Читать интересную книгу Игра Хаоса - Алексей Свадковский

— Ты хорошо сражался для бескрылого.

— Ты тоже дрался достойно, маасари. Для меня было честью сражаться с тобой. Если пришла пора мне уходить, то скулить и молить о пощаде не буду. Не хочу поганить трусостью последние минуты жизни.

— Твоя кровь даст мне новые силы! — пропищал мотылек. Из его ротового отверстия выдвинулся хоботок.

И тут до меня дошло. Твою мать, да эта тварь меня живьем жрать собралась! Что было сил я задергался, пытаясь сбросить ледяные объятия, сковавшие меня. А тварь, не спеша размахивая крыльями, нацелила хоботок мне в лицо. От страха я заорал, глядя, как ко мне приближается белесое жало…

Я не сразу понял, что потом произошло. Сильный толчок бросил мотылька на меня. Подавшись вперед, он упал мне под ноги и судорожно забил крыльями по земле. Я посмотрел на него и увидел торчащее из спины древко копья. Из раны толчками била густая желтая кровь. Маасари неуклюже ворочал крылышками, а к нему не спеша ковылял Птицелов. Склонившись над умирающим игроком, он одним быстрым движением свернул ему шею, а потом, присев на корточки, наблюдал, как гаснут, теряя окраску, его крылья.

Действие замораживающего заклинания окончилось как-то неожиданно, и я, обессиленный, упал на землю рядом с Птицеловом. Ни мыслей, ни слов — ничего не было. Просто пустота. Полное опустошение. Еще миг назад я думал, что умру, а теперь я жив и смотрю на своего дохлого врага. Невероятно!

Сильно захотелось курить. Порывшись в сумке, я нашел две сигары и с трудом, трясущимися руками, зажег одну, а вторую, непонятно зачем, протянул Птицелову, который также, не раздумывая, засунул ее в рот и принялся жевать. Я курил, он жевал, мотылек остывал, а листья и трава вокруг тихо шелестели. Я не знаю, сколько мы так сидели: может быть, миг, а может быть — вечность.

— Спасибо, — зачем-то сказал я Птицелову. Карты не говорят и не думают. Они — лишь инструменты в руках игроков — так нас учили в Школе испытаний.

Сплюнув на землю, карлик долго смотрел на желтый от табака плевок, а потом… ответил:

— Пожалуйста.

Если бы со мной заговорили кусты или моя недокуренная сигара, выпавшая изо рта, наверное, я бы и то меньше удивился. Все еще не до конца понимая, что вокруг творится, я тупо спросил:

— А ты разве умеешь говорить?

Карлик, меланхолично продолжая жевать, негромко ответил:

— Раньше не мог, а теперь могу.

«Я все-таки спятил, — решил я про себя. — Наверное, у меня контузия после звуковой волны или еще какое расстройство…» Но на всякий случай еще раз сказал:

— Спасибо, Птицелов.

Карлик, перестав жевать, наконец соизволил на меня взглянуть.

— Я не птицелов, а Глуум.

Ну Глуум так Глуум. Не буду спорить с собственной больной башкой: ей и так сегодня немало досталось. Все еще трясущимися от волнения руками я быстро обшарил труп мотылька. Вещей у него было немного: небольшой поясной кошель на шесть карманов и погасший Медальон, на котором я увидел шестнадцать заполненных ступеней. Не понял? Как такое возможно? Я же сам видел, что у него их было шесть! Откуда взялись еще десять?

И тут до меня стало доходить. Твою же мать! Этот ублюдок был наверняка сильным менталом, может, еще и зелья усиления выпил. Он же все время дурил мне голову, заставляя видеть то, что он хотел. Я с ненавистью плюнул на поверженного врага. Вот же тварь! Мало того что в два раза сильнее меня был, так еще и поиздеваться решил, сожрать живьем, послушать, как я вопить буду! Это тебя, гад, и подвело: прихлопнул бы меня сразу, без затей, и был бы жив. А теперь я буду жить, а твои карты послужат мне в боях!

— Книга, получить!

Объединив Книги, я окинул взглядом место прошедшей схватки. Помятые кусты, взрыхленная под ударами заклинаний земля. Пора убираться отсюда, пока арена сама не свернулась, выкидывая выжившего игрока назад в мир, откуда он пришел. Это делалось для того, чтобы победители не сидели на аренах месяцами, затягивая раны и отращивая конечности, потерянные в поединках.

— Покинуть арену!

Арена исчезла, но Мир водопадов не появился. Меня охватила сладкая истома, перешедшая в невероятный восторг. Я расту, я ширюсь, я возвышаюсь! Я — частица, плывущая в океане силы! Я — поток света, пронзающий Вселенную! Счастье, восторг: нет слов, чтобы описать то, что я чувствовал в тот миг. Мой Медальон игрока полыхал у меня перед глазами, и я увидел, как еще одна ступень наполнилась светом. Я возвысился! Схватка в Черных песках, смерть хозяйки Блуждающего острова, а теперь еще и убийство игрока, превосходившего меня уровнем в два раза, — это дало мне достаточно эмбиента, чтобы подняться на новую ступень.

Рядом со мной возникла полыхающая светом Книга. Раньше я никогда не видел ее такой. С волнением коснувшись ее, прочел полыхающую огнем надпись: «Владыка Хаоса доволен тобой, игрок! В награду за твои успехи он дарует тебе дополнительную сферу силы!»

Еще не успев осмыслить сказанное, я увидел перед собой свое тело, парящее в пустоте. Это было так необычно — видеть себя со стороны. Я почти забыл, как это выглядит. Еще бы: последнее возвышение у меня произошло почти двенадцать лет назад. Можно и отвыкнуть от подобного.

Рядом с моим телом горели четыре огонька: сферы силы, дарованные мне Владыкой. Обычно их бывает всего три, но сегодня Владыка решил меня вознаградить. Может, ему понравился мой бой с мотыльком? Сразить врага почти в два раза тебя сильнее! Мало кому из игроков такое удается. Как правило, игрок получает какие-то дары от Владыки при достижении новой ступени, но эти дары редко бывают полезными. Немного удачи на два-три дня, или ускоренное заживление ран на месяц, или пара карт. Вроде бы приятно, но почти ни на что не влияет. А тут дополнительная сфера силы, да еще и поздравление от самого Владыки! Может, я нашел какое-то скрытое правило Игры? При переходе со ступени на ступень творить что-то значимое, эпохальное… Глядишь, Владыка еще что-нибудь полезное подкинет. Хотя, если я буду устраивать для этого схватки с игроками выше меня на десяток уровней, то долго радоваться своему открытию не смогу. Но на будущее надо запомнить.

Я парил в пустоте, рассматривая свое тело. За прошедшие циклы оно совсем не изменилось: время идет, а у меня по-прежнему тело двадцатилетнего юнца. Таким я и останусь до конца, пока меня либо убьют, либо взойду к престолу Смеющегося господина, чтобы сообщить ему, что хочу обрести в качестве награды за свое служение. Интересно, если это когда-либо произойдет, каким я тогда буду? Спятившим с ума маньяком, утратившим собственное «я», или все-таки человеком, помнящим, кем я был и к чему стремился? Игра покажет.

А пока пора заняться делами. Рядом с моим телом горели три значка: Средоточие тела, Средоточие разума и Средоточие духа. Так: первым у нас будет тело. Коснувшись знака, я увидел, как мое тело стало прозрачным. Увидел каждый орган, кровь, бегущую по венам, смотрел, как бьется сердце в моей груди. С помощью сфер силы я мог улучшать собственное тело, сделать его лучше, сильнее, быстрее. Например, глаза. Помещу сферу силы в них — и стану лучше видеть. Еще одну — и смогу без бинокля разглядеть, как в паре километров порхает с цветка на цветок бабочка; а можно сделать так, чтобы мои глаза без зелий и карт могли видеть в темноте.

Сколько вариантов, возможностей! Слух. Развив его, я услышу шаги подкрадывающегося врага, по звуку дыхания найду спрятавшегося в засаде охотника. А может, обоняние? По запаху определять, кто проходил по земле до меня: игроки или дикие животные. Сила, чтобы сокрушать врагов. Увеличить силу мышц или скорость реакции, опережая своих врагов, но и выносливость тоже важна. Усилить регенерацию тканей, крепость костей, чтобы после сильных ударов или падений с высоты оставаться в живых.

Я долго размышлял над решением. Все важно, но сфер только четыре и нужно определяться. Сила для меня не столь важна: драться на кулаках с ящерами или механоидами я все равно не смогу, да и исход схватки редко решает просто сила. Как правило, это удар заклинанием или клыки существа, призванного на подмогу. А вот реакция для меня важна: уклониться от удара, опередить врага, ударить первым. Порой именно такой миг и решает, жить или умереть. Решено: одну сферу трачу на повышение реакции.

Сделав выбор и потратив сферу, с удовольствием взглянул на свое тело. Пусть видимых результатов и нет, но не это главное, а то, что нервные импульсы будут передаваться быстрее. Я хотел потратить еще одну сферу на ускорение реакции, но потом передумал: выносливость не менее важна. Она определяет, сколько ран я смогу получить, прежде чем умру, как быстро тело будет справляться с усталостью, сколько смогу провести дней без сна, отдыха или еды. Всевозможные токсины и яды не столь сильно будут воздействовать. Не раздумывая, я потратил на это еще одну сферу силы.