Все эти разговоры о религии в значительной мере озадачивали Джона. Конечно, он как рациональный материалист, был убежден, что любая религия является суеверием.
— Весьма отрадно, что посещаемость богослужений возросла, — ответил он таким тоном, как если бы это действительно трогало его, — но что меня интересует в данный момент больше всего, так это «Книга Гарта». Не подскажете ли, Ваше Святейшество, где я мог бы взять экземпляр этой книги для ознакомления?
— Вы не слишком знакомы с основами нашей религии, не так ли?
— Ну, как сказать… Нет, конечно. Видите ли, у меня здесь столько разных дел…
— Это прискорбно. Уверен, что вы обнаружили бы, что это — наиболее праведная вера. Ладно, вот «Книга Гарта». Надеюсь, что когда вы проштудируете ее, это подогреет ваш интерес к нашей религии.
ГЛАВА XIX
С кораблем-разведчиком творилось что-то ненормальное. Даже для совершенно несведущих в вопросах устройства кораблей это было очевидным. Бесцельные импульсы бешеного ускорения чередовались у него с многочасовыми периодами полной неподвижности. Иногда казалось, что он вообще вот-вот прекратит свое существование. Для любого, мало-мальски знакомого с подобными явлениями, было совершенно ясно, даже и без данных о конкретном типе двигательной установки, что корабль подвержен сильнейшему поляризационному воздействию.
Корабль-разведчик нес службу впередсмотрящего передовой группы Миграции. Тех, кто управлял им, нельзя было назвать людьми, поскольку они хотя и состояли из материальных частиц, могли быть описаны только понятиями математических уравнений. Они называли себя Мигрантами и искали себе дом.
Они представляли собой безжалостную армию, поскольку все, что попадалось им на пути и что не являлось ими же, они просто уничтожали. И это не являлось каким-то актом гнева или проявлением вражды ко всему инородному — просто таким был их обычай. Все, что они не могли использовать в своих целях, уничтожалось. И так было всегда.
Разведывательному кораблю Мигрантов угрожала опасность, и ему необходимо было срочно совершить посадку.
И стало вдруг в полночь светло, как при закате. Жителей Примилбоса разбудил звук, который они не слышали; казалось, что разрывается само небо с шумом настолько сильным, что он находился за гранью восприятия человеческого уха. Этот звук сопровождался легким свечением неба, которое становилось все ярче и ярче, пока не стало больно на него смотреть. Это было последним, что видели восемь тысяч жителей Примилбоса.
Этот звук был слышен и в Лиффдарге. Он напоминал треск ударившей поблизости молнии, только длился невообразимо долго. Но вместо разрастающейся в небе зари, как в Примилбосе, лиффдаржане видели четкий и ясно очерченный границами свет, напоминающий блуждающее солнце, движущееся по небу по направлению к дальнему берегу моря.
— Да, ну и метеорчик, — заметил Ансгар Соренштайн.
— Хотелось бы надеяться, что это именно так, — мрачно ответил Джон.
Внезапно все небо, вспыхнув веером от горизонта до горизонта, осветилось ослепительно ярким светом.
Джон стал тихо считать, как он делал это во время партизанских набегов. Когда ударная волна и звук, потрепав лиффдаржан как носовой платок, наконец утихли, Джон сделал в уме подсчеты и объявил результаты своих вычислений:
— Девятьсот стербов. Где-то в районе Примилбоса. Попробуй вызвать Примилбос по радио.
Но единственное, что они услышали, был шипящий звук атмосферных разрядов, напоминающий прибой после шторма.
* * *
Командование новой Королевской Армии Лиффа, сформированной из Народной Армии и прежней Армии Короля, за три часа до наступления сумерек направило из Лиффдарга в Примилбос большой воинский контингент. Вместо обычного пешего марша Армия на этот раз продвигалась в автомашинах и танках с паровыми двигателями, что давало ей возможность достичь городка у берега моря уже на следующий день после обеда.
Только от Примилбоса не осталось ровным счетом ничего. На том месте, где он раньше находился, зиял огромный, дышащий горячим паром кратер.
— Да, это ставит крест на метеоритной гипотезе, — сказал Джон. — Посмотри вон туда.
За кратером, почти скрытый от глаза дымом и паром, сияющей башней стоял на хвосте длинный и тонкий космический корабль.
— Если только не произошло ничего необычного после нашего отлета с Терры, — отметил Ансгар, — то это вообще не наш корабль.
Послышался резкий, как удар хлыста звук, и голова колонны испарилась. Другая ее часть, оставшаяся невредимой, прекратила движение и рассредоточилась по кустам. Техники с молниеносной быстротой убрали свои тяжелые орудия с дороги. Удар хлыста повторился снова; на этот раз исчезла дюжина грузовиков, которые, правда, к этому времени были уже без личного состава.
После этого наступила мертвая тишина. Молниеносные техники работали спокойно, не тратя времени даже на то, чтобы вытереть пот со лба. С исключительной тщательностью они установили свои гигантские лазеры, двигались не торопясь и старались делать каждый свой шаг без ошибок. Все их действия были настолько осторожными, что со стороны выглядели не как маневры в реальной боевой обстановке, а как проведение научного эксперимента где-нибудь в лаборатории.
Наконец, один из лазерных излучателей был готов. Техники, все так же двигаясь с поразительной четкостью, тщательно прицелили его на приземлившийся корабль и произвели длительный импульс облучения.
Нос разведывательного корабля Мигрантов стал красным, потом побелел, а затем и вовсе испарился.
Ядовитый воздух Лиффа ворвался внутрь корабля как ураган смерти. Все, чего касался ядовитый кислород, мгновенно окислялось или, если было живым, гибло. Сами Мигранты в такой агрессивной атмосфере превратились в яркое желтое пламя; выживших не осталось.
Когда лиффане подошли к кораблю, большинство из самых активных химических реакций уже прекратились. Джон измерил уровень радиоактивности на подступах к вражескому кораблю и, не обнаружив ничего угрожающего, повел отряд воинов внутрь.
Никаких признаков Мигрантов обнаружить не удалось. Они были полностью охвачены пламенем. Почти все оборудование корабля сгорело в результате контакта с атмосферой, но лиффанские технологи не сомневались, что им удастся восстановить почти все окислившееся и сгоревшее оборудование и оружие.
Джон тоже не сомневался в этом. И первое, что он совершил, возвратившись в Лиффдарг, — нарушил заповедь, которой с религиозным рвением придерживался на протяжении вот уже семи лет. Он направил на Терру срочную докладную следующего содержания:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});