class="p1">Пита обратила к нему гневный взгляд:
— Откуда у тебя водка, интересно знать?
— Привез с собой.
— Без пьянства и дня протянуть не можешь?
Зед и ухом не повел.
— Водка может сработать, Пепс?
— Это лучше, чем ничего.
Зед вытащил из своего рюкзачка бутылку, скрутил с нее колпачок и поставил водку рядом со светодиодным фонарем.
— Это призрак маленькой девочки, Пеппер, — волновалась Пита. — Вряд ли она захочет пить водку.
— Она и не станет ее пить, — огрызнулся тот. — Зато запах может привлечь ее сюда.
Далее Пеппер распорядился образовать кружок и взяться за руки. Елизавета уселась между Зедом и Розой: левая рука в большой ладони у Зеда, правая сжимает ладошку девочки. Пита опустилась на пол слева от Зеда, за нею Нитро, Хесус и, наконец, сам Пеппер.
— Чтобы призвать чей-то дух… — начал Пеппер, но затем нахмурился и смолк, словно вдруг вспомнив о чем-то. Прочистил горло. — А в этом может крыться проблема, Пита: чтобы призвать дух, нам нужно знать его имя.
— Но имени той девочки мы не знаем, — упавшим голосом заключила она.
— Мы не сможем призвать ее, не зная имени.
— Н-да, сеанс вышел совсем коротким, — хмыкнул Хесус и сделал попытку подняться.
— Сиди, где сидишь, Хесус! — рявкнула на брата Пита. — Имя мы сейчас придумаем. Она ведь единственный призрак на этом острове, так?
Елизавета смотрела на Питу, стараясь взять в толк: разыгрывает она их смеха ради или все-таки свято верит, что вот так запросто они смогут призвать дух маленькой девочки, которая умерла пятьдесят лет назад.
Как там выразился Зед?
Цепочки нейронов со временем только прочнее.
— Так, может, вызовем вместо нее Солано? — предложил Нитро свое решение проблемы. Елизавета подозревала, что он, как и все прочие, за исключением разве что Розы, подыгрывает прихотям Питы, не желая ее расстраивать. — Он ведь тоже умер неподалеку.
Пита обдумала такой вариант, но затем покачала головой.
— Нет, я хочу поговорить с девочкой. Мы просто назовем ее… Канделарией[17]. Подойдет такое имя, Пеппер?
— Конечно, Пита, почему бы и нет… — сразу согласился тот. — Пусть будет Канделария.
— Ты в порядке, Пепс? — спросил его Зед. — Не особо блестяще выглядишь.
— Просто устал немного. Прилягу отдохнуть, когда закончим. Ну, хорошо… мы готовы?
— Готовы, — вздохнула Пита.
— Готовы! — серьезно повторила за ней Роза. Пеппер произнес короткую молитву, прося о защите, после чего велел остальным повторять вслед за ним и напряженно, торжественно воззвал: «Дух, живший в прошлом, воротись к нам».
Они послушно повторили:
— Дух, живший в прошлом, воротись к нам… «Да направит тебя свет этого мира в наш круг». — Да уж, заблудиться нельзя… — пробормотал Хесус.
— Молчи, Хесус! — прошипела Пита.
— Что вы за люди? — вздохнул Пеппер. — Негативная энергетика только оттолкнет дух. И постарайтесь говорить с уважением, словно приглашаете кого-то в свой дом.
Он начал церемонию сначала: «Дух, живший в прошлом, вернись к нам!»
— Дух, живший в прошлом, вернись к нам…
«Да направит тебя свет этого мира в наш круг».
Да направит тебя свет этого мира в наш круг…
«Милая Канделария, пусть свет укажет тебе дорогу к нам».
— Милая Канделария, пусть свет укажет тебе дорогу к нам…
— А теперь закройте глаза, — тихо велел им Пеппер. — Подождем.
Елизавета прикрыла глаза. Отчасти она была готова услышать, как кто-то закричит, пытаясь в шутку напугать остальных, но все молчали. Минута ожидания тянулась бесконечно, а потом прошли и две, и три…
Наконец она приподняла веки, чтобы оглядеться. Хесус и Нитро так и сидели с открытыми глазами: Хесус строил нелепые гримасы, пытаясь рассмешить Нитро.
— Вы это почувствовали? — спросил вдруг Пеппер.
— Что? — еле слышно выдохнула Пита.
— Я ощутил чье-то присутствие.
— Кажется, я тоже ощутила!
Елизавета вообще ничего не чувствовала. И закрыла глаза опять.
— Мне кажется, дух Канделарии пребывает сейчас с нами, — объявил Пеппер и вновь заговорил театрально-торжественным голосом: — Милая наша Канделария, благодарим тебя за то, что ты смогла присоединиться к нам этим холодным, ненастным вечером. Своим присутствием ты оказала нам честь. Мы взыскуем ответов из мира, в котором ты пребываешь ныне, покинув сию юдоль… И если ты готова, просим тебя стукнуть один раз как ответ «Да» и два раза — как «Нет»…
Дальше он зашептал:
— Момент настал, Пита. Задай вопросы, но выражай их как можно проще.
— Что я могу спросить? — неуверенно выдавила она.
— Может, про выигрышную комбинацию в следующей лотерее?
— Зед!
— Да тихо вы! — шикнул на них Пеппер.
— Наша милая Канделария, — громко заговорила Пита, подражая торжественному тону Пеппера, — ты ли утонула у берегов этого острова пятьдесят лет назад?
Никакого ответа.
— Спроси еще раз, — тихо посоветовал Пеппер.
Пита повторила свой вопрос.
Они ждали в тишине, пока Пеппер не прошептал:
— Вы это слыхали?
— Да! — сказала Пита.
Елизавета тоже слышала. Одиночный стук в наружную стену лачуги. По ее хребту пополз холодок, но она быстро отчитала себя за наивность. Всего-то какая-нибудь кукла качнулась на ветру, задела стену ручонкой. Она не представляла себе, производили ли куклы какой-то шум раньше, хотя, наверное, должны были; она просто не слушала, а потому и не слышала. В отличие от Пеппера, скорее всего. Именно потому он и предложил такой способ сообщения с потусторонним миром, ведь так?
— Спроси еще о чем-нибудь, — посоветовал Пеппер. — Она вряд ли останется здесь надолго.
— Милая Канделария, ответь, заточен ли твой дух на этом острове?
Тишина.
— Повтори, — сказал Пеппер.
— Милая Канделария, ответь, заточен ли?..
Стук.
Пита втянула в себя воздух.
Елизавета распахнула глаза. У остальных они были прикрыты, — а у Розы еще и плотно зажмурены, словно та была напугана до смерти. Зед сидел со скучающим лицом, а Нитро и Хесус, похоже, прятали улыбки. Лицо Питы воплощало собой сосредоточенность.
Елизавета закрыла глаза.
— Милая Канделария, — продолжала Пита, — причастна ли ты к убийству, которое произошло на этом острове?
Новые удары в стену.
— Их было три? — выдохнула Пита.
— Два, кажется… — сказала Елизавета.
— Точно, три! — не согласилась Роза.
— Спроси ее снова, — устало предложил Пеппер.
— Милая Канделария, причастна ли ты к убийству, которое произошло на этом острове?
Два удара в стену.
— Милая Канделария, убийца все еще на острове?
Тишина.
— Милая Канделария, убийца…
Прямо у них над головами прогремел раскат грома, громче и страшнее всех прежних. В этот самый миг одна из кукол на стене принялась вдруг хохотать.
3
Все, включая даже Хесуса с его растянутой лодыжкой, вскочили на ноги. Пока длился сеанс, сгустились сумерки, быстро вобравшие в себя остатки солнечного света, но фонарь Пеппера продолжал освещать внутренность лачуги. Елизавете не составило труда определить,