Читать интересную книгу Легионы огня: Армии света и тьмы - Питер Дэвид

— Именно, — подтвердил Финиан. — Лондо нельзя доверять. Это очевидно.

— Все не так просто, — огрызнулся Вир. — Несмотря на все, что случилось — пусть теперь я знаю правду — нет, не так, из-за всего случившегося, Лондо — мой друг. Ему…

— Нельзя доверять, — закончил Гален, давая понять, что этот вопрос даже не обсуждается.

— Дело не в доверии. Нам нужно ему помочь.

— Вы хотите ему помочь? Тогда убейте его.

Подобное хладнокровное заявление Галена ужаснуло Вира.

— Убить его. Просто взять, и убить, — эхом повторил он.

— Да, взять и убить.

— Лично я не думаю, что вы способны на это, Вир, — сказала Гвинн, посмотрев на Галена. — Но, сделав так, вы бы оказали ему большую услугу.

— Забудьте про это. Он — мой друг.

— Он — их союзник. Только это имеет значение.

— Но не для меня, Гален. Только не для меня, — заявил он с яростью в голосе, его раздражение, вызванное словами техномагов, росло. — Знаете что?

Знаете что? Во многом вы похожи на этих дракхов. Черт побери, да вы ничем не отличаетесь от Теней. Вы используете людей в своих целях, а потом, когда они становятся вам не нужны, просто их отбрасываете.

— Мы похожи на наших врагов гораздо сильнее, чем сами готовы признать, — сказал Гален, поразив Вира этими словами. Он не ожидал, что тот согласится с его заявлением, сделанным просто от злости. — Тем не менее… между нами есть… разница.

— Например?

— Мы гораздо обаятельнее и лучше танцуем, — ответил Финиан.

Все уставились на него.

— Я подумал, что сейчас нам всем не помешает немного юмора, — сказал он.

— На самом деле, все смешное уже было сказано, — съязвила Гвинн.

— Отлично, тогда, — произнес Финиан, явно раздосадованный тем, что его легкомысленное замечание было так грубо оборвано, — тогда что же нам делать?

— Информация должна исходить от кого-то, пользующегося доверием, — сказал Гален, задумчиво потирая подбородок. — Техномагам не станут доверять. Тогда есть единственный разумный выход. Мне надо рассказать Гидеону. Он же, в свою очередь, передаст полученные сведения Межзвездному Альянсу, который…

— Который может нас окончательно стереть с лица земли бомбами? — встревожено спросил Вир. — Они узнают о том, что на Приме Центавра сохранились следы Теней, предположат худшее…

— Вероятно, здраво предположат, — заметила Гвинн.

Вир умышленно проигнорировал ее слова и продолжил:

— …и снова начнут бомбить нас. И на сей раз не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат всех окончательно.

— Тогда Шеридану, — предложил Финиан. — Гидеон доверяет Шеридану. Если он…

— Только не Шеридану. И не Гидеону. Никому, — сказал Вир, будто отрезал. — Это внутренняя проблема Примы Центавра. Так что мы сами с этим разберемся. И точка.

— На кону стоит намного больше, чем один ваш мир, — попыталась убедить его Гвинн. — Речь идет не о мелких чиновниках, берущих взятки. Мы говорим о расе, которая использует Приму Центавра в качестве своей цитадели, и о биологическом оружии в виде Стража на плече императора вашего мира…

— Верно. Моего мира. Это мой мир, — убежденно произнес Вир. — И я сам справлюсь с проблемами моего мира, так что будем считать это нашим внутренним делом. Я не хочу, чтобы чужаки пронюхали про это. Если они это сделают, то начнется кровавая бойня, а мне вовсе не хочется стать ее участником.

Гвинн явно собиралась возразить, и, видимо, была готова спорить с ним до конца, возможно, чтобы доказать свою правоту, или просто потому, что представилась возможность побить его. Но легкого прикосновения руки Галена к ее плечу хватило, чтобы остановить ее. Вир гадал, удалось ли ему убедить Галена в своей правоте, или же тот просто хотел еще что-то предложить. Гален окинул его внимательным взглядом с головы до ног, а потом произнес:

— Что ж, значит, вы присоединитесь к нам, Вир Котто?

— Я не предам интересов Примы Центавра.

— Но вы же должны что-то делать. Вы же не можете, после того, что увидели здесь, просто взять и уйти.

— Я буду приглядывать за всем этим. Буду информировать вас. Узнаю все, что можно узнать, чтобы убедиться в том, что дело не зашло слишком далеко… или, если это все же произойдет… то смогу… я смогу…

— Тогда что вы сможете? — спросил Гален.

— Тогда я смогу заставить их уйти туда, откуда они пришли.

Гален покачал головой. Он явно не был с этим согласен, и Вир не мог его за это винить. Он и не сказал пока ничего особо убедительного. Но заговорил с такой убежденностью, какой на самом деле не ощущал:

— Послушайте, я ведь нужен вам.

— Да? — в глазах Галена отразилось холодное веселье.

— Вы сами это говорили. Я нужен вам для того, чтобы собрать части мозаики. Да, я могу это сделать, но действовать следует не торопясь, осторожно. Очевидно, что теперь я могу, если потребуется, приезжать сюда.

— Приезжать и уезжать может оказаться явно недостаточно.

— Тогда чего же будет достаточно, Гален? — раздраженно потребовал ответа Вир. Но, прежде чем техномаг успел ответить, поднял руку. — Нет. Не ломайте голову. Я знаю, что делать.

— И что же?

— Достаточно того, что я это знаю. Оставьте это мне.

— Ну уж нет, — твердо ответил Гален.

Их взгляды встретились, и Вир понял, что Гален не оставит это дело ему на откуп просто так. Было очевидно, что техномага вовсе не радовала идея продолжать скрывать информацию о той тьме, которой насквозь пропиталась Прима Центавра. Он явно продолжал склоняться к тому, чтобы предать огласке добытые ими из первых рук доказательства. Но Гален понимал, что, сделав это, он обречет Приму Центавра на гибель. Альянс не станет возиться с дракхами и их влиянием, как с мелкой раковой опухолью, которую можно осторожно удалить, они могут просто грубо вырезать ее, тем самым погубив пациента, а потом еще похвалят друг друга за хорошо проделанную работу.

Вдруг неожиданно заговорила Гвинн, она будто прочитала его мысли:

— Хотите узнать, чем мы отличаемся от дракхов, Вир? Дракхи подставили ваш народ под удар, и ничуть не жалеют об этом. Жизнь или смерть центавриан не имеет для них значения, какая разница, лишь бы только это было им на руку. Мы не хотим распространять информацию, которая может погубить Приму Центавра, без крайней необходимости. Докажите, почему нам не стоит этого делать, и мы будем сотрудничать с вами. Но вы должны предложить нам хоть что-нибудь, в противном случае мы не сможем вам помочь.

Тогда он рассказал им, что задумал.

Изложил им в общих чертах свою стратегию. Вир прекрасно осознавал, что им нужно время на размышление и ясно дал им это понять. Техномаги терпеливо и задумчиво выслушали его, а когда он закончил, переглянулись между собой. Виру показалось, что они общаются. Он понятия не имел, на что они вообще способны, но сейчас это его мало беспокоило. Его волновало лишь одно — как сделать, чтобы Прима Центавра просуществовала как можно дольше. С каждым днем влияние дракхов будет расти…. но, так же это будет означать, что его народ прожил еще один день, а там, где есть жизнь, есть надежда.

— Хорошо, Вир, — спустя некоторое время произнес Гален. — Но я, по-прежнему, не одобряю…

— Я не нуждаюсь в вашем одобрении, — перебил его Вир. — Лишь в молчании.

— Пока.

Вир в знак признания склонил голову.

— Да, пока.

— Тогда удачи вам, — сказал Финиан. — Вам придется хорошенько поднапрячься, чтобы исполнить задуманное, Вир.

— А вы думаете, я этого не понимаю? — ответил Вир. Слова прозвучали резче, чем ему хотелось бы, но он подумал, что, учитывая обстоятельства, это вполне объяснимо. — А теперь вы должны извинить меня…

Он уже повернулся, когда Гален окликнул его:

— О, Вир… еще кое-что…

Вир резко развернулся к техномагу, его терпение буквально слезло к ногам, как старая кожа.

— Что еще, Гален? Что «еще одно» вы собираетесь вывалить на меня? То, что я должен быть осторожен, потому что рискую не только своей жизнью, но и жизнями многих других? То, что я не должен рассчитывать на то, что вы будете хранить молчание? Что там, снаружи, жители Примы Центавра спят сном праведников, не догадываясь о том, что мы тайно пытаемся предотвратить их полное уничтожение, и что мне, вероятно, никогда больше не удастся заснуть спокойно? Что у моего лучшего и, возможно, единственного в мире друга, на плече сидит одноглазый паразит, который отравляет ему каждую секунду денно и нощно? И что покой он обретет лишь в могиле, но, раз я даже в мыслях не готов помочь ему таким проклятым способом, значит, мне, по-вашему, не стоит об этом беспокоиться? Вы это собирались мне сказать?

Гален ответил очень спокойно.

— Нет. Я просто хотел спросить, не желаете ли вы извлечь из вашего уха микрофон? Он ведь не может все время там находиться. И вам придется отвечать на неприятные вопросы, если он вдруг не вовремя вывалится.