— Завтракать будешь?
— Ещё в шесть утра поел.
— Тогда обсудим твоё поведение. Я считала, что ты уже перерос возраст неповиновения.
Артуро закатил глаза и, оттянув лямки шорт, перекатился с пятки на носки. По потолку вилась лысоватая тропическая лиана с красными цветами, скорее всего, ядовитыми. Другие растения сестра не выращивала. Её муж даже не подозревает, насколько вредной бывают сестра и её растения. И дотошной в своих нравоучениях:
— Ты мог погибнуть…
— Он опять заставил меня вызвать феникса против моей воли! — не выдержал Артуро, сверкнув глазами. Он принятлся ходит вокруг сестры и размахивать руками от негодования. — Да ещё и глумился, когда тот сжёг все мои книги! Думаешь, легко терпеть этого старого идиота каждый день?
— Я тоже выросла с Максимилиано, — Сандра налила себе вторую чашку кофе и добавила сразу четыре ложки сахара. Попробовала и прикрыла глаза от наслаждения.
— Это совершенно другое! Ты росла без фамильяра!
— Вот только не хвастайся!
— Наоборот — жалуюсь!
— Я не смогу тебя постоянно вытаскивать из лап отца.
— Всего-то три дня просидел в карцере! Плёвое дело!
— Артуро, остановись, наконец! Голова от своего мельтешения кружится!
— Ну теперь-то я с тобой, — подросток подошёл вплотную к сестре и обнял, зарывшись носом в её волосы. Алессандру парень любил нежной, незамутненной любовью. Как брат сестру. Он поклонялся ей как идеалу, мечтая однажды стать таким же отчаянно опасным. Как единственному настоящему другу.
Сандра прижала к себе брата и вздохнула:
— Я постараюсь тебя защитить, но и ты не будь таким придурком! Не провоцируй отца!
Как всегда, Артуро проигнорировал все предупреждения. Прошёлся носом от головы девушки к животу и сморщился, покрытый веснушками:
— А чем от тебя так воняет?
Сандра схватила брата за красную шевелюру и пнула коленом в нос. Сидя сделать это было нелегко. Но она справилась.
Артуро взвыл, извернулся и, запрокинув голову, проныл:
— Чё сразу драться-то?! На правду не обижаются!
— Ты очень невоспитанный! Дамам не говорят, что от них воняет!
— Даже если от них воняет?!
— Тем более, если от них воняет!!!
Девушка вскочила, отвесила брату подзатыльник и гордо удалилась.
Артуро, которому сестра умудрилась разбить нос, недоумённо пробурчал:
— Вот странная. Чего дуться? Встала и помылась.
* * *
Это место никогда не видело солнца. Жаркие лучи не решаются пересекать черту чугунной ограды. Каменные плиты покрывает коричнево-изумрудный мох, а запах перегнившей хвои и земли забивается в нос, заставляя чихать и задыхаться от насыщенности воздуха.
Это место никогда не знало холода. Снег, лёд, наст, даже банальные заморозки не касались листвы деревьев, что растут здесь. Только вечная тень. Постоянный полумрак. Сияющие капли, собирающиеся в излучинах ростков. Молодые побеги, древние корни, яркие цветы и невероятные обитатели.
Тигр с шестью лапами, так и не нашедший своего хозяина. Птицы без крыльев, впитавшие безумие одного из визитеров Сада. Живые лианы, сжимающие в объятьях стволы гигантских деревьев. Длинные плети ветвей, колышущиеся в мелодии редкого ветра. Полосатые отъевшиеся шершни, неохотно перелетающие с цветка на цветок.
Это место совсем не боялось времени. Старость, тлен и рождение — всего лишь круг. Замыкающаяся на себе череда событий, ничего не значащих для их повелительницы. Цикл за циклом она собирает семена и возрождает умершее. Раздает мёртвое живым. То, что жаждет крови, дарит тем, кто готов пожертвовать своей душой.
Ибо все после завершения круга вернутся сюда, связанные печатью крови.
В место, где встречаются мир людей и Богов.
В место, которому поклоняются и которого боятся.
Куда можно прийти, но откуда нельзя выйти человеком.
Один шанс.
Богиня принимает душу или нет.
Третьего не дано.
Никто ещё не возвращался из Сада Бестий без фамильяра.
Те, кому Богиня отказала, просто исчезают.
Каждый шаг в Саду Бестий кажется последним. Словно идешь навстречу страху, вытекающему из твоих собственных мыслей. Вечные тени возносятся к небесам, возвышаясь над деревьями. Их тяжесть давит, заставляя опуститься на колени и поклониться высокой тонкой фигуре, расплывающейся в свете луны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Богиня приблизится и возьмёт тебя за подбородок. Её касание — холод вечного льда. Взгляд её — стальные иглы, пронзающие душу.
Обычно она не подпускает к себе сразу. Дорога от резных ворот Сада, увитых плющом и вечнозелёным виноградом, извилиста и опасна. Полна страха и безнадежности.
Но возможно, именно ты пройдёшь без испытаний. И встретишь взгляд Богини без страха. И твердо примешь её ледяную руку.
Ведь ты здесь, чтобы встретиться с ней, попросить у неё силу и взамен оставить часть себя.
Ладонь Богини коснется твоей груди, утонет в одежде, проникнет под кожу, заденет рёбра и схватит сердце.
Так смерть касается людей.
Ты почувствуешь, как замедляется пульс, как останавливаются потоки крови в твоём теле. Но Богиня улыбнётся, являя тебе два ряда заострённых зубов. Пасть её разверзнется и нависнет над твоей головой.
И каждое мгновение твоей жизни станет восприниматься по-новому.
Вот ты наступил на корень, а это — рука только что родившегося фамильяра. Вот отодвинул в сторону векту, а это жилище своенравного духа удачи. Сорвал цветок — лишил жизни просыпающуюся фею.
Это ты не видел этого зла, а в Саду Бестий всё скрытое всплывает, последствия разбегаются кругами по воде.
И как теперь ты собираешься искупить свою вину?
Чего ты просишь, если должен необъятно много?
Готов ли ты заплатить своей душой и взамен получить прощение?
Это не подарок.
Это — наказание.
Прими его.
Маленькое чёрное семечко ложится в твои ладони.
Ты ещё не веришь в своё счастье. Вот она — сила. Вот она — власть. Но семя трескается, выпускает тонкий корень и впивается в руку.
Ты знаешь, что так и должно быть.
Фамильяры должны испить крови хозяина, должны вырасти на соках человека. Но корней становится больше, они измазаны в красной жидкости, что должна быть твоей кровью. Но ты не чувствуешь боли, только страх.
Страх, что ОНО полезет дальше: под кожу, в вены, в тебя.
Ты не готов.
Но семя уже приняло тебя.
И огонь выжигает твои глаза, ибо нельзя смотреть на Богов и остаться невредимым. Кожа сползает с плеч, ибо твой ужас сильнее тебя. Волосы тлеют под гневом существа, которому не место в этом мире.
Зачем Богиня здесь?
Но то, как она прикрывает глаза и облизывается, как шепчет “Вкусно”, то, как наливаются алым её губы, говорит о том, что Богиня питается вместе со своими бестиями.
Каждый подаренный человеку фамильяр отдаёт ей дань кровью.
Все, кто пришел к ней и согласился стать сосудом для бестий — просто ещё одно блюдо в её рационе.
Она могла убить тебя сейчас, но намного вкуснее выпивать тебя постепенно, забирая по глотку твою душу и чувства.
А через несколько десятков лет, когда ты перестанешь контролировать фамильяра, он приведет тебя обратно к создательнице.
Великая сила и великая глупость — стать кормушкой для бессмертного существа взамен силы, которая тебе, быть может, даже не подчиниться.
* * *
Артуро открыл глаза. Нет. Он находился не у Богини, и не дома. Потолок над головой сиял белизной, а стены украшали картины с безвкусными пейзажами. В его комнате в поместье Ви Сентов все поверхности были обуглены, камень облизан огнём, а мелом нарисованы мишени. Любой отпрыск Максимилиана Ви Сента должен был попадать в мишень без промаха. К сожалению, Артуро патологически мазал. Именно поэтому тренировался дни напролет, именно поэтому пошёл в сад бестий до того, как ему исполнилось четырнадцать. Он должен был доказать, что имеет силу, имеет право жить.
Сад до сих пор преследовал его. Кошмар повторялся вот уже пять лет. Сандра предупреждала, но Артуро боялся братьев сильнее, чем богов.