активно елозила бёдрами, торопясь ухватить за хвост свою личную комету. Муж, отследив моё нетерпение, усилил свой натиск, наращивая скорость движений, но не прекращая нежить лоно. Чтобы через несколько мгновений я наградила его громким стоном и оглушительно кончила, сокращаясь вокруг члена, не останавливающего движений. Вскоре он последовал за мной, вжимаясь бёдрами до упора в мой приподнятый зад и рыча сквозь зубы. И только несколько минут спустя, когда мы оба отдышались, я поняла:
— Ты кончил в меня.
— Чёрт, не сдержался. Сейчас исправим, Мирка.
Что он собрался исправлять оставалось для меня загадкой, но вскоре я висела вниз головой на твёрдом плече. А в душевой кабине Гера промыл меня изнутри сильным напором воды, ловко удерживая одной рукой, пока я визжала и отбивалась от слишком чувствительной струи.
— Где ты успел нахвататься подобных знаний? — хохотала, устало сползая по кафельной плитке, пока муж смывал с себя мыльную пену.
— Чего только не узнаешь, чтобы контролировать рождаемость, — он весело усмехнулся в ответ.
— Не уверена, что «бабушкиным методам» можно доверять.
— Тогда ты знаешь, что делать.
— Да, завтра съезжу в аптеку за таблеткой.
— Извини, — закончив мыться мужчина поднял меня с пола, ухватив подмышками, — но ты ходячий соблазн, Мирочка. Один взгляд на тебя, и я думаю исключительно о том, как в тебе хорошо.
Наши губы соединились чувственным поцелуем. Я обвила его за шею, приподнимаясь на цыпочках. Моё тело вытянулось в струнку и звенело от переполняющей любви с аккомпанементом в виде мелодичного эха недавнего оргазма. Когда воздуха стало не хватать, муж переключился на шею и чувствительную область за ухом. Мне нестерпимо хотелось мурчать от зашкаливающих эмоций, поэтому я выразила их самым доступным способом:
— Люблю тебя, муж, — прошептала и вплела пальцы в его волосы. Но вместо ответного признания Гера вдруг прекратил ласки губами, выпрямился, и его тело, постепенно каменея, превратилось в гранит. А меня прожигали глаза, в которых, замещая нежность и обожание, со дна поднималась злость. Я опешила от наблюдения за неожиданной метаморфозой. Хотела что-нибудь сказать, но слова вдруг все растерялись, настолько непредсказуемой для меня оказалась смена личины. До недавнего времени о двойном дне в характере мужа я и знать не знала. Сейчас же мне предоставился подходящий момент отследить все мельчайшие подробности, наблюдая «представление из партера в первом ряду». Вдруг синие глаза хищно блеснули, нехорошо блеснули, предвкушая… А Гера развернул меня к стене, грубо вдавливая в кафельную плитку. Затем прижался ко мне со спины, потираясь о ягодицы восставшим членом и прошептал:
— Вот и проверим сейчас твою любовь. Придётся потерпеть жена, ты ведь хочешь угодить своему любимому мужу? Не так ли, Мирочка?
Я не видела его лица, но мне показалось, что последние фразы он произнёс с издёвкой. Только в чём меня можно упрекнуть, если я искренне и со всей теплотой призналась в том, что действительно чувствовала по отношению к нему. Тем временем Гера своей стопой резко развёл мои ноги в стороны. Одной рукой прижимая мою голову к стене, второй он пробрался к промежности. Влаги было мало, потому как ощутив исходящую от него внезапную грубость, я за мгновение умудрилась остыть.
— Что же ты не течёшь при виде голого любимого мужа, мм? Или может не такой уж я и любимый? — колкие слова были произнесены таким же желчным тоном, в то время как два пальца грубо проникли внутрь меня, причиняя дискомфорт. — Что же ты сейчас не говоришь о любви, Мира?
— Гера, мне больно, — подала голос. Надо что-то говорить, но я не понимала какие слова подобрать, которые окажутся способны успокоить злую ревность. Если моё недавнее признание в любви сработало не так, как принято у большинства людей, а спусковым крючком порождая ярость. То, что смогло бы его успокоить?
— А ты докажи, как сильна твоя любовь и я сделаю тебе хорошо, — он потёрся своей щекой о мою, царапая нежную кожу жёсткими щетинками. Зубы несколько раз несильно прикусили ухо. Шумное дыхание, влажные поцелуи вдоль шеи взбудоражили мою кровь, перенастраивая регистр с ноток недоумения и доли страха, на томный, сексуальный лад. Я, повинуясь импульсам тела, подала попу назад, вжимаясь крепче во вздыбленный пах.
— Так-то лучше, но недостаточно, малышка, — Гера сменил тон, добавляя в голос хрипотцы, но укор всё равно прозвучал недовольно, и одновременно со словами вытащил из меня пальцы. — Оближи, — после чего возле моего рта оказались те самые пальцы, почти сухие. Я старательно облизала их, посасывая и дразня языком. Муж одобрительно, не скрывая собственное возбуждение, рыкнул, затем быстро провёл пальцами по моим складочкам, увлажняя, а после вошёл одним резким движением, на всю длину, выбивая из меня жалобный стон и искры из глаз.
— Ге-ра-а, о-ой. Полегче. — Я бестолково елозила по кафелю ладонями, пытаясь найти точку опоры, но руки скользили и в тщетных попытках скатывались вниз. Единственное что удерживало меня — это рука мужа, вжатая в мой затылок, но я боялась, что на щеке останется узор раскладки кафельной плитки. К сожалению, кроме меня об этом больше некому было позаботиться. Гера начал движения и в этот раз действовал слишком грубо, резко, возможно даже зло. Он просто вгонял член до упора, не заботясь о том, в состоянии ли я его принять или нет. Пока муж наслаждался процессом, я пыталась хоть как-то ослабить давление на голову и продолжала безуспешно скользить ладонями по стене. Мысль о том, чтобы самой себе помочь достичь разрядки исчезла без малейшего сожаления с моей стороны. Я не против жёсткого секса, но при условии, если возбуждена. А не в том случае, когда Гера злился, ревниво обвинял и будто использовал моё тело в качестве наказания. Такие обстоятельства не возбуждали, наоборот, безжалостно обнуляли либидо. И мне оставалось только дождаться окончания, надеясь и уповая, что муж сможет кончить быстро. Перед финишем он крепко сжал и натянул волосы, чтобы моя голова откинулась назад, впился в мои губы агрессивным поцелуем, скорее даже не целуя, а кусая нежную плоть. После чего совершил несколько беспощадных толчков, и кончил на мой выпяченный зад. Только после этого рука исчезла с головы, и я смогла наконец отодраться от стены. Даже всхлипнула от облегчения, осторожно потирая ладонью щёку. А Гера тем временем усердно размазывал сперму по моим ягодицам.
— Ты всё ещё любишь меня, жена? — откровенно издевательский и провокационный вопрос от него.
— Конечно, люблю, — ответила чистую правду. Но не уточнила, сколько моя любовь сможет выдержать, прежде чем превратится в труху. Потому как мне самой это не известно.