешь зайти к Лоле, Элла?
— Нет, конечно. Только что вошли двое, — добавила она шепотом. — Думаю, они из полиции.
Элла повесила трубку.
Я достал носовой платок, вытер шею и вышел из телефонной будки. Сыщик сделал вид, что в упор меня не видит, и отвернулся. Я заказал сандвич с тунцом и кофе без сахара.
Полицейский не спеша допил кофе, с деланным безразличием вышел на улицу и умотал в неизвестном направлении.
2
Когда я вернулся в гостиницу, время приближалось уже к двум.
Проходя мимо номера Джека, я увидел, что дверь открыта, и решил заглянуть внутрь.
Возле окна стоял плотный мужчина в плохо скроенном костюме. При моем появлении он одарил меня неприязненным взглядом. Незнакомец выглядел бывшим полицейским, и мне пришло в голову, что это, вероятно, и есть тот самый гостиничный сыщик, о котором упоминал Брайер.
— Полиция изволила очистить помещение? — спросил я, входя в номер.
— Какого дьявола вам здесь нужно? — проворчал он хриплым басом.
— Брэндон, — представился я. — Проживаю в соседнем номере. А вы, если не ошибаюсь, Гривс?
Он утвердительно кивнул, и мне показалось, что выражение его лица стало чуть-чуть менее враждебным.
Я осмотрелся. В номере был наведен относительный порядок. Перья выметены, ящики комода задвинуты, набивка заняла свое место внутри матраца, а разбросанные по полу бумаги аккуратно собраны на столе.
Личные вещи Джека: два потертых чемодана, плащ, шляпа и теннисная ракетка — были сложены в углу. Жалкое собрание, почти ничего не говорившее о своем прежнем владельце.
— Вещи проверены? — спросил я.
Гривс кивнул.
— Их надо отправить его жене, — продолжал я. — Кто-нибудь из гостиничных служащих мог бы этим заняться?
— Попросите коридорного Джо. Он все сделает.
— У меня припасена бутылочка виски, ее давно следует откупорить. Если у вас нет срочных дел, прошу в мой номер, посидим вместе, помянем старину Джека.
Мясистая физиономия Гривса просветлела.
«У бедняги не слишком-то много друзей», — почему-то подумалось мне.
— Что ж, пару минут я, пожалуй, смогу выкроить, — ответил он.
Гривс уселся на стул, а я устроился на кровати. Лед, который был доставлен утром, давно растаял, но я решил, что заказывать свежий было бы напрасной тратой времени, и разлил виски по стаканам.
На круглой физиономии Гривса легко читались все его чувства. Сыщик не умел притворяться. В его взгляде, вначале холодном и подозрительном, теперь сквозила усталость. В усах наметились редкие сединки. Служить легавым в низкопробной гостинице не слишком большое удовольствие.
— Узнали, кто убийца? — спросил он, отхлебнув из стакана.
— Может быть, они и напали на след, но мне об этом не доложили, — ответил я. — А вот к тебе у меня один вопрос: ты случайно не разглядел девицу; которая заходила за Джеком?
— Разглядел. — Он вытащил из кармана мятую пачку сигарет, предложил мне и закурил сам. — «Фараоны» в этом городе признают за своих только сыщиков из больших отелей, а мелочь пузатую, вроде меня, просто не желают замечать. Но мне от этого не холодно и не жарко, пусть себе. Если бы Ренкин, который хвастает, что знает все и про всех, поговорил со мной по-человечески, я смог бы рассказать кое-что интересное. Но нет, ему понадобился Брайер, эта жирная свинья с шелковым галстуком.
— Что же такое ты мог бы ему рассказать?
— Помнишь, он спросил у Брайера, как выглядит девушка? Брайер только и способен заметить ее шмотки, я же наблюдал непосредственно за ней. Нетрудно было понять, что она нацепила все эти тряпки, чтобы ее потом не опознали. К тому же она хотела быть принятой за брюнетку, но держу пари она — блондинка. Я тебе точно говорю: она или выкрасила волосы, или надела парик, но за то, что она натуральная блондинка, могу поручиться.
— С чего ты это взял?
Гривс усмехнулся:
— Надо уметь пользоваться глазами. На ней была блузка с короткими рукавами, и я заметил, что волосы на руках были светлыми. Да об этом говорил и весь ее вид — кожа, глаза и прочее.
Его доводы меня особо не убедили: волосы на руках могли просто выгореть — солнце в Сан-Рафаэле палило немилосердно. Однако я не стал высказывать своих сомнений, боясь, что у него пропадет желание продолжать делиться своими наблюдениями.
— Меня учили отыскивать в людях незаметные для других привычки или наклонности, которые способны выдать их с потрохами. Одну такую особенность я у нее приметил, — продолжал Гривс. — Она находилась в вестибюле пять минут и все это время барабанила пальцами по бедру, будто играла на фоно. — Он встал и показал, как она это делала. — Пальцами правой руки по бедру, вот так и так. — Он сыграл гамму. — Наверняка это ее давнишняя привычка, она сама не замечала, как это делала.
— Будет нелегко отыскать человека с такой забавной привычкой, не правда ли?
— Но если, скажем, ее все-таки найдут, музыкальные пальчики помогут решить вопрос.
Я кивнул в знак согласия:
— Да, пожалуй, ты прав. А по ее внешности можно определить, чем она занимается?
— Кто ее знает, — пожал плечами Гривс. — Вещи она умеет носить, да и стиль в ней чувствуется. Скорее всего, она певичка из кабаре, а может быть, работает где-нибудь манекенщицей.
— Обо всем этом ты, конечно, сообщил Ренкину?
Гривс загасил сигарету и покачал головой:
— Лейтенант заносчив и не станет слушать меня, даже если я не поленюсь заехать к нему в управление.
Для него я пустое место, так что пусть катится ко всем чертям.
— Кто-то обшарил номер Шеппи. Как по-твоему, проныра попал туда?
— Воспользовался ключом Шеппи. Твой приятель забрал ключ с собой, потом его укокошили, при обыске нашли ключ и, не теряя времени, явились сюда. Конечно, чтобы перевернуть в номере все вверх дном, нужны железные нервы, но, если честно, убийца был в полной безопасности — у нас мало прислуги, и в это время наверху никого не бывает.
Я решил, что пора рассказать ему кое-что о себе, вернее, о близости наших профессий. Достав визитную карточку, я протянул ее Гривсу.
— Я расспрашиваю тебя не из спортивного интереса.
Гривс прочел карточку, нахмурился и, потерев мясистый нос, вернул.
— Шеппи был твоим компаньоном?
— Да.
— Я давно собираюсь завести частное дело, оно куда прибыльней, чем мое нынешнее занятие, — признался Гривс и подмигнул. — Небось зарабатываешь кучу денег?
— Да уж не жаловался, пока не случилось вот это. Теперь придется временно прикрыть контору, ведь сперва надо отыскать убийцу.
Он удивленно поднял на меня глаза:
— Но это забота полиции. Что ты можешь сделать в чужом городе? У тебя здесь нет никаких связей.