Читать интересную книгу Городской шаман - Серж Кинг

В некоторых традициях шаманов-воинов существует правило: если в Нижнем мире вам навстречу, оскалив зубы, бросается зверь, следует немедленно отступить. Попытку можно будет повторить в следующий раз. Но в нашей традиции шаманов — искателей приключений, это не принято. Повстречавшись с агрессивным зверем, улыбнитесь ему. Если это не помогло, испробуйте еще что-нибудь. В конце концов, позвольте себя съесть, переварить и выпустить через задний проход, но не прерывайте свое путешествие. Помните, что даже Нижний мир является лишь вашим сновидением, и вы плетете нить этого сновидения. Не позволяйте никому вставать на пути вашего поиска.

Согласно традиции, переданной мне учителями, в Milu вас могут поджидать семь препятствий. Они не всегда проявляются все фазу в ходе одного поиска. Каждое препятствие соответствует тому или иному антиподу принципов шаманства. Это:

Pouli — Невежество

Haike — Ограниченность

Hokai — Смущение

Napa — Откладывание со дня на день

Inaina — Гнев

Weli — Страх

Kanalua — Сомнения

В Milu можно проникнуть через отверстие в земле. Как правило, в путешествии в Нижний мир шамана сопровождает Животное Силы. Думаю, что, как с путешествием на остров Bali Hai, лучше всего проиллюстрировать путешествие в Milu рассказом одного из учеников.

"Закрыв глаза, я сделал несколько глубоких вдохов, заряжаясь энергией, и перенесся в Сад. Я обошел его весь, разыскивая вход в Milu. Серж говорил, что это может быть водоворот, норка суслика, пещера или дупло. Я осмотрел все, но входом оказалась маленькая дырка в земле, не больше пятнадцати сантиметров в диаметре, обведенная кругом. Вход напоминал миниатюрную скважину. Я призвал Животное Силы, и мой ястреб тут же возник справа от меня.

Мы стали уменьшаться в размерах, пока не превратились почти в игрушечных и не смогли спрыгнуть в темное отверстие дыры. Падение, казалось, будет длиться вечно. Потом мы неожиданно вылетели из дыры и упали на тропинку. Она уходила в странный лес, как в диснеевских мультфильмах. Я знал, что она приведет меня к Предмету Силы, и я пустился в путь. Ястреб удобно устроился на моей правой руке.

Лес становился все темнее и темнее, но мы шли вперед, пока вокруг нас не сгустилась кромешная мгла. Я не знал, как быть, но тут ястреб пронзительно закричал, и из его раскрытого клюва вырвался сноп света. Я повторил его крик, и такой же сноп света вырвался у меня изо рта. Так мы освещали пространство перед нами, как вдруг деревья стали рушиться на тропу. Завал был так огромен, стволы деревьев такие большие, и ветви так сплелись друг с другом, что не было никакой возможности ни обойти завал, ни пролезть между стволами. И тогда мы сделали себя совсем крошечными и смогли пролезть сквозь узкие щели между стволами. Преодолев завал, мы вернули себе нормальные размеры тел.

Следующим препятствием была развилка тропы. Мы стояли и не знали, что делать: множество тропинок расходилось во все стороны. Какую из них выбрать? Но даже ястреб не мог мне подсказать. Тогда я попытался при помощи лозы установить нужную, но безуспешно. Мысль родилась неожиданно, я вдруг понял, что в моем сновидении любая тропинка ведет к цели. Вот я и выбрал ту, что была ближе к центру, и пошел по ней.

Следующим препятствием был мост через глубокое ущелье. Он был достроен лишь наполовину, и кругом были разбросаны инструменты, словно рабочие только что ушли. Я подобрал щепку, привязал ее к канату, и ястреб перенес ее на другую сторону. Как он умудрился закрепить ее там, я не знаю. Нам удалось соорудить нечто напоминающее висячий мост, по которому я благополучно перебрался на другую сторону. Лишь потом мне в голову пришла мысль, что лучше бы я попросил ястреба перенести меня через ущелье.

Дальше пришлось идти глухим лесом. На одной из просек на нас напали дикари. Ястреб тут же скрылся из виду, а я остался один на один с дикарями, воинственно размахивающими копьями. Первым импульсом было встать в стойку каратэ и принять бой. Но я вспомнил, что по мере возможности должен вести себя как искатель приключений. Я представил, что в сумке у меня лежит порошок смеха. Стоило распылить по воздуху несколько щепоток, и через секунду дикари, побросав копья, катались по земле в приступе безудержного хохота. А на другой просеке нас поджидал медведь-гризли. Он набросился на меня, но я стоял неподвижно и улыбался. Почему-то я надеялся, что ситуация изменится сама собой или, по крайней мере, медведь остановится, не добежав до меня.

Когда он ударил меня лапой, я онемел от удивления. Странно, но я видел, как капает кровь на траву, и было очень больно. Этого не может быть, подумал я. А медведь нанес еще один удар. В грудь. Я опрокинулся на землю. Вот тут я действительно не на шутку испугался. Огромная мохнатая туша нависла надо мной, я почувствовал острый запах зверя, и пена, срываясь с его клыков, капала мне в лицо. Я был просто в панике. А медведь зарычал и разинул пасть. Еще секунда, и он бы вцепился в меня. Тут, откуда ни возьмись, появился ястреб и швырнул что-то в широко распахнутую пасть медведя. Тот счастливо улыбнулся и пошел прочь. Потом, когда я перевязывал раны, ястреб рассказал, что это была таблетка валиума. Когда поиск видения завершился, я понял, что страх — это то, над чем я должен поработать.

Последнее испытание. Тропинка обрывалась у отвесной скалы. В ее тени стоял столик, больше похожий на маленький алтарь. На нем лежали два расписных яйца, вроде тех, что изготавливают русские мастера. И еще была надпись: "Возьми только одно, но сделай выбор правильно". Я даже улыбнулся, таким простым мне показалось это задание, и потянулся к тому, что справа. Но тут же отдернул руку. Слишком уж напрашивался этот ответ. Тут что-то не так, подумал я. Я спросил у ястреба, но тот промолчал. Молчали и яйца. И мой посох не проронил ни слова. Я обратился к алтарю, а тот ответил: "Чье это сновидение, мое или твое?" Наконец-то до меня дошло. Я разорвал надпись и взял оба яйца. Одно была Луной, символизирующей Любовь, а второе Солнцем, символизирующим Силу.

Я вернулся в свой Сад и спрятал там свою находку. Я поблагодарил ястреба и отослал его назад в Lanikeha. Вскоре я вернулся в свое обычное состояние. После чего мысленно поместил духовную форму яиц в каждое полушарие мозга. Они всегда будут напоминать мне, что Любовь и Сила неотделимы".

ПРИКЛЮЧЕНИЕ СЕДЬМОЕ:

ИСКУССТВО СМЕНЫ ОБЛИКА И РАБОТА НА БЛАГО ОБЩЕСТВА

Kino lau

(Один во многих лицах — так говорят о том, кто способен принимать различные формы)

Изменение облика — иногда говорят "смещение облика" — является самой органичной, но одновременно и самой удивительной способностью человека. Смена облика — это высшая степень овладения талантом kulike, которым в равной мере наделены все. Слово kulike переводится как "быть подобным ку", иными словами — перенимать характерные черты ку людей, животных, неодушевленных предметов и т. д.

Минимальной степенью овладения этим талантом можно считать подражание. Способностью к подражанию наделены многие животные. Подражание — это изменение поведения, попытка создать новое, а не использовать уже приобретенное. Так, если тигр маскируется в окружающей обстановке, используя свою окраску, то хамелеон меняет окраску в зависимости от обстановки. Это и есть подражание, или мимикрия. Существуют насекомые, способные застывать, как сухие ветки, рыбы, принимающие вид камней, птицы, имитирующие перелом крыла, чтобы отвести вас от гнезда, и шимпанзе, ведущие себя как люди.

Человек также способен подражать птицам, рыбам и животным. Я читал заметку о спектакле, в котором Зироу Мостел играл человека, превращающегося в носорога. Репортер писал, что у всех создалось впечатление, что по сцене движется не Зироу Мостел, а настоящий носорог. В некоторых фильмах актер играл птицу по-птичьи, а Дон Кнотс однажды сыграл даже рыбу. В постановке «Метаморфоз» Михаил Барышников великолепно сыграл жука. Во Вселенной практически не осталось ничего, чему бы не пытался подражать человек. Он способен, с большим или меньшим успехом, подражать буквально всему и всем.

Подражание столь естественно для нас, что мы даже не всегда отдаем себе отчет в этом. Мой друг некоторое время прожил в штате Нью-Мехико, сам он был выходцем из Нью-Джерси. В Нью-Мехико он разговаривал как типичный северянин, а когда вернулся в свой родной штат, все стали обращать внимание на его типичную для южанина речь.

А я однажды разговорился в автобусе дальнего следования с канадкой. Через час разговора она с типичным канадским акцентом сказала, что мой английский она понимает значительно лучше, чем у большинства американцев. Я поблагодарил ее за комплимент, и вдруг осознал, что непроизвольно перенимаю ее манеру речи.