Сзади меня довольно крепко, хоть и не слишком умело, схватили за плечи, локти и за пояс как минимум трое. Конечно, при желании их можно было бы стряхнуть, освободить хоть правую руку с глефой, а дальше – шансов бы у них не было. Но бить вслепую боевым оружием людей, которые просто выполняли приказ и реальной опасности пока не представляли, да ещё в толпе народу и на пороге храма?! И Кодекс не велит, да и просто не по-людски как-то. Мой оппонент тем временем подскочил вплотную, отбросил руку, державшую меня за левое плечо, сорвал с него плащ и, прошипев:
– Сейчас мы посмотрим, бродяга, какой из тебя Страж! Из какой ты, бродяга, шайки – провёл над ним ладонью. От одного из перстней, сейчас повёрнутого камнем вниз, прошло ощущение множественного слабого электрического разряда, как при электрофорезе. Я непроизвольно дернул плечом.
– Ааа, задёргался, боишься, своо… – 'благородный господин', споткнувшись на слове, засипел, как проколотая камера. Бордовость физиономии стала понемногу меняться на бледность.
А я почувствовал, а потом и увидел, как прямо сквозь одежду проступает и материализуется что-то вроде семиугольного щитка, причем углы его приходились аккурат напротив охватывающих плечо семи (в родном мире – шести) родинок. К сожалению, ракурс не позволял толком рассмотреть, что там, на щитке, но в толпе, похоже, нашлись глазастые знатоки, и я ловил ушами обрывки шепотков, летевших с разных сторон:
– Семь граней! Не просто Страж, а Истинный!..
– Знак долга крови двурвов…
– А это что за корявки зелёные?
– Дура, это по-эльфийски…
– 'Друг леса', ну надо же…
Всё страньше и страньше, как говорила Алиса. Что Истинным называют Стража, который отбыл своё дежурство на Грани Миров и благополучно вернулся обратно, я уже знал. И уже понимал, кому и чему я обязан таким знаком различия. Но вот всё прочее требовало осмысления – не сейчас, попозже.
Супостат явно 'плыл' – он, почему-то, был уверен, что я окажусь самозванцем (происки Арагорна?), и вот теперь несколько растерялся. Однако форс и гонор давили изнутри по-прежнему, и он попытался выкрутиться:
– Я готов признать некоторую невежливость своего поведения, и согласен извинить Вас, Страж, за Ваши слова…
– Что?! За что это меня извинять?! За то, что я назвал хамское поведение хамским? Это я требую удовлетворения! Ты нанёс оскорбление Ордену, а не просто мне! И я требую компенсацию за это оскорбление!
Вот тут его проняло по-настоящему. Кстати говоря, держащие меня руки исчезли сразу, как только щиток проступил над одеждой, что послужило подтверждением моему почти интуитивному решению не освобождаться силой. Дядька, продолжая стремительно бледнеть, как будто съёжился, я же озвучивал слова Спутника, почти не подвергая их правке:
– Боевым посохом ты явно не владеешь, в том числе из брезгливости – как же, палка, оружие черни. Из лука скорее сам застрелишься, чем в сарай попадёшь – по той же причине. Потому остаётся только клинок, – я протянул ладонь к рукояти меча.
Противник почему-то окончательно потерял лицо и взвизгнул:
– Нет! Я готов признать свою вину, принести требуемые извинения и выплатить положенную виру! – он слегка трясущейся рукой протянул по направлению ко мне довольно объёмистый кошелёк.
– Выплати её представителю Ордена в городе.
– Нно…. Но его нет!
А вот это меня неприятно удивило. Как нет? Скоропостижно скончался от старости, а замена ещё не прибыла?
– Значит, выплатишь, когда он появится.
– Конечно, если появится, то сразу…
– Не 'если', а 'когда'! – произнёс я твёрдо и непреклонно, даже сам удивился. И у окружающих лица как-то странно изменились, не могу прямо слов подобрать для описания. Как будто услышали что-то хорошее, но настолько неожиданное, что даже удивляет. Да что же тут творится-то вокруг Ордена, хотел бы я знать?! И ведь не спросишь – не у кого…
* * *
Когда я вошёл в храм, на пороге которого всё вышеописанное и произошло, меня внутри ещё потряхивало. Я сразу двинулся к нетипично активной статуе, кстати говоря – единственной в достаточно скромно выглядящем храме. Перед ней стоял алтарь в виде странного вида небольшого столика на гнутых ножках и с бортиками по всем четырём сторонам. Храм, как я уже говорил, особой роскошью не блистал, хоть кое-где, то здесь, то там виднелись отдельные достаточно дорогие предметы обстановки, как будто иногда кто-то из прихожан вдруг испытывал приступ щедрости и жертвовал то подсвечник, то светильник, по какую-то расшитую неясным в полумраке узором драпировку. Пока я рассматривал обстановку, ко мне подошёл жрец – небольшого росточка плотненький дедок с суетливо теребящими пояс длинными, подвижными пальцами. На румяном лице сияла лучезарная улыбка профессионального шулера. Интересно, с чего такая ассоциация выскочила? Из-за моего отношения к жреческому сословию в целом (несколько поколебленного в храме богини-целительницы) или… или из-за висящих на поясе жреца игральных костей?
– Приветствую тебя в нашем храме, странник! Думаю, Арантор будет доволен тем, что произошло здесь только что. Всё же он любит подшутить над людьми, а господин Сирчук повёл себя некрасиво, пожертвовав со своего выигрыша втрое меньше обещанного. Арантор очень не любит подобного отношения…
– Простите, Арантор – это? – Я кивнул в сторону статуи.
– Да, разумеется, это наш Бог. Неужели вы не знаете его? Ведь он олицетворяет Игру во всех её проявлениях, не только метание костей или игры с картинками. Его призывают всякий раз, когда исход дела зависит от удачи или от случая. Кроме того, Он, как большой ценитель хороших шуток и любитель пошутить, является покровителем шутов, комедиантов, а также – бардов. Я понимаю, служение Ордену вряд ли оставляет много времени для азарта, но неужели?!..
– Простите, возможно, я просто знаю его под другим именем?
– О, да, он любит подшутить, а потому и любит часто менять имена и даже обличья. А под каким именем ты знаешь его?
Я вспомнил все хохмачки при переносе, разговор с незнакомцем у костра и всё прочее – и уверился, что я действительно нашёл нужный храм.
– Думаю, не ошибусь, считая, что он мне представился Арагорном.
– Он… представился… Вы виделись и беседовали с Ним?!
Меня немного стала напрягать манера жреца перескакивать с 'ты' на 'Вы' и обратно. Или он просто не мог понять, как держать себя со мною, или ещё что, но с толку сбивало. Дело в том, что если мне вдруг начинают влёт тыкать – я пару раз демонстративно, выделяя ключевое слово голосом, обращаюсь на 'Вы', а затем или делаю замечание (на тему брудершафта или пасомых совместно свиней – по обстоятельствам) или тоже перехожу на 'ты'. А тут – непонятно, как себя держать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});