нагло улыбается, разводя руки в стороны, а я слегка толкаю ее. Все происходит слишком быстро. На мое действие девушка отвечает аналогичным, но силы вкладывает больше, поэтому я чуть ли не падаю, делая пару шагов назад. Земля под ногами странно двигается, и я начинаю махать руками. Ужас охватывает все тело, когда правая нога соскальзывает вниз вместе с грунтом, и я неловко пытаюсь ухватиться за пустоту. Пара мгновений, и под левой тоже ничего не оказывается. Лицо Вики искажает довольная гримаса, а я падаю вниз, как неуклюжее домашнее животное.
Глава 38
Васька
Понимаю, насколько все страшно, когда перед глазами меняется картинка. Темное небо без единой звездочки, как черная дыра, откуда ничего уже никогда не вернется. Голоса ребят сливаются в непонятный гул, который затихает, уступая место грохочущему сердечному ритму. Я даже дыхание свое слышу на повышенных частотах, а потом, как только крепко зажмуриваюсь, меня кто-то хватает за руку. Несколько секунд, но для меня они кажутся вечностью.
— Вася-а-а-ан…
Хрипящий голос Баринова вынуждает резко распахнуть глаза и схватиться второй рукой за его горячую. Сердце стучит еще сильнее, громче, активнее. По телу проходит волна жара несмотря на то, что недавно его сотрясало от холода.
— Дэн, помогай!
Никита тянет меня наверх, пока я упираюсь ногами в осыпающийся грунт и пытаюсь облегчить ему задачу. Паника постепенно отступает. Я упираюсь ногой, а мажор дергает меня на себя, пока Денис его держит. Взлетаю вверх и приземляюсь на Баринова, который часто дышит. Внизу раздается плеск воды, и Никита хмурится, держа руки на моей талии.
— Кроссовок…
Осведомляю его за каким-то чертом и пытаюсь сползти с разгоряченного тела. Он не дает, но все же отпускает, когда меня подхватывает Иришка.
— Я так испугалась, — подруга прижимает меня к себе, — что случилось?
— Она оступилась, неряха, — фыркает Вика, и Ира тут же обращает на нее внимание.
— И почему ты ей не помогла?
— Мы же играем, — Вика пожимает плечами, а я ежусь от ее подлости, проходя вперед, чтобы наконец покинуть это место, — она проиграла, видимо, да, Вит?
Сумасшедший дружок Баринова улыбается и проходится по мне противным взглядом.
— Я же говорил, что будет интересно.
— Вит, ты… — Денис кривится, приобнимая Иришку, — … придурок.
— Как будто вы не знали, — ухмыляется гаденыш, — сами дичь не хилую творили, а меня захотели единственным придурком выставить? Не получится. Один Барин со своим вторым я чего стоит. Да же, Ник?
— Отвали.
Рычит Никита, догоняя меня, и пытается обнять, по крайней мере тянет ко мне руки. Отбиваюсь от его клешней и топочу в сторону лагеря. За спиной все остальные. Слышу, как перешептываются, но реагировать на это нет сил. Очередная неприятность, благодаря мажору. Другого нельзя было ожидать.
— Васян, стой! — Баринов цепляет меня за плечо и вынуждает остановиться. — Сильно испугалась?
Смотрит с таким неподдельным сочувствием, что я широко распахиваю глаза. Жар, которым меня окатило, спадает так же стремительно, как и нагрянул. Его сменяет дрожь. Как по взмаху волшебной палочки воображение дорисовывает возможные последствия, и я истерично посмеиваюсь, пока Никита хмурится.
— Серьезно, Баринов? — Произношу тихо, но самой кажется, что ору во всю мощь своих маленьких легких. — Думаешь, я адреналинщица, и нуждаюсь в острых ощущениях? Смею тебя огорчить. Мне такие игры не нравятся и клубы тоже. И твои друзья ненормальные! И ты!
Выплескиваю словами все эмоции и обнимаю себя руками. Никита смотрит на меня и слова не произносит. Лишь шумно дышит, от чего его грудная клетка поднимается и так же быстро опускается. Жду. Чего? Сама не знаю. Каких-то пафосных речей или улыбки. Хоть чего-то, что успокоило бы меня немного. Только мажор молчит, и я разворачиваюсь, чтобы продолжить свой путь. Прихрамываю из-за того, что осталась только с одним кроссом.
— Вась, — Никита не отстает, пока я шествую вперед, — я возмещу.
— Никита, — цежу сквозь зубы, поворачиваясь к нему, и еле сдерживаю злость, — к черту твое возмещение! Засунь себе его в…
— Ты можешь пораниться, — снова тянет ко мне руки, вынуждая отпрыгивать в сторону, — давай, я помогу тебе, Васян.
— Как интересно? На руках понесешь?
— Да.
Фыркаю и иду вперед, еле справляясь с дрожью. Холодно. Темно. Мысли самые страшные в голове пролетают. Еще и Баринов в спину дышит, как сталкер. Успеваю пройти лишь пару метров, а потом меня нагло хватают и кидают на плечо. В памяти тут же всплывают отрывки, когда он кинул меня в бассейн, и в груди все в комок сжимается. Бью кулаками по его спине, не рассчитывая силы. Вкладываю по максимуму за все, что мне пришлось пережить по его вине.
— Пусти меня! Пусти!
Сиплю, как раненое животное, но Баринов не слышит. Спокойно шагает и не кряхтит от того, что ему приходится тащить меня на себе, хотя говорил, что я тяжелая. От воспоминаний злюсь больше прежнего и случайно цепляюсь за ветку олимпийкой. Меня тащит назад, и Никита, не ожидая такого поворота, запинается. Мы летим на землю. Боли не ощущаю, только стыд от того, что снова лежу на Никите. Кажется, такое положение наших тел входит в привычку. Дергаюсь, чтобы подняться, но мажор хитрее, быстрее и наглее. Переворачивается так, что я нахожусь под ним, понимая, часть моего гардероба угроблена одним вечером.
— Вот же ты…!
Рвано выдыхаю, упираясь ладошками ему в плечи. Вокруг только деревья. Никто из ребят на пошел следом, даже Иришка. Немного обидно, что подруга не двинулась со мной, а осталась с Денисом.
— Не упирайся, Вась, — Никита со смехом перехватывает мои руки и прижимает их за головой к холодной земле, — да что с тобой?
— Ты со мной! ТЫ!
В лицо ему шиплю. Попытка поквитаться ногами заканчивается провалом, потому что Баринов сильнее и блокирует мои действия, как бетонная плита. Я замираю лишь в тот момент, когда его лицо максимально приближается к моему. Носы соприкасаются, и я рвано выдыхаю, глядя в глаза Никите. Он не улыбается и не потешается. Гипнотизирует взглядом, который перемещается на мои губы. Вновь из колеи выбивает контрастными ощущениями. Холод сменяется жаром, и я хочу сказать, чтобы Никита отстал от меня, но не успеваю. К моим губам прикасаются его горячие, и мозг верещит. В нем загорается красная кнопка, и орет сирена, но тело каменеет.
Потому что это ощущение приятное. И губы у него слишком нежные. Из груди вырывается тихий стон, после которого Баринов что-то несвязно рычит и впивается в мой рот так, что кислорода лишает напрочь. И я… Позволяю ему