Читать интересную книгу Криппен - Джойн Бойн

— Ужас. — Николас покачал головой, по-прежнему думая об отце. — Бедняжка. Могла бы еще жить да жить. К тому же красавица?

— Ну, не совсем, — призналась Маргарет Нэш. — Широкоплечая, с жесткими волосами. Тем не менее она была чудесной женщиной. Очень доброй и заботливой. Превосходной женой. Доктор Криппен вряд ли нашел бы себе столь же преданную спутницу жизни.

— Так в чем же загадка? — озадаченно спросил Эндрю. — Какое отношение ко всему этому имеет Скотланд-Ярд?

— В тот вечер, когда мы встретили доктора Криппена в театре, — сказала Маргарет, — он был с другой женщиной, разве не помнишь?

— Так вот в чем дело, — добродушно произнес Николас. — Ревность.

— Причем с женщиной вульгарной, — сказала Луиза.

— Не нашего круга, — добавила Маргарет.

— Без роду, без племени.

— Не помню, — произнес Эндрю. — Как она выглядела?

— Низенькая, — ответила Маргарет. — Темноволосая. Над губой — шрам. Довольно неприятная. Как ее зовут, Луиза? Ты ведь, кажется, знаешь?

— Этель Ле-Нев, — сказала Луиза. — Представьте себе, — добавила она, словно то, что Этель вообще обладала именем, было наглостью с ее стороны.

— Вот именно — Ле-Нев. Видимо, она работала с доктором Криппеном в той сумасшедшей аптеке на Шафтбери-авеню, которой он управляет. В общем, в тот вечер она была с ним в театре. С ее драгоценностями. Бесстыжая.

Маргарет и Луиза сидели, откинувшись, в креслах, будто перед ними лежала огромная головоломка, а мужчины кивали и думали над ней, готовые развлечь своих жен и, если потребуется, составить из фрагментов картину.

— Сдается мне, — сказал Николас, — вы обвиняете Криппена в том, что он с неподобающей поспешностью нашел себе новую женщину, а ее саму — в дурном вкусе, поскольку она надела украшения покойницы. Но разве с этим обращаются в Скотланд-Ярд?

— Мы говорим, — сказала Луиза, которая после пережитых сегодня страданий не терпела снисходительного отношения, — что женщина не может уехать в Америку, не сказав об этом подругам. Мы говорим, что женщина не может уехать туда и скоропостижно скончаться, если до этого она была совершенно здорова. И мы говорим, что она никогда не оставит дома свои лучшие украшения, чтобы любая уличная девка или потаскушка могла нацепить их у нее за спиной. Просто это неправдоподобно, и я ни секунды в это не верю.

— Не думаете ли вы, что малый ее укокошил или что-нибудь в этом роде? — рассмеялся Эндрю. — Право слово, не знаю, чем вы, женщины, занимаетесь на своих собраниях, но мне кажется, у вас разыгралось…

— Что они сказали, Луиза? — спросила Маргарет, перебив мужа. — В Скотланд-Ярде. Что тебе сказали?

— Я встретилась с инспектором Дью, — начала она.

— Дью? — переспросил Эндрю. — Я слышал о нем. Говорят, крупный специалист.

— Разумеется, он был со мной очень любезен, но, честно говоря, мне показалось, это его не особо заинтересовало. Наверное, он решил, что я волнуюсь понапрасну Практически обвинил меня в том, что я попусту отнимаю у него время.

— Луиза! Да ведь ты же невестка лорда Смитсона!

— Сноха, — подчеркнул Эндрю.

— Знаю. Ужасно, правда? В любом случае я ему потом все высказала. Сказала, что до конца еще далеко и скоро он обратится за помощью ко мне и моим подругам, пытаясь отыскать Кору Криппен. И тогда что? Тогда он будет стоять с яичной скорлупой на лице!

— Дорогая, подбирай выражения, — рассмеялся Николас.

— Я просто говорю то, что все мы думаем, — настойчиво утверждала Луиза. — А мы с Маргарет думаем, что он расправился с Корой. И как мы можем это допустить, раз она — наша подруга?

— Начнем с того, — сказал Эндрю, — что если, по вашему выражению, он с ней расправился, то, во всяком случае, не обязан спрашивать у вас разрешения. Во-вторых, этот человек — врач. Он спасает людям жизнь, а не отнимает ее. Неужели он стал бы впутываться в нечто подобное? У вас и вправду разыгралось воображение. Вы не ели перед сном сыра? Я где-то читал, что это частая причина истерии у женщин.

— Эндрю, тем не менее ты должен все выяснить.

— Я? А что я могу сделать?

— Ну, у тебя же в следующем месяце дела в Мексике. Контракт на горные разработки.

Эндрю задумался. Супруга имела в виду поездку в Центральную Америку, которую он собирался предпринять через пару недель, чтобы проверить, выполняет ли его компания горнопромышленный проект в Гвадалахаре согласно графику.

— Да, — ответил он. — Но я не могу взять в толк, как…

— Ты мог бы потом заехать в Калифорнию, — сказала она, — и выяснить обстоятельства смерти Коры. Это якобы случилось именно там.

— Да, Эндрю, — захлопала в ладоши Луиза. — Вы могли бы это сделать.

— Но у меня не будет времени, — запротестовал он. — У меня слишком много работы.

— Неужели ты не можешь выкроить денек на поимку убийцы?

— Никакой он не убийца.

— Все может статься. Прошу тебя, Эндрю. Скажи, что ты это сделаешь.

Он вздохнул и покачал головой.

— Не знаю, что вы требуете от меня там выяснить, — сказал он в конце концов. — Но если это для вас так важно…

— Вы прелесть, — радостно воскликнула Луиза. — Теперь-то мы уж точно узнаем всю правду.

Уговорив его выполнить поручение, женщины перешли к менее мрачным темам. Лишь под конец вечера Луиза снова погрустнела, вспомнив новость, которую невестка принесла ей утром. «Может, познакомить Мартина с доктором Криппеном? — бессердечно подумала она про себя. — Возможно, он подкинет деверю пару идеек».

8. ДАНТИСТ

Лондон: 1899–1905

Через шесть лет после переезда в Лондон, зимой 1899 года, доктор Хоули Харви Криппен наконец-то открыл собственную медицинскую практику и стал работать дантистом в небольшом кабинете в Холборне. Занятость была не полная — днем он по-прежнему трудился на фирме «Гомеопатические лекарства Маньона», где заведовал всеми делами, поскольку его наниматель ушел на пенсию. Рабочий день продолжался с семи утра до четырех вечера, с часовым перерывом на обед. Между четырьмя и шестью Криппен заходил в пивную «Свинья в луже» на Чэнсери-лейн, где читал за ужином «Таймс» или какой-нибудь медицинский журнал. (Больше всего на свете он любил читать о новейших методах вскрытия, разрезая при этом куриную грудку или вонзая нож в полусырой бифштекс из филея.) Между шестью и девятью Хоули открывал свой кабинет и принимал клиентов, которым нужно было к дантисту, но они не могли посетить врача днем из-за своих служебных обязанностей. Между этими двумя работами он жил довольно скромно. Решение заняться зубоврачеванием возникло в тот момент, когда стало ясно, что ему никогда не получить ученую степень и не стать настоящим врачом: в тридцать шесть Хоули стал уже относиться к этому вопросу прагматично. Поэтому он решил назваться дантистом и открыть свой кабинет, для чего не требовалось ни ученой степени, ни квалификации. Это было рискованно, однако операции у людей во рту, в отличие от работы терапевта, меньше грозили ему разоблачением.

Хоули с Корой по-прежнему обитали на Саут-креснт в Блумсбери, устроив для себя удобную жизнь, сотканную из семейных раздоров. Миссис Криппен проработала с синьором Берлоши целый год, но за это время ее способности усовершенствовались незначительно. Впрочем, она влюбилась в учителя, не отвечавшего на эту страсть взаимностью. Он, естественно, соблазнил ее, но разговоры о каком-либо продолжении связи ему претили.

— Если бы тебя не было, — сказала она однажды, лежа голая на диване в его гостиной, пока он одевался, беззаботно посматривая на часы перед следующим свиданием, — наверно, я сошла бы с ума. В тебе есть все, чего нет у Хоули. — Сейчас она казалась еще менее привлекательной: ноги раскинуты в стороны, груди обвисли, а солнечный свет, проникавший через окно, лишь подчеркивал все телесные изъяны.

— Дорогая Кора, — сказал учитель, утомившись разговором. — Ты же простудишься и умрешь. Укройся. — Почему-то он с отвращением смотрел на голых женщин, с которыми только что занимался любовью, и мечтал, чтобы они поскорее оделись и ушли. Как только Берлоши удовлетворял свое сексуальное влечение, он больше не нуждался в женском внимании. Кора встала и, неслышно подойдя, прижалась к нему, нежно поцеловав в губы и надеясь на страстную реакцию.

— Когда ты поговоришь обо мне с мистером Маллинзом? — тихо спросила она, целуя его уши, а затем спускаясь вдоль шеи.

— Скоро, скоро, — ответил он. — Ты еще не готова.

— Но уже год прошел, Альфредо, — рассуждала она. — Не пора ли? — Она продолжала целовать, надеясь снова его возбудить, хотя и знала, что это маловероятно. Несмотря на свою похотливость, стареющий итальянец вел себя словно капризная дива, которая отказывается играть больше одного спектакля в день, а дневное представление окончилось и занавес уже опустился.