Когда самолет сел и вырулил на место стоянки, к нему быстро подъехал «уазик» с медицинскими крестами. Оттуда повыпрыгивали шестеро солдатиков. Они испуганно, по-детски вытягивали шеи и заглядывали в темное чрево медленно открывавшегося грузового люка – там, надежно закрепленные, стояли два больших ящика.
Числов пожал руку «вэвэшному» лейтенанту, закинул за плечо вещмешок, сунул под мышку папку с документами на Витю Крестовского и быстро спустился на мокрый бетон. В Питере было слякотно и дождливо, несмотря на то, что февраль еще не закончился. Видимо, заметив его, из «таблетки» вылез полный старлей с недовольным лицом, подошел вразвалку к Числову и представился, не козырнув:
– Помощник начальника второго отделения Выборгского РВК старший лейтенант Филиппов. Ты «двухсотого» привез? Одного?
Числов молча кивнул.
– Поня-ятно, – протянул Филиппов и тут же задал новый вопрос: – А сколько с собой привез?
Числов непонимающе мотнул головой:
– Я же говорю – одного!
– Да я не об этом, – махнул рукой Филиппов. – Сколько денег?
– А… – дошло наконец до капитана. – Полторы тысячи…
– Сколько?! – почти ужаснулся Филиппов и тяжело, безнадежно вздохнул: – А на машину? В пятницу из Сертолова не пришла. Сами заказывали.
Старлей обернулся к солдатикам и раздраженно закричал:
– Первый ящик выгружаем, второй оставляем, не перепутайте! Второй – на Мурманск. Шевелись, вояки!
Филиппов забрал документы у Числова, сверил маркировки на гробу и в документах, удовлетворенно кивнул и приглашающим жестом махнул Числову:
– Прошу! До госпиталя довезем, заночуешь там. У тебя в Питере есть кто-то?
– Нет, – покачал головой Сергей. – Никого. Так, может, из ребят кого-нибудь найду.
Филиппов философски пожал плечами. Пока они ехали по городу, Числов жадно рассматривал улицы, заполненные огромным количеством иномарок, рекламные щиты и, конечно, женщин. Женщин было очень много, и все они, несмотря на зимнюю одежду, казались Сергею одетыми очень сексуально. Филиппов пару раз перехватил диковатый взгляд капитана и еле заметно улыбался – скорее сочувственно, чем насмешливо. Порывшись в кармане, старлей достал пачку диковинных сигарет – «Собрание». Числов таких в Чечне никогда не видел. Сигареты были разноцветными, очень манерными. Поколебавшись, Сергей выбрал зеленую и закурил, по-прежнему разглядывая улицы.
– У нас, конечно, не Москва, но тоже – ничего, – нарушил молчание Филиппов.
– Я бы в Москву не полетел, – отозвался Числов. – Я там уже бывал раза три.
Филиппов хмыкнул:
– А в Питере, что же, в первый раз?
– В первый.
– М-да… И с не самым веселым поводом. Ладно, не переживай… Побываешь еще и по-нормальному. Сюда надо в мае приезжать, в белые ночи. Вот тогда тут – сказка. Веришь?
– Верю, – отозвался Сергей, дожигая сигарету до фильтра. – У нас там – тоже сказка. Причем – круглый год. Я иногда думаю: может, у нас по всей стране – сказка? Просто такая вот сказочная страна… А?
Филиппов улыбнулся было, но потом повнимательнее посмотрел на лицо Числова и улыбаться перестал. Помолчав, он спросил тихо и серьезно:
– Ты как сам думаешь, когда там – конец? Я из-за этих груз «200 – 300»… бабу трахнуть не могу. Нервяк внутри. А после похорон – вообще… Когда все это похерят-то уже?
Числов развел руками:
– Нашел, кого спрашивать… Оттуда тебе это никто не скажет. Не знают. И начальство не знает, и местные. Все говорят – недолго осталось, и никто в это на самом деле не верит. Там тупик. С нами – не хотят, без нас – еще больше боятся… Черная дыра. Провал во времени. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил Филиппов. – Не понимаю.
Они доехали до госпиталя, постояли во дворе, пока солдаты выгружали гроб, покурили. Потом Филиппов, растоптав окурок, сказал:
– Сейчас домой к покойнику, конечно, не стоит идти – поздно уже… Тем более что у твоего – одна только мать… Вообще-то, у нас к ним домой Палыч ходит. Он – спец, еще с Афгана, даже психолога с собой никогда не берет. Но он сейчас на больничном. Так что придется нам с тобой. Заночуешь здесь, в госпитале. А завтра давай-ка, чтобы не тянуть, часиков в десять утра у адреса. Лады?
– Лады.
– Тогда давай сюда деньги.
Числов молча подал Филиппову тоненький, почти невесомый конверт. Старший лейтенант взял его в руку, взвесил, вдруг скривился и отдал его обратно:
– Ладно. Машину уж как-нибудь. А эти – на похороны… Все, бывай…
Числов устроился в госпитале – ему даже удалось помыться в довольно приличном душе, потом его покормила совсем уже немолодая толстая сестра, а потом Сергей еле добрался до своей койки и даже не мог с утра вспомнить, как разделся и улегся, – хотя ведь и не пил ни капли.
К дому Вити Крестовского Числов не опоздал, но Филиппова во дворе не встретил. Вместо старшего лейтенанта на скамейке в детской песочнице сидел майор огромного роста. Заметив Сергея, майор встал и, глянув на часы, кивнул:
– Филиппова ищешь?
– Да.
– Я вместо него. Майор Пожидаев.
– Капитан Числов.
Офицеры обменялись рукопожатиями. Майор угрюмо заглянул Числову в глаза и спросил негромко:
– Анестезию принес?
– Что?
Пожидаев вздохнул, вынул из кармана плоскую бутылку водки и два маленьких металлических стаканчика.
– Первый раз, что ли?
– Первый.
– Ладно. Давай-ка, для профилактики.
Они выпили, не чокаясь и не закусывая, потом майор сразу снова наполнил стаканчики и завинтил на бутылке пробку:
– Сто грамм надо оставить. На всякий случай.
– На какой? – не понял Сергей.
– На тот самый, – угрюмо буркнул Пожидаев, опрокинув в себя водку. – Всему вас учить.
Числов выпил и закурил.
– Хорошая водка.
– Хорошая, – согласился майор. – Иногда мне кажется, что производители водки – единственные, кто в нашей стране о народе думает. А по нашим делам без водки никак нельзя. Что бы там врачи ни говорили. Ты в следующий раз со своей анестезией приходи, понял? Меня одного на всех не хватит. У меня дети тоже есть хотят.
– Парни? – спросил Сергей, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
Пожидаев перекрестился:
– Слава Богу, девки. Хоть в этом Господь помог. Ну что, пойдем?
– Сейчас, – отозвался Числов. – Чего-то голова закружилась.
– А, – хмыкнул Пожидаев. – Это ты намекаешь, что я поздоровее тебя? Сижу вот такой здоровый, пью в песочнице, а ты – в Чечне воюешь. На это намекаешь?
– Нет, – сказал Числов.
– На это… – усмехнулся майор. – Я привык. Я давно ни на кого не обижаюсь. У меня психики нет. Вообще. Вот поэтому я здесь, а ты – там. Это там у тебя – любые сгодятся. А здесь – только такие, как я. Без психики и высокие ростом. Чтобы до рожи трудно было дотянуться. Все, пойдем, Клаус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});