Читать интересную книгу История спиритуализма - Артур Дойл

Доктор Дж. Инмор-Джонс, известный исследователь психических явлений того времени, ставший впоследствии редактором «Спиричуэл мэгэзин», заявил, что Слэйд занял место, пустовавшее со времен Д. Д. Хоума. Его отчет о первом виденном им сеансе дает представление о деловой, организационной части процесса: «Мистер Хоум никогда не брал платы, его сеансы по большей части проходили по вечерам, в уютной, домашней обстановке; доктор Слэйд мог дать сеанс в любое время дня в одной из комнат арендуемой квартиры. Он взимает плату в двадцать шиллингов и предпочитает, чтобы в большой комнате для сеансов присутствовал один человек. Никакой потери времени: как только посетитель усаживается, сразу начинает что-то происходить, явления длятся около пятнадцати минут, а потом завершаются». Стейнтон Мозес, ставший впоследствии первым президентом Лондонского спиритического общества, высказывается в том же духе, не скрывая своей симпатии к Слэйду.

Первый английский сеанс Слэйда состоялся 15 июля 1876 г. в присутствии мистера Чарльза Блэкберна, знаменитого спиритуалиста, и мистера У. Х. Гаррисона, редактора журнала «Спиритуалист». При ярком солнечном свете медиум и двое наблюдателей уселись с трех сторон обыкновенного стола, площадью около 0,4 кв. м. С четвертой стороны стола стоял свободный стул. Слэйд положил на грифельную доску маленький, не больше пшеничного зернышка, кусочек грифеля, потом прижал эту доску к столешнице снизу, держа ее одной рукой за угол. Послышался звук, характерный для письма на грифельной доске, после чего на ней было обнаружено краткое послание. Пока все это происходило, обе руки каждого гостя и одна незанятая рука Слэйда были сцеплены вместе на середине стола. Стул мистера Блэкберна передвинулся на несколько дюймов сам собой, никто к нему не прикасался. Свободный стул, стоявший с четвертой стороны стола, один раз подпрыгнул в воздух, ударившись о нижнюю поверхность стола. Перед мистером Блэкберном дважды появлялись две живые руки в те моменты, когда руки Слэйда находились под наблюдением. Медиум поместил под стол аккордеон, и в тот миг, когда его свободная рука была у всех на виду, аккордеон отчетливо проиграл мелодию «Дом, милый дом»{146}. Потом мистер Блэкберн взял аккордеон таким же образом, однако какая-то сила вырвала инструмент у него из рук, и при этом прозвучала всего одна нота. Руки Слэйда находились на столе. В заключение все трое подняли руки на 30 см над столом, который стал подниматься, пока не коснулся рук. На другом сеансе, состоявшемся в тот же день, стул поднялся на 1,2 м в воздух, причем его никто не трогал, а когда Слэйд положил руку на спинку стула мисс Блэкберн, стул взлетел над полом вместе с ней на высоту около полуметра.

Вот как Стейнтон Мозес описывает один из первых сеансов Слэйда, на котором сам присутствовал:

«Полуденный солнечный свет заливал всю комнату, было очень жарко; скатерть на столе отсутствовала; медиум сидел так, что вся его фигура была на виду; кроме него и меня, в комнате не находилось ни души. Что может быть лучше для проведения опыта? Раздававшиеся стуки были ясными и громкими, словно какой-то силач бил кулаком. Какие бы условия я ни ставил, они не препятствовали появлению надписей на грифельной доске.

Доска могла находиться в руке Слэйда или в моей собственной; могла лежать на столе, в самом удаленном от медиума углу; это могла быть доска, которую я принес сам и не выпускал из рук. В последнем случае процесс появления надписи несколько затянулся и скрип грифеля раздавался особенно отчетливо. Стул, стоявший напротив меня, поднялся в воздух на высоту около 50 см, неведомая сила отняла у меня мою грифельную доску и расположила ее на столе так, что ни я, ни доктор Слэйд не могли дотянуться до нее; аккордеон играл не переставая, пока доктор держал его за нижнюю часть; наконец, одно прикосновение его руки к спинке моего стула заставило и меня, и стул подняться в воздух почти на 10 см».

Мистер Стейнтон Мозес и сам являлся сильным медиумом, и это обстоятельство только способствовало чистоте опыта. Он добавляет:

«Подобные явления я наблюдал не раз и прежде, однако столь быстрого и последовательного их появления при ярком дневном свете не видел никогда. Длительность всего сеанса не превысила получаса, психические явления происходили без всяких помех и перерывов в ходе всего сеанса».

Так продолжалось в течение шести недель, весь Лондон был заинтригован способностями Слэйда. Вдруг все это прервалось весьма грубым образом.

В начале сентября 1876 г. профессор-зоолог Рэй Ланкастер{147} и доктор Донкин присутствовали на двух сеансах Слэйда. На втором сеансе профессор Ланкастер, внезапно схватив грифельную доску, обнаружил на ней надпись в тот момент, когда никто не ожидал ее там увидеть. Обладай он хоть малейшим опытом в области психических исследований, он знал бы, что невозможно с точностью определить момент, когда подобные надписи появляются. Бывает, что весь текст воспроизводится мгновенно, случалось, что автор этой книги сам слышал скрип грифеля, наносящего надпись последовательно, строку за строкой. Однако Рэю Ланкастеру все это показалось очевидным свидетельством подлога, он написал разоблачительное письмо в «Таймс» (16 сентября 1876 г.) и подал на Слэйда в суд, обвинив его в мошенническом вымогательстве денег. С опровержениями Ланкастера и в поддержку Слэйда выступили доктор Рассел Уоллес, профессор Баррет и другие. Доктор Уоллес подчеркивал, что сообщение профессора Ланкастера сильно расходится с собственными наблюдениями Уоллеса, а также со свидетельствами Серджента Кокса, доктора Картера Блэйка, да и многих других. Он пишет: «Профессор Ланкастер пришел на сеанс в твердой уверенности, что все это шарлатанство; вот он и объявляет все увиденное жульничеством». Профессор Ланкастер продемонстрировал свою предвзятость, охарактеризовав в «Таймс» заседание Британской ассоциации «За прогресс науки», на котором профессор Баррет делал доклад о спиритических явлениях, следующим образом: «Научные прения в Британской ассоциации докатились до обсуждения спиритуализма».

Профессор Баррет писал, что Слэйд сам точно не знает, в какой именно момент появляются надписи на грифельной доске. Баррет привел в пример классический случай, когда на одном из сеансов доска была прижата к столу его собственным локтем. Одной рукой он держал руку медиума, в то время как пальцы другой руки медиума слегка касались обращенной кверху поверхности грифельной доски. При таких условиях надпись и появилась, но на обращенной вниз поверхности доски. Далее профессор Баррет приводит сообщение одного известного ученого, собственноручно державшего грифельную доску в момент, когда на ней появилась надпись, а обе руки медиума лежали при этом на столе. Такие примеры, без сомнения, способны убедить любого непредубежденного читателя, поэтому сомнения, возникшие в некотором частном случае, не способны серьезно повлиять на общие выводы.

Судебное разбирательство по делу Слэйда проходило 1 октября 1876 г. в Полицейском суде на Боу-стрит, под председательством мистера Флауэрса, мирового судьи. Прокурором был мистер Джордж Льюис, защитником – мистер Ментон. С подтверждением способностей Слэйда как медиума выступили доктор Альфред Рассел Уоллес, Серджент Кокс, доктор Джордж Уилд и четвертый свидетель, так как было разрешено прибегнуть к помощи лишь четырех свидетелей. Мировой судья назвал их свидетельские показания «ошеломляющими», имея в виду явления как таковые, однако при вынесении судебного решения он использовал лишь показания Ланкастера и его друга доктора Донкина, заявив, что решение должно «основываться на сведениях, соответствующих известным законам природы». Утверждение фокусника мистера Масклайна, что Слэйд использовал стол с секретом, было опровергнуто показаниями столяра, изготовившего этот стол. До сих пор он стоит в одной из комнат Лондонского спиритического объединения, напоминая о том, с какой легкостью один человек дал абсолютно голословные показания, поставившие под угрозу свободу другого человека. Действительно, показания Ланкастера, Донкина и Масклайна не оставляли мистеру Флауэрсу выбора, и он вынес обвинительный приговор, ибо имел все доказательства того, что «происшествие, разбираемое в суде, отличается от тех событий, что происходили в присутствии свидетелей защиты – как ни убедительны их показания. По данному делу у нас есть только два свидетеля с одной стороны и показания самого ответчика с другой». Возможно, исход дела решил именно «стол с секретом».

На основании Закона о бродяжничестве{148} Слэйда приговорили к трем месяцам тюрьмы и тяжелым исправительным работам. Решение суда было опротестовано, и его выпустили на поруки. При повторном слушании приговор аннулировали благодаря обнаруженной технической ошибке (в приговоре были пропущены слова «ловкость рук или другое»). Несмотря на это, Слэйд, вполне возможно, все равно был бы оправдан при повторном слушании дела. Напряжение, вызванное судебным разбирательством, подорвало здоровье Слэйда, и он покинул Англию через несколько дней после его окончания. Отдохнув несколько месяцев, он отправил профессору Ланкастеру письмо из Гааги{149}, в котором предложил по возвращении в Лондон провести любые исследования и выразил согласие на любые эксперименты, какие бы профессор ни пожелал поставить. Человек, виновный в надувательстве, не стал бы писать такого письма, однако профессор Ланкастер на это предложение никак не отреагировал.