Читать интересную книгу Перегрузка - Артур Хейли

– У нас его попросту нет, – с металлом в голосе ответила Лаура Бо Кармайкл. Она чувствовала себя скованно с этим бородатым дородным шутником, который, став американцем много лет назад, все еще не отрешился от провинциальных манер своей родной Австралии. Лаура Бо, уже несколько раз встречавшаяся с Бердсоном на собраниях, пришла к выводу, что он похож на весельчака из “Вальсирующей Матильды”. Конечно, он был другим человеком, и она знала об этом. Дейви Бердсон говорил как обыкновенный фермер и соответственно одевался – сегодня на нем были неряшливые залатанные джинсы и разношенные ботинки без шнурков, – но президент клуба “Секвойя” знала, что он изучал основы законодательства, имел степень магистра социологии, а также на полставки читал лекции в Калифорнийском университете в Беркли. В свою организацию он собрал потребительские, церковные и левые политические группы, назвав ее “Энергия и свет для народа”.

Своей целью “Энергия и свет для народа” провозгласила “борьбу с разжиревшим от прибылей чудовищем “ГСП энд Л” на всех фронтах”, в частности, она выступала против увеличения платы за электричество и газ, боролась против выдачи разрешений на строительство АЭС, восстанавливала против “ГСП энд Л” общественное мнение всякий раз, когда последняя пыталась доказать целесообразность того или иного своего проекта. Все такие попытки Бердсон и К° называли оплаченной потребителями ложью. А еще они призывали к скорейшей передаче контроля над этой энергетической компанией муниципалитету. В последнее время возглавляемое Бердсоном движение вознамеревалось объединить силы с престижным клубом “Секвойя”, чтобы успешнее противодействовать экспансионистским планам “ГСП энд Л”. Предложение Бердсона должно было быть рассмотрено на встрече с высшим руководством клуба, ожидавшейся в ближайшее время.

– Ого, детка, – заметил Бердсон, пробежав взглядом по просторной, обшитой деревянными панелями комнате, где они разговаривали, – я думаю, что работать в такой отличной обстановке просто одно наслаждение. Посмотрела бы на мою свалку. По сравнению с тем, что у тебя здесь есть, это же кошмар.

Она объяснила ему:

– Этот дом достался нам по завещанию много лет назад. В какие-то моменты, а сейчас был именно такой, Лаура Бо Кармайкл считала особняк Кейбл-Хилл, где размещалась штаб-квартира клуба “Секвойя”, чересчур роскошным: слишком многое свидетельствовало о том, что когда-то в нем жил миллионер. Она предпочла бы что-нибудь попроще, но по условиям завещания они, переехав, потеряли бы дом и ничего не получили бы взамен.

– Я бы не хотела, чтобы ты называл меня деткой, – вдруг сказала она.

– Возьму на заметку. – Усмехнувшись, Бердсон достал записную книжку, шариковую ручку и что-то записал.

Закрыв записную книжку, он посмотрел на миссис Кармайкл и задумчиво произнес:

– Завещание, значит? Подарок мертвеца. Мне думается, такие вот подарочки и сделали клуб “Секвойя” таким богатым.

– Богатство – понятие относительное. – Лауре Бо Кармайкл захотелось, чтобы поскорее пришли трое ее запаздывающих коллег. – Нашей организации действительно везет на поддержку страны, но у нас и значительные затраты.

Большой бородач рассмеялся:

– Но уж не настолько, чтобы вы не могли поделиться своим хлебом с другими группами, делающими такую же работу, но перебивающимися с воды на воду.

– Посмотрим, – твердо сказала миссис Кармайкл, – но не думай, пожалуйста, что мы настолько наивны, чтобы принять тебя за бедного родственника. Кое-что мы о тебе знаем. – Она посмотрела в свои записи, которые до той поры не собиралась использовать. – Нам, например, известно, что в вашей организации почти двадцать пять тысяч членов, ежегодно выплачивающих по три доллара, так что сборщики взносов приносят тебе до семидесяти пяти тысяч долларов. Из этой суммы ты выплачиваешь себе зарплату в двадцать тысяч долларов в год плюс неизвестные расходы.

– Надо же парню зарабатывать на жизнь.

– Неплохо зарабатываешь, сказала бы я, – Лаура Бо Кармайкл снова заглянула в свои записи. – Вдобавок тебе идут гонорары за лекции в университете и за твои статьи, да еще одна зарплата от организации по подготовке активистов. Так что твоя борьба за справедливость приносит тебе где-то до шестидесяти тысяч в год.

Бердсон широко улыбнулся.

– Отлично проделанное исследованьице. Теперь наступила очередь улыбнуться и президенту клуба “Секвойя”:

– Да, у нас действительно отличный исследовательский отдел. – Она отложила записи в сторону. – Конечно, это не предназначено для посторонних. Я хотела лишь показать тебе, что мы знаем, как живут профессиональные бунтари вроде тебя. Ты осведомлен о нас, мы – о тебе, и это сэкономит нам время, когда мы перейдем к делу.

Дверь тихо отворилась, и в комнату вошел стройный немолодой мужчина в очках без оправы.

– Мистер Бердсон, полагаю, вы знаете нашего секретаря мистера Притчетта, – сказала Лаура.

Дейви Бердсон протянул большую мясистую руку.

– Мы раза два встречались на поле боя. Здорово, Притчи! После энергичного рукопожатия вошедший сухо сказал:

– Я не стал бы называть слушания по экологии полями боя, хотя их и можно истолковывать таким образом.

– Чертовски верно, Притчи! Но когда я выступаю против такого врага народа, как “Голден стейт пауэр энд лайт”, я бьюсь изо всех сил. Жестче и еще жестче – таково мое правило. Но я, конечно, не говорю, что нет места и для оппозиции вашего типа. Есть! Вы, ребята, делаете все классно. Однако именно я появляюсь в заголовках газет и в телевизионных новостях. Кстати, детки, вы видели меня по телевизору с этим сучарой из “ГСП энд Л” Голдманом?

– В шоу “Добрый вечер”, – вспомнил управляющий-секретарь. – Да, видел. Мне кажется, ты ярко выступил, но, объективно говоря, Голдман весьма искусно отбивал твои атаки. – Притчетт снял и протер очки. – Возможно, что твоя борьба с “ГСП энд Л” справедлива. Не исключено даже, что мы нуждаемся друг в друге.

– Молодчина, Притчи!

– Правильно произносится Притчетт. Или же, если тебе больше нравится, можешь называть меня Родерик.

– Возьму на заметку, старина Родци. – С усмешкой взглянув на Лауру, Бердсон снова взялся за свою записную книжку.

Тем временем вошли еще двое. Лаура Бо Кармайкл представила их: Ирвин Сондерс и миссис Куинн, члены правления клуба “Секвойя”. Сондерс был лысеющий адвокат с грохочущим голосом, специалист по бракоразводным делам, часто упоминающийся в сводках новостей. Миссис Куинн, модно одетая и привлекательная для своих сорока с лишним лет, – жена крупного банкира; принесла известность ей общественная деятельность, но в число своих друзей она включала только богатых, занимающих высокие посты людей. Без особой радости она пожала протянутую руку Дейви Бердсона, рассматривая его со смешанным выражением любопытства и неприязни.

– Думаю, мы можем сесть и продолжить обсуждение дела, – предложила Лаура и показала на длинный красного дерева стол.

– Всех нас касаются недавние предложения “Голден стейт пауэр энд лайт”, которые, как уже решил клуб “Секвойя”, окажутся вредными для окружающей среды. Мы будем активно выступать против них на предстоящих слушаниях, – сказала она, когда все уселись.

Бердсон громко забарабанил по столу:

– И да здравствует “Секвойя”!

Ирвин Сондерс выглядел озадаченным. Миссис Куинн подняла брови.

– Мистер Бердсон предложил установить определенные связи между нашей организацией и его для решения общих задач. Я попрошу его обрисовать их.

Общее внимание переключилось на Дейви Бердсона. Он приветливо кивнул всем по очереди.

– Наша общая задача – борьба против “ГСП энд Л”. Поодиночке мы потерпим поражение. Как и на всякой войне, нападение должно осуществляться с разных фронтов.

Бердсон отбросил игру в деревенского простачка:

– Используя и дальше военную терминологию, скажу, что мы должны вести огонь по “ГСП энд Л” при каждом удобном случае.

В разговор вступила миссис Куинн:

– Думаю, что ваши образные сравнения не совсем уместны. Этот разговор о войне просто неприятен. В конечном счете… Адвокат Сондерс тронул ее за руку:

– Присцилла, дай же ему договорить. Она пожала плечами:

– Ладно.

– Дела частенько проигрываются, миссис Куинн, – многозначительно заметил Бердсон, – из-за излишней мягкости, нежелания посмотреть в глаза жестокой реальности.

Сондерс закивал головой:

– Веское утверждение.

– Давайте все-таки разберемся с определениями, – призвал собравшихся Притчетт. – Мистер Бердсон, вы упомянули о разных фронтах. Что вы имели в виду?

– Прекрасно! – Бердсон был сама деловитость. – Первый, второй, третий фронты – это публичные слушания по объявленным планам относительно Тунипа, долины Финкасл и Дэвил-Гейта. Вот там-то вам, ребята, и сражаться. Как, впрочем, и моей доблестной армии.