— Но, как это всегда бывает с людьми, которые выбились из самых низов на вершину власти и могущества, они просто не способны остановиться. Тогда Алтанис решил ступил на путь анархомага, — неотрывно смотря в одну точку, Рах медленно покачал головой. — Он загорелся идеей, которая не приходила в голову ни одному магу. Считалось, что создать нечто подобно было просто невозможно. Алтанис взял перо ледяного аудана, заключив в него силу холода и льда. Поймал в зачарованную им же колбу ифрита с огненных полей Таргониса, создав колбу огненной смеси. Он добыл и пелену ветров. В момент своего величайшего триумфа, он соединил эти три амулета.
Голос мага стих. Он внимательно оглядел лица с прикованными к нему взглядами. Казалось, даже Схирем, повернув голову, внимает ему. Кристаллическое чело буквально сияло изнутри силой и Рах окрепшим голосом закончил рассказ:
— Алтанис создал то, что не удавалось ещё никому. В руках он держал укутанный шелковым туманом вьюг, причудливо скрученный, будто выплавленный в форме расходящейся косы, фиал. Сквозь голубое стекло был виден ярящийся внутри буран ледяного пламени. Анархомаг был восхищен своим творением, венцом своего искусства. Он открыл фиал. Ни один из известных мне магов не смог бы сделать ничего подобного. Да что там маги, не каждый бог способен на такое. Из одного витка колбы рвалось ледяное пламя, а из второго — неудержимый водоворот северного урагана. За долю секунду вся земля на сотню километров окрест была поглощена беснующейся стихией. Снежные бури бушевали десятилетиями и когда они, наконец, сошли на нет, глазам людей предстала картина, заключённой в сияющую ярко-голубым светом сферу, земли. Полис, его окрестности и все живые существа были пойманы заклятием. Они застыли там же, где их настигла, вышедшая из под контроля, сила амулета. Десятилетиями артефакт изливал чудовищную мощь в наш мир, в конечном счете, навсегда сковав землю студеной хваткой. Любого, кто осмеливался прикоснуться к голубому барьеру вокруг, бесконтрольная ныне магия превращает в нетающую ледяную статую, — голос на секунду замолк, но потом все же тихо добавил, — там теперь много вечных, холодных статуй.
Маг замолчал, видимо погрузившись в воспоминания. Викара, все это время неотрывно слушавшего старого мага, сморил голод. Рисковать и пробовать булькающее в котелке варево из корений, тараканов и возможно приправленного очередным сморчком толстой Латры, желания не было. Он, немного порывшись в сумке, извлек пару сальников, которые тут же и принялся с наслаждением поедать.
— Архимаг и анархомаг, — внезапно произнесла кристаллическая маска Раха, — как похоже звучит и какая чудовищная пропасть разделяет эти два понятия. Абсолютный контроль, самодисциплина, стезя аксиом, проверенных столетиями знаний. И хаос, чудо рождения чего-то доселе невиданного, соединения несовместимого и каждый шаг, словно прыжок в омут непринятия догм.
Сзади послышались шаги и тут же раздался незнакомый голос:
— Ищущие убежища и защиты, те кого ныне оберегает Бог Вечной Переправы в обители своей, ступайте за мной, — это оказался один из жрецов, сейчас стоявший у откинутого полога самого большого шатра. Внутри чадила пара факелов, а посредине горел большой костер. — Время молитвы. Время проповеди. Ступайте за мной те, кто ищет помощи бога нашего, в делах своих.
Замолчав, служитель алтаря, пригнувшись, зашел внутрь. Видимо, заставлять посещать проповедь тут никого не собирались, но почти все люди последовали за ним.
Лишь Рах, Схирем и третий, так и не назвавший своего имени, остались сидеть на своих местах.
ГЛАВА 2. Ведьмин Мост
Разговор как-то сам собой сошел на нет. Схирем погрузился в собственные мысли, а Рах вновь потянулся выщербленной чашкой к котелку, чтобы зачерпнуть ещё порцию неаппетитно-побулькивающего варева. Третий же, продолжал безучастно смотреть на танцующие перья пламени.
Лагерь опустел. Из главного шатра слышалась мягкая песнь, а сквозь колышущийся под ветром полог можно было разглядеть тихие всполохи необычного, серебристого света. Измаил обещал, что Викар получит ответы на интересующие его вопросы на проповеди, поэтому парень встал и буркнув под нос слова благодарности, на кои никто из сидящих вокруг костра не обратил особого внимания, двинулся к шатру.
Войдя под высокий полог, Вик в нерешительности замер. Несмотря на то, что в диаметре шатер был не меньше тридцати шагов, найти свободное место оказалось непростой задачей. Люди полулежали или сидели прямо на земле, занимая все пространство кроме центрального, небольшого каменного возвышения, по которому сейчас нарезал круги один из жрецов. Тот читал тихую летанию из парящей прямо перед ним книги, на его поясе покачивались кадила и курильни, из которых изливалась молочная дымка. Она опускалась на возвышение медленно, словно паутина, подхваченная легким ветром, принимая в полете замысловатые формы, будто жрец своей мягкой песней выводил прямо в воздухе причудливую вязь. Буквы, слова, целые предложения застывая, неспешно парили вслед за Хранителем Вечной Переправы, иные же опускались на возвышение, заставляя то излучать неяркий свет. Другие жрецы находились в дальнем конце шатра, монотонно распевая псалмы, спрятав руки в широкие рукава своих лоскутных ряс.
— Кхм, че застыл-то? — проворчал кто-то из-за спины, заставив Вика подпрыгнуть от неожиданности. Он так засмотрелся на происходящие внутри, что не заметил, как полностью перегородил вход в шатер. Резко обернувшись, он увидел высокую, едва сгорбленную фигуру Раха.
— Прости, я просто ни разу не видел ничего подобного, — зашептал парень, надеясь что его слова не помешают молитвенной песне. Он, стараясь ни на кого не наступить, отодвинулся в сторону, чем тут же воспользовался анархомаг.
Правда тот, в свою очередь не был столь деликатен с присутствующими. Не обращая на вскрики и ругань тех, кому отдавил руку или угодил коленом в челюсть, быстро проследовал к одной из стен, где и плюхнулся, чуть не придавив задом, едва успевшую отскочить, женщину.
Столь бесцеремонное поведение видимо было всем хорошо знакомо, потому как недовольный гомон быстро стих и все вернулись к созерцанию таинства.
Вокруг Раха быстро образовалось довольно широкое пространство, никто не хотел сидеть рядом со столь бесцеремонной сволочью. А ей, то бишь сволочи, только того и надо было. Вытянув ноги и откинувшись назад, на необычно-твердую стену шатра, анархомаг приготовился внимать жрецам.
Толочься в проходе и дальше было неразумно, вдруг кто-то ещё захочет войти, пусть лагерь за порогом и казался почти вымершим. Поэтому, немного поразмыслив, юноша осторожно направился к расчищенной Рахом площадке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});