Читать интересную книгу Работы Фрейда по технике психоанализа. - Жак Лакан

Для Фрейда же речь идет о том, чтобы понять то структурное различие, которое существует между невротическим уходом от реальности и сходным уходом при психозе. Одно из главных различий устанавливается довольно удивительным способом удивительным, по крайней мере, для тех, кто с подобными проблемами не сталкивался.

В невротическом непризнавании, отказе, отторжении реальности мы констатируем обращение к фантазии. В этом состоит некоторая функция, зависимость, что в словаре Фрейда может относиться лишь к регистру воображаемого. Нам известно, насколько изменяется ценность предметов и людей, окружающих невротика — в их отношении к той функции, которую ничто не мешает нам определить (не выходя за рамки обихода) как воображаемую. В данном случае слово воображаемое отсылает нас, во-первых, к связи субъекта с его образующими идентификациями (это исчерпывающий смысл термина "образ" в психоанализе) и, во-вторых, к связи субъекта с реальным, характеризующейся иллюзорностью (это наиболее часто используемая грань функции воображаемого).

Итак (пока нам неважно, прав он или нет), Фрейд подчеркивает, что в психозе ничего подобного не происходит. Психотический субъект, утрачивая сознание реальности, не находит ему никакой воображаемой замены. Вот что отличает его от невротика.

На первый взгляд, такая концепция может показаться необычной. Вы видите, что тут необходимо сделать еще один шаг в концептуализации чтобы следовать за мыслью Фрейда. Согласно одной из наиболее общеизвестных концепций, бредящий субъект мечтает и целиком погружен в воображаемое. Итак, в концепции Фрейда необходимо различать функцию воображаемого и функцию ирреального. Иначе невозможно понять, почему доступ к воображаемому для психотика у него заказан. И поскольку Фрейд, как правило, знает, что говорит, мы должны попытаться раскрыть то, что он хочет сказать здесь.

Вот что послужит для нас отправной точкой в последовательном раскрытии связей воображаемого и символического, поскольку это одна из тех точек, где Фрейд с наибольшей энергией выделяет различие структур. Что же в первую очередь инвестируется, когда психотик реконструирует свой мир? — Слова. Вы увидите сколь неожиданный для многих из вас путь тут открывается. Вы не можете не распознать тут категории символического.

Мы займемся развитием того, что смогли наметить в критическом чтении. Мы увидим, что, возможно, структура, свойственная психотику, относится к символическому ирреальному или символическому, несущему на себе печать ирреального. Функция же воображаемого состоит совершенно в другом.

Я надеюсь, вы начинаете видеть разницу между юнговским и фрейдовским восприятием состояний психоза. Для Юнга области символического и воображаемого совершенно смешаны, тогда как уже первые замечания в статье Фрейда позволяют нам говорить о строгом различении этих двух областей.

Сегодня мы лишь наметили проблему. Но, учитывая все ее значение, мы правильно делали, что не спешили. Я лишь сделал введение — как, впрочем, указано и в самом названии статьи, — к некоторым вопросам, никогда ранее не ставившимся. До следующей встречи у вас есть время немного освоиться и поработать с намеченными проблемами.

Что касается следующего раза, то я надеюсь на эффективное сотрудничество с нашим коллегой Леклером в комментировании этого текста. Я буду рад, если к этой работе присоединится и Гранов, у которого, как кажется, есть особые основания заняться статьей Фрейда о любви в переносе — он мог бы выступить, сделав введение к этой статье. Я хотел бы поручить комулибо подготовить к следующему разу и третью статью. Речь идет о тексте, относящемся к метапсихологии того же периода и тесно примыкающего к нашей теме — "Метапсихологические дополнения к теории сновидений", что на французский язык переведено под заголовком "Теория сновидений". Кто мог бы взяться за нее? — я думаю, наш дорогой Перрье, который таким образом получил бы возможность затронуть тему шизофрении.

7 марта 1954 года.

Х. ДВА НАРЦИССИЗМА

Понятие влечения. Воображаемое у животного и у человека.

Сексуальное поведение по-своему склонно обманываться. Ur-Ich.

"Введение в нарциссизм" написано в начале войны 1914 года. Сама мысль о том, что Фрейд предпринял это исследование в такую пору, впечатляет нас. Все, что мы относим к разделу метапсихологии, было разработано между 1914 и 1918 годами, вслед за появлением в 1912 году работы Юнга, переведенной на французский под названием "Метаморфозы и символы либидо".

Юнг рассматривает душевные болезни под иным углом зрения, нежели Фрейд, поскольку его опыт ориентирован на гамму шизофрении, тогда как Фрейд опирался в основном на неврозы. Работа Юнга 1912 года представляет единую грандиозную концепцию психической энергии, — концепцию, существенно отличающуюся самим своим духом и формой от понятия либидо, выработанного Фрейдом.

Тем не менее, теоретические различия еще столь плохо уловимы, что Фрейд поглощен борьбой с отдельными трудностями, ощутимыми в совокупности его статьи.

Фрейд ставит перед собой задачу показать строгие рамки употребления — сегодня мы сказали бы "операционального использования" — понятия либидо, поскольку иначе исчезает суть открытия. На чем же, вообще говоря, основано открытие Фрейда, если не на существенном утверждении, что симптомы невротика выдают извращенную форму сексуального удовлетворения. То есть речь идет о сексуальной функции симптомов, и Фрейд доказал ее применительно к неврозам вполне конкретным об-разом — рядом равенств, последним из которых является терапевтическое подтверждение. И на таком основании Фрейд создал, как он настаивает, не новую всеобъемлющую философию мира, но вполне определенную теорию, поле которой ограничено, но совершенно ново, оно включает в себя определенное количество человеческих реалий, главным образом, психопатологических, субнормальных феноменов, то есть тех, какими обычная психология не занимается: снов, ляпсусов, осечек, нарушающих так называемые высшие функции.

В этот период перед Фрейдом встает вопрос о структуре психозов. Как можно разработать структуру психозов в рамках общей теории либидо?

Решение Юнга следующее: глубокое изменение реальности, наблюдаемое в психозах, обязано своим существованием превращению либидо, аналогичному тому, какое Фрейд усматривает при неврозах. Но только у психотика, говорит Юнг, происходит интроверсия либидо во внутренний мир субъекта — причем онтологически это понятие остается совершенно неясным. В результате подобной интроверсии реальность для психотика тонет в сумерках. Таким образом, механизм психозов оказывается в одном ряду с механизмом неврозов.

Фрейд же, стремившийся разрабатывать на основе опыта четкие механизмы и всегда заботившийся об эмпирических соответствиях, видит, как в устах Юнга аналитическая теория трансформируется в размытый психический пантеизм, ряд воображаемых сфер, окутывающих одна другую, в результате чего появляется общая классификация содержаний, событий, Eriebnis инидивидуальной жизни и, наконец, так называемых архетипов. Клиническая, психиатрическая разработка объектов его исследования не может следовать этому пути. Вот почему теперь уже Фрейд пытается определить соотношение между сексуальными влечениями, которым он придавал такое значение, поскольку, будучи скрытыми, они были выявлены в анализе, — и влечениями собственного Я, которые не выдвигались им ранее на первый план.

Можно ли сказать, что одни являются тенью других? Конституирована ли реальность всеобъемлющей либидинальной проекцией, лежавшей в основании юнговской теории? Или же, напротив, между влечениями собственного Я и либидинальными влечениями существует отношение противоречия, противопоставления?

С обычной для него честностью, Фрейд уточняет, что источником его настойчивости в проведении такого различия является опыт работы с неврозами, но, в конечном итоге, подобный опыт имеет свои границы. Вот почему столь же отчетливо он заявляет, что можно предположить существование примитивной фазы, предшествующей всему, к чему дает нам доступ аналитическое исследование. Для этой стадии характерно состояние нарциссизма, где невозможно различить два функциональных стремления: SexuaUibido и Icb-Triebe. На данном этапе они безнадежно смешаны, beisammen, совмещены и не являются различимыми — unterscheidbar — для нашего слишком грубого анализа. Фрейд объясняет, почему он, тем не менее, стремится сохранить такое различие.

Прежде всего, вышеупомянутое разделение вытекает из анализа неврозов. Кроме того, говорит он, разделение на влечения собственного Я и сексуальные влечения недостаточно ясно на данный момент по той причине, что аналитическая теория апеллирует, в конечном счете, к влечениям. Теория же влечений не лежит в основании нашего построения, а надстроена над ним. Данная теория чрезвычайно абстрактна, и позднее Фрейд назовет ее нашей мифологией. Вот почему, всегда стремясь к конкретике и зная место своих же спекулятивных разработок, он подчеркивает ограниченность значения этой теории. Он сопоставляет понятие влечения с такими понятиями физики, как материя, сила, притяжение, получившими определение лишь в результате разработки в ходе исторического развития науки, до того же, прежде чем стать отточенными прикладными понятиями, обладавшими границами неясными и смутными.