Читать интересную книгу Город холодных руин - Марк Ньютон

Глава семнадцатая

– Кажется, ты даже внутри изменилась. Я больше не знаю, как понимать твое поведение, твои жесты, твои сомнения. Может быть, ты уже не ты?

Что она могла на это ответить?

Физически все было хорошо, как всегда. Просто, живя с Малумом, она привыкла скрывать свои чувства и теперь очень медленно привыкала к обратному. Училась быть откровенной.

– Где твоя прежняя уверенность? Почему ты больше не поддразниваешь меня, как раньше, ты же знаешь, как мне это нравилось?

Он меня расслабляет…

– Мне нужно время. Иногда мне трудно даже думать об этом.

Они снова были в безымянном мире. В этот раз они обнаружили там пляж, и Люпус сразу предъявил на него права.

– Люпус Бич – самое подходящее название для такого красивого места, – со смехом сказал он и тут же сменил тему, словно ощутив ее внезапно возникшее напряжение.

Позже пришло желание нанести на карту этот мир, эту иную землю. Наверное, брала свое солдатская привычка анализировать действительность, рождавшая потребность систематизировать ее мир, подчинить его логике. Сначала она отговаривала его, объясняла, что здесь с каждым разом все становится немного иначе. Сколько раз она уже бывала здесь, сколько всего видела и всегда замечала варианты – появлялись другие породы деревьев, чуть заметно менялись русла рек.

– Нельзя же применять логику, – говорила она ему, видя, как он хмурится, – к месту, которое никакой логике не подчиняется.

Но его страсть к исследованиям на этом не утихла: она распространилась на изгибы ее тела, родимые пятна, вкус кожи, ставшей солоноватой от пота на здешней жаре. Речная волна, набежав, смочила их одежду, ее волосы, облепила песком их потные тела.

Горячий, как печка, луг, они двое в траве, среди ярких орхидей, в небе над ними клин незнакомых птиц, – она никогда не видела таких раньше, их крики им незнакомы. Что-то с шестью ногами, с угловатой десятигранной спиной, переваливаясь, проползло через луг к реке на водопой, и Люпус во все глаза следил за ним, не веря, что видит его на самом деле.

Из-за того что он не знал, что это за место и где оно находится, все здесь казалось ему искусственным. Это был мир без контекста. Мир, в прямом и в переносном смысле застывший во времени. Беами все время гадала, что будет, если они останутся в нем навсегда, но вокруг не было ничего сопоставимого с их собственным существованием. Это был просто мир, куда можно было сбежать, мир, в котором они без помех могли заниматься любовью.

Люпус заметил цепочку мелких синяков на спине Беами и узкую царапину на ее плече. Она немного вздрогнула, когда его пальцы пробежали по ним. Очень нежно.

– Знаешь, я ведь могу что-нибудь сделать, – предложил он. – Например, поговорить с парнями.

– Ничего ты тут не поделаешь, Люпус.

– Меня это бесит.

– Думаешь, меня нет? Оставь все как есть. Я плачу ему той же монетой.

– Прости. Я глупец, который считает, что может разрешить все твои проблемы.

Она смягчилась, понимая, что он хотел помочь. Этот разговор почти невозможно было начать.

– Он злится, но я тоже не овца какая-нибудь. Да, он меня ударил, но я однажды использовала реликвию, чтобы его остановить, а он и не заметил.

Появился гаруда, местный, иной окраски, чем на Бореальском архипелаге, с более светлым оперением и, разумеется, без оружия. Он спикировал вниз шагах в сорока от них, коснулся крылом травы, от любопытства вывернув шею в их сторону, и, снова набрав высоту, скрылся в глубокой синеве неба.

Она сказала:

– Все из-за того, что у него уже давно нет секса.

– В смысле?

– Он… – Женщина задумалась, подыскивая нужное слово. – Он импотент и терпеть не может, когда я завожу разговор на эту тему. Для нас, женщин, в этом нет ничего страшного, понимаешь? Мы совершенно свободно можем говорить о том, что мы чувствуем, – все или почти все из нас. А он твердит одно – что больше не чувствует себя мужчиной, а остальное захлебывается у него в яростном рыке. Может быть, потому он и ведет такую таинственную жизнь. Я уже не знаю и половины того, что он делает. Раньше меня привлекал в нем этот элемент опасности – ну, ты знаешь, какая я, – но теперь я его уже не интересую. Я же не какая-нибудь тупоголовая мямля-наследница, папина дочка, неспособная подтереть собственный зад. Я его не интересую. Все, что для него важно, – это способность… трахаться. Будем называть вещи своими именами – именно это его интересует больше всего. – Подумав над своими словами с минуту, она снова повернулась к нему. – Знаешь, я так давно хотела, чтобы ты вернулся.

– Рад, что смог быть полезен, – ответил Люпус. Его улыбка растаяла в напряженном выражении лица. – А еще я вполне прилично зарабатываю.

– Неужели армия превратила тебя в продажного мужчину? Ох уж эти мне солдаты, как окажутся вдали от дома…

– Ага, тебе бы понравилось, столько мужиков…

– Черт возьми, конечно, – сказала она.

– Извращенка.

– Болван.

И они поцеловались.

Смеркалось, стало прохладнее, ветер задул с другой стороны, растения запахли сильнее. Снова появился волк, восхитив Люпуса. Он так и подскочил, заметив между двумя кустами осоки его морду – два любопытных глаза.

– Эй, – позвал он тихонько. И пошел к зверю, натянув форменные штаны и взяв кусок мяса из запасов, что они прихватили с собой. Поначалу животное только принюхивалось, поворачивая голову то так, то эдак. Потом, приподняв верхнюю губу, волк схватил мясо с ладони человека и скрылся с ним в кустах.

Люпус только засмеялся, потом обернулся к Беами.

– Вы с ним чем-то похожи, – заметила она.

– Чем же?

– Появляетесь неожиданно, хватаете лакомый кусок, убегаете.

– Это нечестно. Я должен возвращаться в казарму, присутствовать на учениях и занятиях по стратегии. Если бы ты захотела, я взял бы тебя с собой. Скажи ты только слово… но ты же замужем.

– Все не так просто, – вздохнула Беами. – Он много работает, построил нам этот роскошный дом, обставил его, приносит исключительную еду. И я не могу сказать, что он совсем меня не любит. Просто он злится, но мне иногда кажется, что он еще изменится и я смогу ему в этом помочь. Вернее, казалось до тех пор, пока не появился ты, Люпус. Ты все испортил.

Беами уткнулась головой ему в плечо и заплакала, изливая злые слезы усталости и обиды на жизнь, которая вдруг вышла из-под ее контроля.

Позже в том же мире, ночью, после фантастически желтого солнца наступление темноты показалось особенно внезапным.

Весь благодатный вечер они лежали в высокой траве, глядя в небо, а теплый ветерок налетал с реки, и деревья источали в вечерний воздух аромат, равного которому он не знал никогда. По одну сторону от Люпуса, положив голову ему на грудь, лежала Беами, по другую, прямо под рукой, – его складной лук и колчан со стрелами. Они уже давно смотрели на звезды, и ей показалось, что в этом мире была лишь одна луна, но больше и крупнее, чем их две. Вид, конечно, странноватый, но, с другой стороны…

– Наверное, нам лучше переночевать здесь, – предложила Беами. – Раз уж мы все равно возвращаемся в Виллирен в тот самый миг, когда из него исчезли, то лучше нам появиться свежими и отдохнувшими, а не усталыми и измотанными, а то как бы люди чего не подумали.

Вдруг ему показалось, что на краю его поля зрения сверкнула комета.

– Созвездия, – прошептал он, – они почти такие же, как у нас в городе, правда? Ну, может, чуть-чуть сдвинуты.

– Я замечала, – ответила Беами. – Я ведь немало вечеров провела здесь одна.

Может, все дело было в его солдатской одержимости, и ни в чем ином, но, рассмотрев созвездия и порядок их расположения еще раз, он убедился в том, что знает, где они находятся.

– Вообще-то, мы с тобой сейчас в Виллирене. На том же месте. Только совсем в другое время.

Беами ответила не сразу:

– Что ж, в этом есть смысл. Топография та же, и река рядом. Вон те утесы прикрывают естественную гавань, как у нас в городе. Как думаешь, насколько далеко во времени мы перенеслись?

Их разговор продолжался в том же духе до тех пор, пока Люпус не задремал, оставив Беами любоваться звездами в одиночестве.

Она не знала, как долго смотрела наверх, когда небо над ними вдруг стало менять свою плотность. Ветер тоже слегка изменился, сделался тише, а звезды в одном квадрате неба вдруг словно погасило что-то массивное и непрозрачное. Над ними зависло что-то продолговатое, размером с небольшой город, и звезды сначала затрепетали на его полупрозрачном фоне, а потом погасли совсем, закрытые чем-то непроницаемым и темным. Ветер набрал скорость, деревья вдалеке зашелестели, испуганные птицы покинули свои ночные укрытия. Сердце Беами часто забилось, но от удивления она даже забыла разбудить Люпуса. Просто смотрела наверх, потеряв дар речи, и все.

Стояла полная тишина, пока огромное нечто висело в небе над ними, на некотором расстоянии от земли. Далеко оно было или близко, Беами не могла бы сказать, но ей показалось, будто она и в самом деле видит город, настолько похожи были рассыпанные по нему там и сям огоньки на светящиеся в ночной темноте окна.