мантру, повесил у себя в автомобиле портрет бородатого гуру, которого никогда не видел, перестал спать с женщинами и стал есть только в вегетарианских ресторанах.
В одной из первых книг по йоге мне попались слова учителя, обращенные к ученику: «Йогой нельзя просто увлекаться, вот когда ты начнешь сдвигаться на йоге, тогда и только тогда можешь ожидать серьезных результатов». Я вспомнил, как в детстве приятели удивлялись моему терпению, обнаружив, что я могу просидеть с удочкой целый день, смотреть на поплавок и не поймать ни одной рыбки (тогда у меня было только терпение, и я еще не был экспериментатором), и решил, что, пожалуй, подхожу для йоги. Зная о ней, не заниматься ею я уже не мог, независимо от того, добьюсь каких-нибудь успехов или нет.
С момента решения и до момента, когда меня ошеломило первое «самадхи», прошло ровно десять лет. Первые пять лет ничего примечательного со мной не случалось. Я жил своей внутренней жизнью и все свободное время посвящал упражнениям. В течение нескольких лет я выполнял асаны — статические позы.
Я жил в институтском общежитии, нас было пять человек в комнате, места для упражнений не было. Я брал свой коврик и полотенце и шел либо в подвал, либо на чердак, а иногда в красную комнату, если она была свободна. Я предпочитал заниматься в темноте, без одежды, в месте, где было относительно тихо. Я легко мог принять любую позу без предварительной подготовки. Много лет перед этим я увлекался спортивной гимнастикой с элементами акробатики. В то время мастеров спорта было мало, меня называли «железным второразрядником», на соревнованиях я приносил своей команде максимум очков.
Заниматься гимнастикой я стал, в общем-то, случайно. На первом в своей жизни уроке физкультуры я единственный из класса ни разу не смог подтянуться на перекладине. Преподаватель-атлет поставил меня перед всем классом. «Посмотрите на эту девочку», — начал он. Краска стыда залила мое лицо, и я больше не помню ни слова, хотя он и проговорил, как мне казалось, не менее получаса.
Это нужно было пережить.
Через четыре года я стал лучшим гимнастом школы, через шесть лет наша команда выиграла первенство города, а через семь я вошел в сборную Казахстана. Я встретил своего учителя физкультуры на отборочных соревнованиях, он был судьей. Проделав какие-то сложные упражнения на перекладине, я через сальто опустился на мат. Он узнал меня и весело подмигнул, когда никто не видел. Я участвовал во всесоюзных соревнованиях в составе сборной Казахстана, а через год — в первенстве Вооруженных сил. Мы любили пижонить — стояли на руках на столиках в ресторанах между тарелками и стаканами, на перилах лестниц и балконов, на заборах или на самом краю чего-нибудь, откуда упасть — значило наверняка свернуть себе шею. Тогда я не понимал смысла упражнений. Я принимал очередную позу и оставался в ней, пока не чувствовал неудобства. Я старался сосредоточиться только на упражнениях и дышал так, как советовали в книге с фотографиями и подробным описанием поз, ходившей в самиздате. Я обладал безграничным терпением, не ожидал никаких результатов в ближайшем будущем и получал от упражнений только великолепное самочувствие.
Одно время я совмещал учебу в институте с работой водолазом на спасательной станции. Там я располагал свободным временем и местом — в коридоре на втором этаже, где обычно и расстилал свой коврик. Когда на станции была нужна моя помощь, один из водолазов кричал снизу, сложив ладони рупором: «Йоххх!!» Если я в это время стоял на голове (я стоял по часу), нельзя было сразу вставать на ноги, и я сходил по лестнице на четвереньках. Я шел, не поднимая головы, к своему водолазному снаряжению и продолжал собираться так в течение пяти минут. Иногда у нас были гости, — видя меня, идущего на четвереньках, они вопросительно смотрели на окружающих. Было широкое поле для шуток и невероятных объяснений.
Метод, предложенный хатха-йогой, — один из труднейших, но зато он предполагает всестороннюю психофизическую подготовку. Ученика, если он занимается без учителя, ждут сюрпризы: сверхволнение, перевозбуждение, страх неизвестных ощущений, экстатические и пугающие состояния, не встречающиеся в нормальной жизни. Спросить не у кого, нужных книг не найти, учителей нет, поделиться не с кем — все это ожидает ученика на первых порах. Но встреча с неизвестным предстоит только тем, кто начнет «сдвигаться на йоге», людей умеренных не ждут ни опасности, ни даже беспокойство, и, если не впадать в крайность, можно быть уверенным, что ничего неожиданного не случится.
Подготовительные упражнения включают асаны — статические позы, пранайаму — правильное дыхание и мудры — и то и другое, но на более высоком уровне. Несколько лет я посвятил только асанам и очищающим упражнениям. У меня были благоприятные дни, когда я мог заниматься по несколько часов в день, неблагоприятные — не более двух часов в день и самые благоприятные — до двенадцати часов в день.
Как-то мне пришлось пробыть некоторое время в Севастополе на корабле на территории военно-морской базы. Самое удобное место для упражнений я нашел на капитанском мостике. Но когда мне нужно было стоять на голове, мои ноги высовывались за поручни. В то время по соседству был пришвартован какой-то военный корабль. Моряки, увидев мои ноги, торчащие из-за поручней, сначала терялись в догадках — что бы это могло означать, а потом решили нанести визит. Выяснив, в чем дело, они надумали использовать мои достижения с практической стороны: попросили пронести бутылку водки через проходную базы, что было строжайше запрещено. В проходной стояли две молодые мегеры. Они профессионально оглядывали с ног до головы всех подозрительных, и если у мужчины что-нибудь торчало сверх нормы, эти женщины не моргнув глазом начинали там ощупывать. Пронаблюдав с полчаса обстановку на проходной, я понял, что спрятать спиртное в складках одежды нельзя, и выбрал другой, единственно возможный путь. Я купил две бутылки водки, перед самой проходной втянул живот, вложил обе бутылки, задержал дыхание и появился в воротах с пропуском в руках. Мегеры остановили меня, не глядя на пропуск, и стали внимательно осматривать. Было лето. Я был одет в узкие брюки и обтягивающую безрукавку. Одна из них сказала: «По глазам вижу, что несешь, а где, понять не могу». У меня кончился воздух в легких, и обе бутылки выдавились из живота. Охранницы были так поражены, что даже не отняли ни водку, ни пропуск.