А теперь — самая захватывающая часть нашего рассказа. Доктор Клемент Кларк Мур преподавал греческий и древнееврейский в Епископальной семинарии, которую он сам помог устроить рядом со своим домом (теперь это в Челси, одном из районов Манхэттена). Однажды, в 1822 году, накануне Рождества, снежным вечером, доктор Мур прочел своим детям стихотворение, которое для них сочинил. Каким-то образом стихи попали к издателю журнала «Sentinel» («Страж») (город Троя, штат Нью-Йорк), который опубликовал их — без подписи — 23 декабря 1823 года, назвав это произведение «Рассказ о визите святого Николая» [95].
Стихотворение перепечатывали по всей стране, но Мур не признавал своего авторства, пока стихи не опубликовали в антологии новогодней поэзии 1837 года. Позже он включил эту вещь в сборник собственных стихов. Из этой книги 1844 года никаких серьезных стихов теперь уже никто не помнит, но «Визит», от которого Мур так небрежно отмахивался, стал величайшим рождественским стихотворением из всех, написанных по-английски. Его печатали тысячи раз, иллюстрировали сотни художников, оно породило массу пародий и продолжений, самое новое и самое лучшее из которых — «Рудольф, красноносый олень».
Похоже, мысль о том, чтобы Санта лично спускался вниз по дымоходу, впервые пришла в голову именно Муру. Для этого требовалось сделать святого Николая маленьким и гномоподобным. Вероятно, это Мур снабдил Санту сверкающими глазами, румяными щеками и мешком игрушек, но трубку и особый жест пальца, прикладываемого к носу, подарил ему Ирвинг. «А когда святой Николай выкурил трубку, — писал Ирвинг, — он спрятал ее за лентой своей шляпы и приложил палец к носу, смерив озадаченного ван Кортланда весьма значительным взглядом; после чего забрался в свою повозку и понесся вдаль над верхушками деревьев».
«Эти сани, влекомые оленями, — плод вдохновения!» — заявляет Бёртон Э. Стивенсон в своих «Знаменитых одиночных стихотворениях», но теперь-то нам известно, что и здесь Мур не стал первопроходцем. В 1821-м, за год до того, как Мур написал свой рождественский стишок, в Нью-Йорке вышла маленькая книжечка под названием «Друг детей: новогодний подарок малышам от пяти до двенадцати». Теперь это уже раритет, но в журнале «American Heritage» («Американское наследие») (т. 12, декабрь 1960) вы можете найти восемь ее страниц, воспроизведенных в цвете. На каждой странице — картинка, под картинкой — четверостишие. Вот первая строфа:
Старик Санта-Клаус вновь свой надевает наряд,
Олень его мчит сквозь морозную ночь наугад,
Над крышами снежными он совершает полет
И к Новому году подарки тебе принесет.
На иллюстрации Санта изображен в санях, которые везет один олень. Мы не знаем, видел ли Мур эту книгу. Неизвестно также, придумал ли сани и оленя ее анонимный автор или же они тогда уже являлись частью манхэттенского рождественского фольклора.
В стихотворении Мура не раскрывается, где живет святой Ник, однако олени и святой «одеты мехом с головы до пят», а значит, дело явно происходит где-то в полярных областях. Отсюда лишь один шаг до того, чтобы обеспечить Санту фабрикой близ Северного полюса и множеством помощников, а возможно, даже и супругой. К тому же для голландского Зинтерклааса не составило труда превратиться в Санта-Клауса.
Важнейший вклад в клаусологию внес газетный карикатурист Томас Наст, родившийся в Германии и подобно Муру живший в Нью-Йорке. Сегодня его помнят главным образом по нападкам на Тамманийского Тигра [96], зверя, которого он создал вместе с символами двух главных политических партий — Слоном и Ослом. Впервые Наст изобразил Санту в 1863 году. Затем он проделывал это еще множество раз, главным образом в 1880-e, для рождественских номеров журнала «Harper's Weekly». В муровский образ этого святого Наст внес две существенные поправки. Иногда он увеличивал Санту до размеров обычного толстого человека, а кроме того, он заменил меховую шубу алой атласной курткой, отороченной белым горностаевым мехом. Наст добавил и другие черточки: остроконечную шапку, сапоги из воловьей кожи и широкий черный пояс.
Было бы в самом деле странно, если бы Л. Фрэнк Баум, наш величайший сочинитель детских фантастических историй, прошел мимо величайшего из наших родных мифов. В его первой книге такого жанра, «Сказках Матушки Гусыни в прозе» (1897). в основе каждой главы лежит какой-нибудь всем известный стишок Матушки Гусыни. Спустя несколько лет он принялся за большую повесть, где намеревался сходным образом поступить и с легендой о Санта-Клаусе. «George M. Hill Company», чикагское издательство, опубликовавшее «Волшебника из Страны Оз», планировало издать Баумову «Жизнь и приключения Санта-Клауса» в 1902 году, но обанкротилось, и контракт перешел к индианаполисской фирме «Bowen-Merrill».
Первый тираж первого издания, выпущенного «Bowen-Merrill» в том же 1902 году, явил миру книгу в красной обложке с черным, зеленым, рыжеватым и белым тиснением. Проще всего опознавать ее по названиям частей, именуемых просто «Книга первая», «Книга вторая» и «Книга третья». Мэри Каулз Клар сделала чудесные иллюстрации; на вклейках шесть из них воспроизведены в этом издании как полноцветные, а остальные четырнадцать — как черно-бело-красные. Газеты посвятили книге больше сотни рецензий; почти все они превозносили и текст, и картинки.
Кларк была родом из Сиракуз, где некогда жил и Баум. Однажды (как мы понимаем, до 1902 года) писатель отправился туда навестить родственников, познакомился с Кларк и поразился ее художническим талантам. Очевидно, он сам предложил ей стать иллюстратором книги. В одном из альбомов Баума хранится недатированная вырезка из тогдашней сиракузской газеты, где сообщается, что Мэри Кларк завершает работу над иллюстрациями к этой сказке и что она сделала проект обложки. Уже гораздо позже, 10 ноября 1941 года, в сиракузской газете «Post Standard» появилось интервью с Кларк по случаю открытия выставки ее акварелей и вышивки. Журналист информирует нас, что художница «успешно проиллюстрировала многие детские книги», однако в этой связи упоминаются лишь сказка Баума да кулинарная книга Линды Халл Ларнед.
Во втором тираже «Жизни и приключений Санта-Клауса» (также напечатанном в 1902 году) названия частей изменены: теперь это «Юность», «Зрелость» и «Старость». Восемь цветных вклеек исчезли, но появилось множество картинок на полях.
Во времена Баума, можно сказать, почти ничего не знали о великих европейских предках Санты. Американская мифология представляла его стариком, ничего не сообщая о раннем периоде его жизни. Этот-то гигантский пробел и собирался заполнить Баум, создавая сложнейшую мифологию, посвященную прошлому и корням Санты. В американском мифе он отверг единственную деталь: то, что резиденция Санта-Клауса — на Северном полюсе. У Баума действие происходит в лесу Бурзее, располагающемся за Гибельной Пустыней, что тянется вдоль южных границ Страны Оз. Еще одно место действия — Хохахо, Долина Смеха, примыкающая к Бурзее на востоке.
В Баумовой мифологии Бога именуют Верховным Хозяином. Ему подчиняется троица богов поменьше: Ак (Хозяин Лесов), Керн (Хозяин Пашен) и Бо (Хозяин Морей). Помощники седобородого Ака — веселые рилы, следящие за цветами земли, горбатые нуки, надзирающие за зверями, лесные нимфы, пекущиеся о деревьях, и феи, заботящиеся о человеческих существах, подобно ангелам-хранителям в христианской традиции.
Цурлину, золотоволосую королеву лесных нимф, не следует путать с Лурлиной, предводительницей народа фей, заколдовавшего Страну Оз. Прекрасная лесная нимфа Некиль сотни лет назад усыновила младенца, оставленного кем-то на самой опушке леса Бурзее. Назвала она его Клаусом, что на языке лесных нимф означает «малыш». Цурлина же предложила изменить это имя на «Неклаус», что означает «малыш Некили». (В подстрочном примечании Баум объясняет, как это имя после искажений превратилось в Николауса-Николая, толкуя «ложную» ассоциацию Клауса с этим католическим святым.) Малыш подрастает, чувствуя в себе любовь и жалость по отношению ко всем смертным детям, на которых (как и на него самого) пока еще не обрушились «горести человеческой жизни».
«Почему человек рождается, если он должен однажды погибнуть?» — спрашивает Клаус у Ака.
Всё имеет свое предназначение, поясняет Ак, и смертные, которые окажутся «полезными», будут «наверняка жить снова». Позже Ак замечает: «Даже те, кто смертен, после жизни на земле навеки вступают в иное существование». В сказках Баума это единственный случай, когда он открыто защищает идею посмертного бытия.
Клаус убежден, что цель его жизни — сделать мир лучше. Он покидает Бурзее и поселяется в Долине Смеха, где с помощью нуков строит себе дом из бревен, используя лишь упавшие деревья, потому что не хочет уничтожать живые. Мы узнаём, как он вырезает свою первую игрушку, как рилы учат его раскрашивать эти резные изделия. Он видит, с каким восторгом бедные дети принимают деревянных зверей, которых он им дарит.