— Потому, — ответила она, — что ни один мужчина не делает таких предложений, как ты, без причины.
— Это не ответ, — отрезал он, но его тон был вполне корректным. И снова в отличие от ее порывистых движений он был расслабленным и спокойным. — Если ты не доверяешь мне, у тебя должны быть основания к этому. Что совершил я, что сделало тебя такой подозрительной, кроме того, что купил этот коттедж у твоей бабушки?
— А разве этого не достаточно? — возмутилась Сара. С самого начала в ней вызывала ненависть мысль о том, что он одурачил ее бабушку, а когда она выяснила, что он был сыном Вильяма Армстронга-Брента, стало еще хуже. Ему нельзя было верить, он был эгоистичным, безжалостным и безразличным, думающим только о себе и о том, что мог извлечь из жизни. Как и его отец! И в этот момент она действительно ненавидела его.
— Вначале ты думала, что я вожу тебя за нос, — перешел он в наступление. — Ты думала, что коттедж не принадлежит мне, что я заявил об этом после смерти твоей бабушки и пытался выдать его за свой?
Когда она не смогла ответить, он вскочил, схватил ее за плечи и затряс.
— Я спрашиваю, это так?
— Д-да. — Он силой заставил ее признаться в этом, и она попыталась вырваться. Но у Джеррета были другие планы. Она находилась в мертвом захвате, из-за которого на следующий день у нее могли появиться синяки.
— В чем же дело? Ты выяснила, что все это было абсолютно законно, так почему же по-прежнему не веришь мне? — Ярость в его глазах парализовала ее. Она глубоко и злобно вздохнула.
— Потому что ты мерзкая свинья, потому что мне в тебе ничего не нравится, потому что…
— Потому что ты невысокого мнения о мужчинах в целом? — закончил он за нее, наконец отпуская.
— Ты прав! — выкрикнула она, вскакивая на ноги, чтобы не дать ему смотреть на нее сверху вниз. — Я не доверяю ни одному из вас, и буду очень благодарна, если ты будешь впредь держаться от коттеджа подальше. Ты ведешь себя нечестно, учитывая то, что это было моим главным условием.
Он пожал плечами, обычная улыбка снова была на месте.
— Условия, как и правила, дорогая Сара, придуманы для того, чтобы их нарушать. Ты невыносима, и это прекрасно! Как я могу держаться от тебя подальше? Как я могу сидеть у себя в доме, зная, что ты здесь и совсем одна?
Подозревая, что он насмехается над ней, она запальчиво ответила:
— Возьмем для начала Джой. Как только я уехала, вы оказались вместе. Это доказывает то, что ты не расстался с ней, что ты лгал. Для тебя я не более чем забава, а я не хочу быть твоей забавой! Почему ты не принимаешь во внимание мои чувства? — Она была так разгневана, что уже кричала.
— А как насчет моих? — Он прямо смотрел в ее глаза, зачаровывая ее, вновь порождая те чувства, которые уже захлестывали ее раньше.
Сара замотала головой, стряхивая наваждение, ее губы приоткрылись, а тело содрогалось. Как могла она испытывать такие ощущения в разгаре спора? Как это случилось с ней? Почему она любила этого ненавистного ей человека?
— Меня не волнуют твои чувства, — собрав всю свою волю, произнесла она. — Я хочу, чтобы ты ушел из моей жизни.
— Боюсь, это может оказаться очень сложным, — ответил он, улыбаясь все такой же самоуверенной улыбкой, неотрывно глядя ей в глаза. — Когда я хочу чего-нибудь, обычно я делаю все, чтобы получить это, а, — он понизил голос, — я хочу тебя, Сара.
Сара не могла поверить в такую наглость. Она очень хорошо знала, что он имел в виду: он хотел видеть ее в своей постели! Он хотел завести с ней интрижку! Зачем ему постоянные отношения? Ведь он уже не раз видел, что может сделать с ней все, что угодно. Возможно, она влюблена в него, но у нее есть гордость, которая ни в коем случае не позволяла ей отдаться ему.
Она еще не успела ответить ему, не успела ничего придумать, чтобы побольнее ужалить, когда он сказал:
— Я сделаю нам завтрак. — И исчез на кухне.
Сара в изумлении смотрела ему вслед, ошарашенная умением этого человека держать себя в руках, и спрашивала себя, почему она не остановила его, почему ничего не сказала? Он брал над ней верх, и она позволяла ему делать это! Боже, в своем ли она уме?
Когда она в достаточной степени пришла в себя, чтобы выйти вслед за ним, Джеррет уже включил гриль и искусно срезал кожу с бекона, надрезая жир таким образом, чтобы мясо не скручивалось при приготовлении.
— Хочешь, я сделаю все по всем правилам? — спросил он с симпатичной улыбкой.
Сара видела, что его не остановить, и пожала плечами.
— Нет, только яичницу с беконом и жареными помидорами, если они, конечно, есть — ответила она, стараясь говорить безразличным тоном.
Он удивил ее своим умением, и, когда они сели есть, Сара насмешливо сказала:
— Я полагала, что имея такого специалиста, как миссис Гиббс, ты не умеешь готовить.
— Мать настояла на том, чтобы обучить нас этому, — объяснил он. — Брэда это не интересовало, а мне очень нравилось. Я часто мечтал, что стану одним из самых великих кулинаров в мире.
— Но все же решил пойти по стопам своего отца и выбрасывать людей из их жилищ, — не удержалась она, — возводить новые деловые центры, супермаркеты и зарабатывать кучу денег.
Он перестал есть и холодно посмотрел на нее, Сара почувствовала себя неудобно. Она была выбита из колеи. Если даже это и самая настоящая правда, ей не следовало говорить так. Это было грубо и бессмысленно. Она виновато взглянула на него, и даже собиралась извиниться, но самолюбие не позволило ей этого. Как бы там ни было, это соответствовало истине! Но как же она груба и бестактна. Невыносима! Он ничего не сказал, и это заставляло ее чувствовать себя еще хуже.
Они молча продолжали есть, и она почувствовала, что он уйдет, как только они закончат завтрак. Ну и пусть! Это устраивает ее! Если она ничего не достигла, то хотя бы избавится от него.
Но все вышло совсем не так. Она буквально не поверила своим ушам, когда он предложил ей прокатиться на машине. Сара посмотрела на него, широко раскрыв глаза от удивления.
— Я серьезно, — сказал он. — Это позор — не пользоваться летним солнцем.
Сара вдруг почувствовала облегчение и благодарность к нему. В конце концов, чем ей было еще заняться? Коттедж нуждался в тщательной уборке, но у нее была масса времени, ей не нужно было начинать делать это прямо сегодня. А то, что она не желала иметь с этим человеком ничего общего… Нужно ли ей и дальше лицемерить с собой? Кто лучше нее знал, что это неправда?
Сара любила его, больше всего на свете она хотела провести с ним вместе всю жизнь, забыть все свои опасения и все его настоящие и мнимые грехи. Ее беспардонное поведение с ним было лишь инстинктом самозащиты, и теперь, глядя правде в глаза, она знала, что отнюдь не хотела и в дальнейшем изолировать себя от него. Более того, боялась, что его терпение лопнет, и ее несносные выходки приведут к настоящей трагедии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});