Он поспевал за провожатым по рыхлой глинистой земле. Тропка выглядела так, словно недавно прошел дождь. Порой под ногами чавкала рыхлая грязь и блестели лужи.
Артур напрягал мозг в поисках нового противника. Кто там должен быть следующим? Что-то насчет дрожи в ногах… Броде бы ноги пока не дрожали. Он встряхивал головой, принюхивался, стараясь погасить растущее раздражение. Он даже знал, отчего злится. Гнома Коваль совершенно не чувствовал. Он совершенно точно знал, что маленького человечка можно потрогать, рассмотреть или понюхать, но какой-то таинственный орган чувств упорно сигнализировал о том, что Ивана не существует. Существовал пригорок, на который они начали взбираться, вполне реальными казались чудовищные цветы, покрытые паутиной, с бившимися в агонии мошками…
– Это еще фигня, - не оборачиваясь, перепрыгивая мелкие лужи, заметил гном. - В южном Сычуане у них еще не то цветет. Поглядишь - закачаешься. Главное - ничо в рот не таскай! - И ощутимо кольнул Коваля посохом в лодыжку. - Поспевай, мил-человек, а то окочуришься тут…
– Почему я не слышу твоего сердца? - на бегу спросил Артур. - Ты ведь ненастоящий, да? Ты всего лишь призрак, ты вылез из моей памяти?
– Сам ты вылез, - огрызнулся Иван. - Провожатый я, а коль не по нраву, ступай себе, ищи другого!
Он проворно взбирался по склону, петляя между стволами подсолнухов. Некоторые цветы нельзя было обхватить и двумя руками. Президент уже начал понемногу уставать, а гном чувствовал себя прекрасно. Наконец последние черные огурцы и желтые шляпки остались позади, показался ровный открытый участок.
– Ты мне по нраву, - приноравливаясь к манере общения собеседника, ответил Коваль. - Просто я не чувствую, что ты живой. Если ты согласишься, что являешься плодом моих детских снов, мне станет гораздо легче.
– Сам ты плод, - каркнул гном. - А облегчиться могешь вона там, под кустиком. Тока сперва обозначься на развилке…
– А чего же ты раньше не пришел, провожатый? - не выдержал Артур.
– Так тебе, мил-человек, и без меня весело было! - резонно ответил Иван.
Артур увидел развилку и чуть не застонал от ярости. Он подумал, что к его приключениям приложил руку Прохор, обожавший сборники детских сказок. От замшелого камня разбегались три крепкие брусчатые дороги, тут же терявшиеся в желтых зарослях подсолнухов. На верхушке камня переступал лапками седой ворон, а у подножия валялся лошадиный череп. Артур ожидал, что ворон заговорит, но вместо птицы басом заговорил камень.
Или кто-то, спрятавшийся внутри камня.
– Опять русского привел?
– Кого ж я к тебе приведу? - недовольно пробурчал гном. - Они ж иначе не умеют, им развилку подавай!
"Не нужна мне никакая развилка", - подумал Коваль.
– Выбирай живее! - скомандовал гном. - Али читать разучился?
Надпись на камне была выполнена с грамматическими ошибками. Примерно так китайские производители стелек и будильников маркировали когда-то товары для засылки на постсоветский рынок. Артур трижды перечитал выбитую в граните тарабарщину, но так ничего и не выбрал.
– Со всех сторон гибель, - сказал он гному. - Ты проводник, ты и подскажи, куда направиться.
– Вот так завсегда! - надул губы Иван.
– А я что говорю? - сердито откликнулся камень. - С этими халявщиками каши не сваришь!
Первые лучи солнца пробились сквозь частокол подсолнухов. Одна за другой желтые головки поворачивались на восток. Где-то позади, в низине, недовольно хрюкали голодные свиньи.
– Тогда я остаюсь! - решился Коваль. - Про эту тропку ничего не сказано.
– Нельзя назад! - подскочил гном. - Эй, булыжник, скажи ему, что назад не положено!
Камень закашлялся басом. Ворон сипло каркнул и взлетел, роняя перья. Коваль проводил его взглядом. Снизу ворон оказался похожим на фазана; он суетливо махал крыльями и шевелил оранжевым хвостом. На розовом небосклоне упорно подмигивала последняя звезда.
– Валить надо отседова! - закричал Иван, поглубже натягивая шапку. - Давай, мил-человек, дурью не майся!
Коваль повернулся и зашагал назад по извилистой тропке. По пути он взвешивал в ладони багуа и прикидывал, не дал ли маху, совершив столь глупый обмен.
Камень у развилки произнес длинную фразу на китайском.
– Сам ты мудак и сын плешивой обезьяны! - сказал камню гном Иван и припустил за Ковалем.
– Хальт! - завопил вдогонку гном. - Тебе мама велела меня слушаться!
– Не слушаться, а советоваться.
– Так советуйся - или прогони меня.
– Я уже посоветовался и решил тебя не прогонять.
– Цурюк к развилке! Там три прекрасные ровные дороги!
– На левой обещана смерть от ядовитого укуса… - Артур уже различал впереди крышу свинарника.
– Зато, ежели покоришь змеиную матку, все ее детки и сестры будут подчиняться тебе.
– Делать больше нечего, как с гадюками дружить! - нервно рассмеялся Артур.
"Что же выбрал тут Бердер?.."
– Тада прямо могешь! - не отставал Иван. - Одолей осьминога, и все твари морские - твои!
– Враки! - Артур навалился на щеколду; кособокая дверь свинарника распахнулась с протяжным скрипом. - Я к морепродуктам отношусь прохладно, это во-первых. А во-вторых, я плохо плаваю, а осьминог будет убивать меня под водой.
Коваль перехватил багуа в правую руку и шагнул через высокий порог. Порог выглядел даже чересчур высоким, словно строители боялись наводнений. По обе стороны от прохода тянулись стойла, огороженные крепкими бревнами. Каменный пол в центральном проходе устилали сухие головки подсолнухов. Через узкие окошки у самого потолка проникало слишком мало света, чтобы как следует разглядеть животных. В душном вонючем сумраке кружились пыль и частицы шелухи. Артуру показалось странным, что полуживое здание стоит на таком крепком фундаменте. Он обошел пыхтевшего гнома и снова вернулся на порог.
Фундамент состоял из булыжника в три слоя, затем шел кирпич, и всё было щедро залито цементным раствором.
– По третьей дорожке… - щурясь на восток, безнадежно заладил гном.
От президента не укрылось, что Иван, с такой брезгливостью воротивший нос от запаха навоза, забрался внутрь сарая и отошел как можно дальше от калитки.
– Исключено! - Коваль уселся на верхней ступеньке лестницы, лицом наружу, и опустил голые пятки в грязь. - Восточное направление меня интересует менее всего. Там поджидают весьма подозрительные духи дерева, которые почти наверняка вытрясут из меня душу.
– Кто сказками да песнями их усыпит, к тому духи лесные как к папашке родному приползать будут, - как пономарь, запричитал гном.
– Ага! - кивнул Артур. - У меня чингисы с ковбоями во где сидят, да война с турками на носу! Еще не хватало деревьям в отцы набиваться. Ты ведь знаешь, что я ищу. Если такой умный, скажи, где тут раздобыть Красных драконов?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});