настроена остаться там. За все то время, пока мы гуляли, меня не покидало странное ощущение, что за нами наблюдают.
— Неужели кто-то решил отомстить за Зиминых? — подумала про себя. Меня настораживала черная большая машина, слишком подозрительно она за нами ехала. Где-то я ее уже видела.
Неделя прошла как обычно. Давид почти разрулил все нюансы и был свободен намного больше. Он даже под шумок от Алекса меня "выкрадывал". Видите ли ему было обидно, что белый оборотень больше времени провел со мной, чем черный. Но моя ли в этом вина? Давид настолько сильно соскучился, что его подвеска на машине нуждалась в ремонте. Его любовь не могла, видите ли терпеть до дома. А если Алексей узнает, рад точно не будет. Вот и пролетели полтора месяца незаметно для меня со всей этой суматохой.
Меня будто прокляли. Глава 17
— Ну что, готова? — отложив приборы, спросил Алекс. Уж как-то хитро смотрел этот волк на меня. Что они придумали?
— К чему? — наигранным шёпотом спросила я, слегка наклоняясь в сторону Алекса.
— Стать нашей женой, дорогая, — облокотившись о стол, сказал Давид. От неожиданности у меня челюсть отвисла. Не в том смысле, что я не ожидала от них этого, мы долго обговаривали это, но я не думала, что они сделают предложение так скоро.
Дак вот зачем они меня сюда позвали, а я думала, чего они такие роскошно одетые и радостные. Ха! Я не готова! Спасите, кто-нибудь!
— Угу? — как-то неоднозначно вышло.
— Видимо не готова, — обратился Алексей к Давиду.
Оба вытянули из карманов брюк по белой замшевой коробочке, даже не трудно догадаться, что там внутри. Я же сидела с потупленным взглядом на те самые коробки, и не могла дать ответ.
— Елизавета Сергеевна? — окликнул меня Давид. — Вы согласны? — одновременно открывая коробки, спросил чёрный волк. Сначала я подумала, как вообще буду носить кольца сразу от двоих мужчин, палец то один? Но они все предусмотрели. В коробочках красовались тоненькие колечки, красивые, из розового золота. Я невольно потянула пальчики, как Алекс меня прервал:
— Они хорошо будут смотреться вместе на твоем тоненьком пальчике, — берет мою руку и целует в тот самый палец, где должны находиться те самые колечки. — Нравится?
— Очень, — смутилась, как девчонка.
— Так, давай не перебарщивай, — Давиду не нравится делиться мной, и в ответ он делает с моей второй рукой тоже самое. Только целует её он собственнически.
— Прекратите оба! — восклицаю шёпотом. — Не привлекайте внимания! — моё лицо и так похоже на спелый томат, а они еще хуже меня вгоняют в краску.
Вроде и не тороплюсь, но осознавать то, что теперь мы точно связаны вместе, приятно. Только меня одно меня мучает — какая будет наша семейная жизнь? И дети, как на них это будет влиять? Точно, я совсем забыла, что наши малыши в будущем будут посещать академию, на счет травли можно не беспокоиться. Но то, что мама одна, а пап двое — это будет весьма тяжело для них. Ну вот, можно сказать не успела замуж выйти, а уже о детях задумалась.
— Лизонька, смотри какой дом мы присмотрели нам, — радостный, как ребенок, уселся ко мне на диван Алекс. — В самый раз по площади нам подходит. Вот тут наша спальня, тут Давида, а здесь две детские, — тут перебиваю я Алекса.
— А почему Давид отдельно? — смеюсь, потому что эта их ребяческая ревность меня забавляет время от времени.
— Как почему? Мы втроём не поместимся в одной кровати, — кажется он начинает обижаться, а мой смех становится еще громче.
— Я думаю, Давид твою идею не разделит.
— Пусть только попробует что-то против сказать, — взгляд его хмурится, и смотрит волк на меня пристально. Ждет видимо моего решения, но у меня оно конечно же есть.
— Давай поступим так. Вот тут будет моя спальня, а справа и слева ваши, — волк хочет мне что-то сказать, как я тут же пресекаю, — Вам и от меня нужно отдыхать после работы. Полноценный сон — хорошее здоровье и спокойное состояние, — волк обиженно хмурится и опять обращает на меня свой взор.
— Вот если Давид много работает, пусть он и спит отдельно, а я не собираюсь один ютиться, — от смеха у меня уже скулы болят. В этот момент в квартиру заходит Давид и устремляется на мой смех с вопросом:
— Чему мы так веселимся дорогая? — я встаю, чтобы обнять его, поясняя причину моего смеха.
— И почему это я должен спать отдельно? — теперь обиду перенял Давид.
— Потому что ты много работаешь и хороший сон тебе необходим, — Облокотившись на одну ногу, ухмыляется Алекс.
— Не настолько я устал, чтобы спать от своей жены отдельно, — Давид все не выпускает меня из объятий. — Мы вообще боимся на двуспальном диване в втроём, и как видишь я бодр! — боже мой, это когда нибудь закончится?
— Так мальчики, план дома я набросала, остальное за вами. И да, мою рабочую комнату на первом этаже сделайте по просторней, потому что заказов немерено, и я одна не успеваю. Придется нанимать девочку к себе в помощь.
— Как угодно принцессе, — синронно отвечают волки. Учились они этому что ли?
С Алёной Анатольевной пришлось многое обсудить по поводу свадьбы. Да и с мамой Алекса не раз пришлось встретиться. Мать родная о бо мне так не печется, как мои будущие свекрови. Очень повезло мне с такими душевными и прекрасными женщинами. Зал я не стала выбирать слишком вычурный. Белые лилии, пионы, постельно-зеленые оттенки. По мне выглядело очень нежно.
Осталось самое сложное — это объяснить Анютке, как мать твою я так попала. А еще то, что оборотни — вовсе не сказки.
— Так, винишко, шоколад, купоны в спа салон есть. Что-то я еще забыла? — в попыхах обращаюсь к оборотням, они тоже волнуются вместе со мной, сипетя около меня.
— Подарок от Шанель, держи! — подает в руки пакет с дорогими духами Давид. Это должно ей понравиться.
— Я так волноваться, наверное, перед свадьбой не буду, как волнуюсь сейчас, — с подругой до встречи час, а сердце бешено колотится. — Все можем ехать.
Везти решил меня Алексей, Давид остался дома, пить ромашковый чай, к которому я его приучила. Полезно для здоровья и нервы успокаивает, наверное.
Звоню ей сказать, что прибыла на место. Поднимаюсь к ней и звоню в дверь, а в висках отдает сердечный бум-бум. Лишь бы обратно не уйти. Открывается дверь и на пороге вижу свою подругу с удивленным взглядом. Точно! Я ведь с подкупом к ней пришла.
— Дорогая моя, это все