Читать интересную книгу Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская

— А от чего же рвалась надвое ваша душа?

— Ах, Софи, ну как же, искал Мархалеву, а нашёл вас, умную, неотразимую и с первого мгновения понял, что влюбился. Растерялся. С одной стороны ваша душа, известная мне по книжным страницам, с другой стороны ваше милое, нежное лицо…

— Да, — согласилась я, — сама недовольна фотографией на обложке. Эти фотографы хуже художников. У армянина снимусь — похожа на армянку, у татарина — на татарку, у еврея — на еврейку, а если у русского снимусь… Неприлично сказать на кого похожа. Где бы ни снималась, ни разу ещё не походила на себя, но и в этом знак свыше вижу.

Мишель явно не понял в чем знак, в ожидании уставился на меня. Я с радостью пояснила:

— В меня одну вы дважды влюбились.

Он оживился:

— Влюбился бы трижды! Сорок! Сто раз!

«Какое счастье, что меня он нашёл,» — подумала я.

Женщины, сидите дома.

Почаще дома сидите!

А Мишель мой, между тем, с восторгом продолжал подсчитывать сколько раз он влюбился бы в меня.

— Все впереди, впереди, — успокоила я его. — Уж теперь, когда мы, преодолев все трудности, встретились, когда от одиночества настрадавшись друг друга нашли…

Мишель, слушавший меня с непередаваемым восхищением, продолжил мысль:

— Уж теперь, Софи, я тебя никому не отдам! Прямо здесь упаду к твоим ногам и, как верный пёс, с любовью и преданностью буду смотреть в твои прекрасные очи.

Он и в самом деле вскочил и, едва ли не опрокидывая столик, бросился к моим ногам.

— Зачем же здесь, Мишель, — пытаясь поднять его, прошептала я. — Зачем же здесь? Уж поедемте под Париж, в замок, к камину.

Зачем я сказала это? Тут же пожалела сама, но и не подозревала, что такую бурную радость вызову.

— Ты согласна? Софи! Софи! — возликовал мой француз. — Я от счастья умру! Ты согласна!

От счастья и сама едва не умерла.

Ах, женщины, сидите дома!

Глава 31.

Птицелов

Вашингтон.

Бюро разведки и исследований

Государственного департамента США.

Группа специальных исследований.

Руководитель группы специальных исследований бюро разведки Государственного департамента США Лоуэлл Понт страдал мучительным комплексом неполноценности.

Его непосредственный шеф по глубочайшему убеждению Лоуэлла уродился редкостным тупицей. Тем ни менее именно он, а не Лоуэлл, возглавлял бюро разведки Государственного департамента США. Именно он давал оценку аналитической и исследовательской работе группы, возглавляемой Понтом.

Лоуэлл Понт искренне считал, что сам он руководил бы бюро куда как эффективнее своего шефа.

Если бы эта жизненная несправедливость оказалась единственной, Лоуэлл Понт, возможно, пережил бы её. Но ведь была и ещё одна, ранящая не менее больно. Он был всего лишь координатором. Кто-то работал: разведывал, следил, добывал информацию, организовывал диверсии, наконец, а Лоуэлл лишь анализировал, контролировал и пересылал бумаги.

Из перелопаченных им в результате профессиональной деятельности бумаг можно было сложить Эверест.

В мире разведки реальным уважением пользовались те, у кого имелись реальные возможности: техника и крепкие парни, способные на все. Лоуэлл же распоряжался лишь бумагами и жалким штатом сотрудников, из которых почти половина — женщины.

От осознания такой несправедливости комплекс неполноценности Лоуэлла Понта креп и углублялся. Где-то и когда-то это должно было проявиться.

В руки Лоуэлла попал проект специальной операции, планируемой ОНЕ. Операцию назвали «Хищная птица». На взгляд Лоуэлла разработку выполнили вполне профессионально, но ОНЕ честно признавалось в том, что установить личности оставшихся в живых русских офицеров, обладающих ценной информацией об эксперименте «Аист», затрудняется.

ОНЕ (Управление национальных оценок ЦРУ) просило помощи у всего «разведывательного сообщества». Им известен был лишь один из русских офицеров, выживших в том эксперименте. Однако где и как начать его поиск в ОНЕ даже предположить не смогли. Не было полной уверенности и в том, что он ещё жив. Не прослеживались связи этого офицера с другими выжившими участниками эксперимента. Имелись лишь имя и фамилия. Даже причастность офицера к эксперименту толком не была определена. Предположительно он имел отношение к блокам частотной генерации русской установки «Аист».

В виду чрезвычайной важности, приданной операции ЦРУ, координирующую роль в её проведении «повесили» на Бюро разведки и исследований Государственного департамента. Шеф бюро направил всю документацию группе Лоуэлла Понта с сопроводительным письмом, на котором собственноручно начертал:

«Обеспечить при проведении разведывательных акций координацию всех структур. Осуществлять контроль специальных операций».

Таким сложным путём попала в руки Лоуэлла Понта совершенно секретная информация о давно заброшенной самими русскими установке «Аист». Ему предстояло выполнить обычную рутинную работу по координации усилий многих разведывательных служб.

Рутинную… Но что-то в полученной информации зацепило сознание Лоуэлла Понта. Он испытывал чувство лёгкой тревоги и некоторую нервозность. Лоуэлл ещё раз прочёл надпись сделанную его шефом. Отметил подчёркнутое всех.

Это означало немалый труд. Ему придётся держать на связи «Джи-2» — разведывательное управление штаба армии, «Оу-Эн-Ай» — разведывательное управление штаба флота, «А-2» — разведывательное управление штаба ВВС, РУМО — разведывательное управление Пентагона, Агентство по национальной безопасности и ЦРУ со всеми их бесчисленными управлениями. Придётся работать ещё с десятком крупных государственных структур, выполняющих функции разведки.

Кроме того нужно отслеживать движение документов по многочисленным подразделениям разведывательных гигантов, деятельность которых поручено контролировать. Иначе неизбежные бюрократические пробуксовки структур «разведывательного сообщества», их ведомственные разногласия удушат операцию «Хищная птица» в зародыше.

«Шеф, конечно, великий профессионал, — саркастично подумал Лоуэлл Понт, — но он с очевидным профессионализмом забыл: у меня в группе всего лишь семьдесят пять человек. У всех дел по горло. А тут работы…».

Однако действовать Лоуэлл начал незамедлительно. Что-то кололо его память. Где-то глубоко в сознании засела заноза, которую до поры невозможно было извлечь.

Лоуэлл Понт бегло ознакомился с документами и решил присвоить себе для служебной переписки при обмене оперативной информацией кличку «Птицелов». Своим будущим корреспондентам он тоже подобрал клички для служебной переписки по делу. Лоуэлл определил также для себя, что обеспечивать оперативность межведомственной связи и её особую секретность он поручит «КОМСЕК» — Управлению по безопасности связи АНБ.

Для начала Лоуэлл Понт решил выяснить заинтересованность каждого из субъектов «разведывательного сообщества» в информации об эксперименте «Аист».

Оперативная информация

«Корпус» — «Птицелову»

(дешифровка текста: рядовой первой категории С. Адамс)

Разведывательное управление штаба армии представляется интересной тема операции «Хищная птица». Несмотря на осторожные оценки специалистов о возможности использования результатов эксперимента «Аист» в целях подавления волевых наступательных порывов сухопутного контингента противника, штаб армии считает:

— целесообразным продолжение разработок по использованию модулированного поляризованного излучения в видимом спектре для целей подавления волевого потенциала вероятного противника.

— целесообразным точное восстановление условий эксперимента «Аист» в целях применения аналогичного типа вооружений по живой силе вероятного противника, не укрытой экранирующими механизмами.

Разведывательное управления штаба армии заинтересовано в координационной деятельности «Птицелова». Всей корреспонденции предназначенной для канала «Корпус» — «Птицелов» присваивается «первая категория срочности».

«Москит» — «Птицелову»

(дешифровка текста: рядовой первой категории Л. Джонс)

Разведывательное управление штаба ВВС заинтересованно в скорейшем завершении операции «Хищная птица».

Малоблагоприятные прогнозы привлечённых специалистов в отношении применения установок, аналогичных использованной в эксперименте «Аист», для психотропного воздействия на авиаторов противника не имеют особого значения для ВВС США.

Значительно более интересным представляется поражающий эффект русской установки «Аист». Очевидно, что летательные аппараты любого класса не способны полностью экранировать авиаторов от воздействия модулированного излучения квантовых генераторов. Ещё более очевидно, что применение средствами ПВО по авиации противника установок, аналогичных «Аисту», избавит от необходимости уничтожать атакующую авиационную технику противника. Для отражения атаки вполне достаточно воздействовать непосредственно на пилота. Летательный аппарат в этом случае неизбежно окажется уничтоженным. Принимая во внимание некоторую расфокусированность лазерного луча в русском эксперименте, следует ожидать от установок такого типа лёгкость в захвате воздушной цели, обусловленную широкозахватностью установки.