— Нет, сбежала.
Она не стала уточнять, что ей хотелось побыть в одиночестве и немного подумать. Для Рико это не извинение.
— И что же мы будем делать теперь?
— Поедем домой, жена моя. И, может быть, отправимся прямо в постель.
Обещание, прозвучавшее в его голосе, вызвало у нее желание уступить искушению, но ей было нужно нечто большее, чем секс.
— Я не это имею в виду.
Рико вздохнул.
— Тебе решать.
— Что ты хочешь сказать?
— Я не могу заставить тебя остаться, если ты хочешь уйти.
Сила, с которой Рико обнимал ее, противоречила его словам.
— А что, если я не хочу уходить?
— Я буду счастливейшим из мужчин.
— Ты не любил меня, когда мы поженились.
— Ты была со мной, когда я вышел из комы, — не к месту, как показалось Джанне, сказал Рико.
― Да.
— Твой голос и твои слова вернули меня к жизни.
Джанна закусила губу. Ее голос, ее слова?
— Не знаю. Может быть, просто подошло время.
— Нет, сердечко. Дело не во времени. Хочешь узнать, как я понял это?
Джанна кивнула, растроганная теплотой, которую излучал Рико.
— Я помню слова. Ты сказала, что любишь меня. Я услышал и очнулся.
— Я не могла представить себе мир, в котором бы не было тебя, — сказала Джанна и положила ладонь ему на грудь, чтобы почувствовать, как бьется его сердце. Даже сейчас ей нужно убедиться, что он полон жизни.
— Да. С того момента, как я проснулся, у меня не было сомнений в том, что ты любишь меня. Твоя любовь давала силы, которых мне так не хватало.
— Но ты не любишь меня. — Как больно говорить это!
— Не люблю?
— Ты сказал, что только привязан ко мне.
— Разве привязанность — не часть любви?
— Что ты сказал? — Надежда, как бутон розы под солнцем, начала расцветать в сердце Джанны.
— Как смогла бы твоя любовь спасти меня от смерти заживо, если бы в моей душе не было любви, которая откликнулась на твою?
Джанна потрясла головой, не в силах поверить Рико.
— Сначала я не понял этого. Я пытался цепляться за то, что было привычно… безопасно…
— За Кьяру.
— А ты никогда не задумывалась, почему я потребовал, чтобы мы поженились в Нью-Йорке?
Конечно, она была удивлена и ничем не могла объяснить их поспешный брак.
— Боясь потерять тебя, я не хотел рисковать, и я знал, что ты никогда не нарушишь брачных обетов. Но я рассуждал как эгоист, любовь моя. Ты была нужна мне, но я не хотел признаться, что люблю тебя.
— Ты даже сказал, что не любишь меня, — напомнила она Рико, чувствуя, как проходит ее обида.
— Я порвал с Кьярой в Нью-Йорке.
― Что?
— Я сказал, что не хочу жениться на ней. Я заявил ей это, потому что мечтал о зеленоглазой фее, которая пилила меня и возражала мне так, как не осмелилась бы сделать любая другая женщина.
— Ты разорвал помолвку из-за меня? — Она думала, что неспособность ходить повлияла на его решение. — Она сказала…
— Она убедила себя, что я сделал это ради нее, и вообразила, что, когда я начну ходить, у меня возникнет желание вернуть ее. Но я не захотел. И не хочу. Мне нужна только ты, Джанна.
Она молча смотрела на него. Волнение теснило ей грудь.
Никогда Рико не выглядел таким серьезным.
— Ты мое сердце, моя жизнь. Без тебя мне ничто не мило. Я молчал о своей любви, потому что боялся. Боялся, что навсегда окажусь инвалидом. Боялся, что больше не стану полноценным мужчиной…
— Даже если бы все твое тело было парализовано, для меня ты всегда оставался бы воплощением настоящего мужчины.
Рико зажмурился. По его телу пробежала дрожь. Открыв глаза, он нежно поцеловал Джанну.
— Любой мужчина отдал бы свою жизнь за такую любовь, сердечко. Она такая прекрасная, такая искренняя! Я думал, что не смогу в полной мере ответить на нее.
— Но теперь ты можешь? — спросила она, надеясь всем сердцем услышать «да».
— Я понял это вчера утром, в больничной палате. Тебе было больно, и мне стало ясно, что, чем бы мне ни пришлось пожертвовать, я никогда не допущу, чтобы ты снова почувствовала такую боль.
Джанна подумала, что роды тоже не совсем безболезненны. Но если напомнить ему об этом, он, чего доброго, решит усыновить ребенка, а она хочет детей от него.
Рико сжал ладонями ее лицо и, глядя на нее подозрительно заблестевшими глазами, сказал:
— Я люблю тебя всей душой, сердечко. Ты моя вторая половинка, и я благодарю Господа Бога за того душителя и за шофера, который сбил меня, потому что, если бы этого не произошло, я бы потерял тебя — единственное сокровище, ради которого стоит жить.
У Джанны замерло сердце.
— Не может быть, чтобы ты говорил правду!
— Клянусь тебе! Теперь я понимаю мою мать.
— Ты мог иметь мою любовь и без этого.
Кончиками пальцев Рико осушил ее слезы.
— Да, ты отдала бы мне ее, но я не был готов принять твое чувство. Я был слеп к твоей красоте и не понимал, какую важную роль ты играешь в моей жизни.
Джанна никогда не согласилась бы с Рико или его матерью в том, что несчастный случай оказался «счастливым». Он причинил ему слишком много страданий. Но она не могла скрыть радость, которая вспыхнула в ее сердце от этого признания.
— Я люблю тебя.
Джанна повторяла эти слова снова и снова, перемежая поцелуями, пока они не приехали домой. Они срывались с ее губ и глубокой ночью, а Рико возвращал их ей, подкрепляя действиями.
* * *
Церемония церковного благословения их брака прошла так, как только может мечтать любая мать-итальянка. Рената приложила огромные усилия, чтобы соблюсти все свадебные традиции, включая белое платье невесты и кружевную мантилью, привезенную из Испании, которую Джанна с восхищением примеряла в тот день, когда Рико в первый раз встал на ноги.
Рико, в свой черед, настоял на свадебном путешествии. Когда они устроились в роскошном отеле в Швейцарии и вновь остались наедине за закрытой дверью номера, Джанна выразила свою любовь к Рико самым интимным способом.
Вспомнив, как он был очарован ее волосами, она распустила их и принялась гладить его тело концами шелковистых прядей. Возбужденный ее ласками, Рико неистово, жадно овладел ею. Потом, обнявшись, они долго лежали, шепча слова любви по-итальянски и по-английски.
— Мой малыш, он здесь. Я чувствую его, — сказал Рико, положив большую ладонь на живот Джанны.
Она мечтательно улыбнулась.
— Я тоже.
— Сердечко, я люблю тебя.
— Не сильнее, чем я тебя люблю, дорогой.
* * *
Спустя восемь месяцев оказалось, что они были правы. Джанна родила мальчиков-близнецов. Рико был убежден, что процедура внутриматочного осеменения тут ни при чем, двойня появилась в результате его мощной потенции. Разве Джанна могла сомневаться в его словах?