Читать интересную книгу На краю бездны - Александр Афанасьев

Мореплаватели сказали сыну: зачем тебе отец, если есть мы? Зачем тебе брат, если есть мы? Убей их – и начинай, а мы тебе поможем. Пролей кровь, ведь ты обличаешь словами власть – так порази ее в самое сердце. Ради этого они дали ему в подчинение тысячи тысяч жестоких боевиков, которых готовили годами, чтобы бросить против ненавистной им страны, ради этого они помогли младшему сыну убить брата и отца. И кровь полилась…

Генеральный атторней САСШ молча смотрел на меня, требуя продолжения.

– Это вся сказка, сэр, – сказал я.

Сложнее всего было решить – говорить ли им или не говорить, что Махди и младший принц Мохаммед – одно и то же лицо. Дело было в том, что тем самым я ослаблял свои позиции – давал североамериканцам возможность заявить, что Мохаммед является легитимным наследником престола и играть эту игру дальше. Это ослабляло наши позиции, но только на первый взгляд. Российский Император, имеющий законные сеньориальные права по отношению к персидскому престолу, теоретически имел право посадить на трон в Персии любого человека. Это никогда не практиковалось в действительности, но право такое было, и оно составляло одну из основных и неотъемлемых привилегий сеньората. Участие Мохаммеда в вооруженном мятеже и убийстве отца было вполне достаточным предлогом для того, чтобы отказать ему в наследовании престола.

А вот североамериканцы должны будут сейчас задуматься. Нет сомнений, что они знают, по крайней мере, часть правды о происходящем, и они знали ее заранее – их корабли составляют основу десантной группировки в Индийском океане. Но разрази меня гром, если британцы сказали им всю правду. Для североамериканцев – готов поставить сторублевую ассигнацию против медяшки – будет большим сюрпризом узнать, что британцы настолько плотно контролируют вероятного наследника престола, а заодно и новоявленного пророка. Британцы вообще хитрее и североамериканцев, и мусульман-шиитов и вертят ими, как хотят, в этой игре, даже само понятие «панисламизма», принесшее столько зла в этот мир, – детище британской разведки[50]. Но американцы, пусть они в чем-то наивны – одновременно с этим они не станут терпеть ложь. Если они узнают, что британцы им солгали и солгали по-крупному – это породит серьезное недоверие в коалиции и, возможно, даже сорвет планы совместных действий против нас.

Остается надеяться, что слова, сказанные в этом кабинете, дойдут до нужных ушей.

– Это весьма… яркая сказка. Яркая… В нее сложно поверить.

– Сэр, эта сказка так же правдива, как сказка про утенка Дональда Дака. Вы же бывали в Диснейленде и видели там Дональда Дака?

Генеральный атторней улыбнулся.

– Увы, увы… я рос шестым ребенком в семье, и у моего отца не хватало денег на поездки в Диснейленд. Возможно, поэтому я стал самым суровым федеральным прокурором в истории этой страны. Я ни разу не здоровался в детстве с утенком Дональдом Даком.

– Печально.

– Да, сэр, весьма печально. Запись продолжается четырнадцать сорок одна. Российская Империя готова оказать помощь Североамериканским соединенным штатам в поиске взрывных устройств, которые, согласно вашему утверждению, переброшены на нашу территорию?

– Да, сэр.

– Российская Империя готова оказать помощь Североамериканским соединенным штатам в привлечении виновных к ответственности, если таковые будут найдены?

– Сэр, на этот вопрос у меня нет ответа. Я не юрист, а такое дело, скорее всего, должен будет рассматривать непосредственно Генеральный прокурор. Могу только заметить, что Российская Империя не может выдать любого подданного его Величества для суда в другое государство, каково бы ни было обвинение. Однако, если вы передадите нам достаточные улики, свидетельствующие о виновности подданного Его Величества в каком бы то ни было преступлении, мы, вероятно, будем судить его сами вне зависимости от того, где именно произошло преступление. Хочу отметить, что все террористические преступления относятся у нас к категории особо тяжких и наказываются смертной казнью.

– А если это будет гражданин другого государства, и он будет находиться на вашей территории?

– Сэр, повторяю, что я не юрист и могу не разбираться в тонкостях. Если это гражданин САСШ, то мы, вероятно, выдадим его вам. Если это гражданин третьей страны – вероятно, мы выдадим его только стране, гражданином или подданным которой он является.

– Хорошо. Перейдем ближе к делу. Вам известно, где именно находятся устройства, о которых вы говорите?

– Нет, сэр, неизвестно.

– Вам известно их точное число?

– Нет, сэр, неизвестно.

– Вам известны имена, какие-либо приметы подозреваемых?

– Нет, сэр, неизвестны, – в третий раз ответил я.

– Запись прерывается по техническим причинам, четырнадцать пятьдесят, – раздраженно произнес Генеральный атторней.

Вообще-то, причину его раздражения я хорошо понимал.

– Сказать, что я обо всем этом думаю? – спросил он, глядя на меня.

– Прошу прощения, сэр… наверное, что-то вроде этого: «Какого хрена я сижу здесь уже битый час и трачу время на подозрительного придурка, который ничего не знает, притом что мое время стоит двести долларов в час».

– Удивительно точное наблюдение. Только мое время, увы, не стоит и пятидесяти долларов в час, вы спутали меня с адвокатом. А в остальном – все верно. Поставьте себя на мое место. Вот я – должен разбираться во всем этом дерьме и, возможно, что-то доложить в Белый дом. Что я могу доложить? Что, по словам подозрительного русского дипломата, который совсем не выглядит как дипломат, зато чертовски похож на провокатора, кто-то, когда-то ввез в страну одно или несколько взрывных устройств. Ядерных взрывных устройств. Как думаете, что меня ждет после такого доклада?

– Сэр, вам известно, что произошло в Бендер-Аббасе?

– Страшная трагедия. Но я могу вам лишь посочувствовать. Тем более что Россия жестко и недвусмысленно отказалась от международной помощи и от международного урегулирования. Тон вашего отказа, озвученного МИДом, насколько мне известно, сильно напоминал, если выражаться профессиональными терминами, «угрозу, адресованную неопределенному кругу лиц».

– Спасибо за сочувствие, сэр, – сказал я, – вы не могли бы в таком случае отпустить меня побыстрее? Или у вас еще есть вопросы?

– Вы куда-то торопитесь, сэр? – поднял брови Фрей.

– Тороплюсь, сэр. Тороплюсь унести ноги из этой страны, извините, сэр.

Мне задали еще несколько вопросов, не менее глупых и неуместных в данной ситуации, потом начали оформлять протокол опроса. Оказалось, что все это время, помимо диктофона, в комнате работала специальная система, она распознавала сказанное и переносила все это в память компьютера, и не просто в память, а в форму протокола, который оставалось только распечатать и подписать. Через пару часов я убедился в том, что программа эта делала кое-что еще, о чем, по всей вероятности, в Минюсте даже не подозревали. Протокол распечатали, причем только на английском языке, я начал его читать и отмечать ошибки – все-таки машинное распознание речи пока не безупречно. Потом распечатали еще раз, я расписался, расписались все присутствующие.

Пленку мне, естественно, забыли выдать. А я взял да и напомнил, перед тем как расписываться. Выдали.

Остальные уже ждали в узком, совсем не приспособленном для ожидания коридорчике. Держались двумя примерно равными по численности группами, друг на друга не смотрели и не разговаривали.

Кто там говорил про улучшение взаимодействия?

– Все нормально? – подойдя к первой группе, где все-таки были знакомые мне люди, спросил я.

– Более чем. – Из тона начальника отдела АТОГ я заключил, что все было более чем ненормально.

Из Вашингтона нас должны были отправить вертолетом, он совершил посадку в Титерборо, небольшом аэропорту, в основном обслуживающем чартерные рейсы. Но до Титерборо надо было добраться, служебный транспорт нам, естественно, никто в Вашингтоне предоставлять не собирался, и оставалось поймать такси и доехать. Или спуститься в метро. Мы выбрали первое, в вашингтонском метро чего только не случается с людьми, но стоило только нам встать у края тротуара – любой североамериканский таксист на это реагирует моментально, – как возле нас затормозил совсем новый «Субурбан» черного цвета и с широкими подножками, какие обычно бывают на машинах Секретной службы.

Поползло вниз стекло, в машине на заднем сиденье двое, с нашей стороны сидел тот, кто представился как Дункан.

– Сэр, я попросил бы вас проехать со мной.

Дункан обращался конкретно ко мне, и машина затормозила так, что я стоял прямо напротив ее задней дверцы.

– Ради всего святого, вам что, недостаточно? – заговорил де Соуза, заводясь.

Не обращая на него внимания, Дункан протянул мне визитную карточку, выглядящую очень скромно. Такие заказывают за государственный счет.