Если бы начинание Акбара увенчалось успехом, империя Моголов выиграла бы чрезвычайно много в своей централизованности, социальном и политическом единстве. Этого, однако, не произошло. Акбару не удалось распространить новую религию в широких народных массах. После смерти Акбара его преемники на троне не сумели возвыситься до его интеллектуального и политического уровня и вернулись на старый, мусульманский путь.
Начало XVIII в. ознаменовалось сложными религиозно-политическими событиями в Иране. Полководец шаха Тахмаспа II Надир, родом туркмен, в 1736 г. занял место шаха 8. Находясь уже у власти, Надир заставил своих царедворцев в течение месяца умолять его стать шахом. А условием своего согласия диктатор поставил готовность иранской аристократии перейти в суннизм.
Разумеется, в основе такого поворота Надира лежали вовсе не богословские соображения. Шах получал возможность нанести решающий удар шиитскому духовенству, которое при последних Сефевидах имело большую силу; таким способом он мог, помимо того, оправдать в глазах народа свое обращение с Сефевидами, которые оказывались уже шиитскими еретиками и раскольниками; и наконец, обнаружилась возможность мирного присоединения к империи соседних суннитских племен афганцев и узбеков. Правда, была опасность того, что шиитское население империи воспротивится смене веры, но Надир был в то время очень популярен в народе благодаря своим военным успехам и победам, поэтому он с полным основанием рассчитывал на покладистость своего народа. Действительно, суннизация Ирана прошла без особых осложнений.
Тем не менее от перехода иранской правящей верхушки вместе с Надиром в суннизм религиозные распри не прекратились. В мусульманском, ранее шиитском, населении страны осталась вначале скрытая, а потом все более открытая шиитская оппозиция. Сам Надир до конца своей жизни в каждом проявлении недовольства народных масс и феодалов подозревал шиитское зерно и подавлял его жестокими мерами. Это не мешало ему культивировать проекты объединения всех направлений ислама. Больше того, падишах был готов выступить даже в роли проповедника — основателя новой синкретической религии, которая объединяла бы все существующие.
Здесь главную роль также играли не соображения абстрактно-идеологического порядка. В составе созданной Надиром огромной империи оказались территории, населенные не только мусульманами, но и христианами Армении и Грузии, индуистами Северного Индостана, парсистами и иудеями. В дополнение к системе военного подавления и беспощадно свирепых репрессий Надир хотел создать и религиозно-идеологическую систему, способную играть объединяющую роль. Попытка его была обречена на неудачу, как это было раньше с проектом могольского властителя Акбара. И социально-экономические и военно-политические условия феодализма вели к раздроблению, а не к объединению и централизации. Идеологическими средствами преодолеть эту тенденцию было невозможно. А когда в 1747 г. Надир был убит заговорщиками, созданная им империя почти сразу распалась.
ИСЛАМ В УСЛОВИЯХ РАЗВИТИЯ БУРЖУАЗНЫХ ОТНОШЕНИЙ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ
XVIII век ознаменован в истории ислама возникновением некоторых новых направлений, достигающих своего полного развития в XIX и начале XX в. Первым из них было движение ваххабитов9.
К 1730–1731 гг. относится начало той проповеди, которую развернул среди кочующих аравийских арабских племен Неджда основатель ваххабизма Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб. В 1744–1745 гг. к нему примкнули основные массы кочевников этой территории и один из шейхов, Ибн Сауд, взявший на себя политическое и военное руководство движением.
Содержание проповеди Ваххаба и его последователей напоминает идеал христианской Реформации начала XVI в. Речь идет прежде всего о возврате к первоначальному исламу 10, как в Реформации главным мотивом являлось требование возврата к первоначальному, не подвергшемуся порче христианству. Ваххабиты требовали следовать только Корану, а что касается Сунны, то они признавали лишь те ее хадисы, которые сложились в период первых четырех халифов. Все, что наслоилось в исламе на протяжении последующих столетий, необязательно для мусульманина, а во многом вредно и запретно.
Требование возврата к Корану особенно подчеркивалось в отношении догмата, утверждающего единства бога. Ваххабиты считали, что единобожие нарушается в исламе культом святых. Их последовательность в этом доходила до того, что они по существу отрицали необходимость поклонения даже Мухаммеду. Молиться, утверждали ваххабиты, не следует ни святым, ни пророку, ибо никто из них не знает воли Аллаха и никто не обладает правом представительства перед ним за людей; сам пророк приобретает такое право лишь в день страшного суда. Молиться, следовательно, можно лишь Аллаху. Этим отменялся весь получивший огромное распространение культ святых с его гробницами, памятниками, реликвиями, с паломничеством к святым местам и т. д.
С упразднением культа святых значительно упрощалась вся обрядовая сторона ислама. Большое значение здесь имело и признание того, что между богом и людьми нет и не должно быть посредников. Не признавалось, таким образом, профессиональное духовенство. Ваххабиты отрицали и монашество. В быту мусульманина они призывали вернуться к первоначальным кораническим предписаниям, запрещавшим употребление вина, курение, следование «суевериям», под которыми разумели гадание и другие магические обряды, веру в приметы, в счастливые и несчастливые дни и т. д. Это был своего рода рационалистический аскетизм, аналогию которому можно обнаружить в первоначальном протестантизме.
Социальной основой ваххабитского движения являлась оппозиция против торгово-промышленного и чиновничье-административного населения арабских городов, возникшая среди кочевников Неджда, хозяйство которых переживало в это время глубокий кризис относительно перенаселения. Официальный суннизм было нетрудно изобличить в отходе от «чистоты» ислама, поскольку действительно и в вероучении и в быту мусульман от него мало что осталось. Само же это изобличение давало ваххабитам повод к священной войне против заблудших. Вообще учение о джихаде занимало большое место в вероучении новой секты.
Вскоре ваххабиты начали серию завоевательных войн, обосновывая их необходимостью борьбы за чистый ислам. Первой целью таких войн был захват всей территории Аравийского полуострова. Османская армия, выступившая в 1797 г. против ваххабитов, потерпела поражение. В 1802 г. в руках ваххабитов были шиитские святыни Ирака, в дальнейшем они распространили свое господство на Хиджаз, включая Мекку и Медину, а затем двинулись в Сирию и Месопотамию11. Против ваххабитов выступил египетский властитель Мухаммед Али, которому удалось одержать над ними ряд побед. Война длилась с 1811 по 1818 г., ее итогом было оттеснение ваххабитов в Неджд и пленение главы движения Абдаллаха, который был казнен в Константинополе. Тем не менее государство ваххабитов не перестало существовать. Оно прочно обосновалось в Неджде, став в дальнейшем эмиратом под главенством династии, начало которой положил Ибн Сауд 12.
Ваххабитство проникло и в Индию 13, где от имени первого идеолога и руководителя Валиуллы (умер в 1762 г.) его последователи именуются валиуллахами. Наибольшую известность оно стало приобретать с 20-х годов XIX в., когда его проповедником и главой выступил Сайид Ахмад Барелви. Он обосновался в Патне на северо-востоке Индии и вскоре создал там «Братство борцов за веру», ставшее центром разнородных в социальном отношении мусульманских элементов, объединенных лишь общей ненавистью к индийским феодалам и ростовщикам, исповедующим нечестивый индуизм и сикхизм (новая религия, возникшая в Индии в конце XV в.): беднейшее крестьянство мечтало о социальной утопии общинно-мусульманского равенства, примкнувшие к движению феодалы имели в виду воскрешение порядков Могольской империи. Но и те и другие видели возможность осуществления своих чаяний в джихаде.