– Никто больше не поможет. – Прошептал мужчина, заставив задрожать от страха. – Обряд единения лишь узаконит то, что я сейчас с тобой сделаю.
Он подставил мне под ножку и опрокинул спиной на камни. Они даже сквозь меховой жилет впились в кожу, заставив застонать от острой боли.
– Я хотел быть с тобой нежным, дева. – Шептал он, опаляя мое перекошенное от ужаса лицо своим горячим дыханием. – Но ты сама не оставляешь мне выбора.
В отчаянии стиснув зубы, принялась извиваться в его руках, кусаясь и царапаясь, но этим лишь еще больше распаляла его желание. Боже, как я его зверски ненавидела! Он схватил мои запястья своей огромной ручищей и завел за голову. Другая начала беспорядочно шарить по моему телу, хватая и щипая все, что попадалось на пути. От накатившей тошноты и отвращения закружилась голова, и я принялась отбрыкиваться с удвоенной силой. Тогда Горахан, тяжело дыша от сжигающего его неукротимого желания, втиснул колено между моих ног и придавил своим весом, лишив возможности к сопротивлению. Чувствовала, что силы на исходе, чувствовала, как подкрадывается истерика, но ничего не могла поделать. По щекам покатились бессильные злые слезы, и я плюнула ему в лицо.
– Ты мне противен, ублюдок! Меня сейчас вырвет от тебя! – Завизжала я и эхо прокатилось по лесу, растворившись в шуме бурлящей реки.
– Привыкнешь! – Прорычал он, убирая, наконец, руку от моей истерзанной груди и вытирая лицо. – Еще раз выкинешь нечто подобное, изобью до полусмерти.
И он яростно впился в мои губы, кусая их до крови. Я замычала и попыталась увернуться, за что схлопотала увесистую пощечину.
– Не сопротивляйся. – Прошипел он, слизнув языком градом катившиеся по щекам слезы. – Тебе понравится.
Он с силой дернул рубашку, разорвав ее пополам, и с восторгом уставился на мою грудь, которая уже начала покрываться синяками, ставшими следами его жестокости. Я задрожала от холода и ужаса и неизбежность того, что за этим последует, затуманила разум. Мне было чертовски, безумно, жутко страшно. Мой дикий визг захлебнулся в последующем болезненном стоне, когда он с силой прокусил сосок. Другая его рука залезла в мои брючки и стала продвигаться к самому сокровенному. От шока и омерзения я заголосила еще сильнее.
– Слезь с нее. – Последовал строгий приказ появившегося из ниоткуда Микана. – Дева должна прибыть в клан повелителя в целости и сохранности. А после твоих увеселений, это будет сделать проблематично.
– Она моя! – Прорычал Горахан, даже не пошевелившись.
– Освободи ее, идиот! – Заорал на него маг. – Или я тебе помогу.
Воин посмотрел на меня помутневшим от желания взглядом и криво улыбнулся:
– Сегодня тебе повезло. Но путь не близкий и Микан не всегда сможет успеть… – Хищный взгляд скользнул по моей обнаженной груди, и через секунду я уже была свободна. Сцепив края рубашки, свернулась калачиком, пытаясь совладать с нервной дрожью, сотрясающей тело и непрекращающейся истерикой. На голову легла горячая рука, и я вздрогнула:
– Не бойся дева. – Прошептал маг. – Моя ошибка, что отправил вас к реке вместе, но я не думал, что он отважится на такое до прибытия в клан. Ну а там уже я потом тебе ничем помочь не смогу. Мой тебе совет смирись и не сопротивляйся.
С этими напутствиями он поднялся.
– Иди, Горахан, разведи огонь. Я сам принесу воды.
Воин, насмешливо посмотрев в мою сторону, быстро удалился. Я села на камни и обхватила руками колени, уронив на них голову и жалобно всхлипывая. Пережитый ужас до сих пор не отпускал из своих цепких лап.
– Если хочешь, можешь недолго побыть здесь. Приведи себя в порядок. У тебя час. – Участливо сказал Микан, вновь склоняясь надо мной. – Только без глупостей, Василиса. Попытаешься сбежать, лично буду помогать Горахану тебя держать, чтобы он насладился твоим юным телом. Поняла?
От подобной перспективы побледнела от страха и судорожно сглотнула. Маг дождался моего молчаливого кивка и растворился среди сосен.
Не знаю, сколько сидела на берегу и упивалась жалостью к себе, чувствуя полнейшее бессилие перед притязаниями Горахана, и отчаянно ища способ избавиться от них. Но пока ничего не приходило в голову, и я все продолжала рыдать на каменистом берегу, уткнувшись в колени. Вдруг в сознании отчетливо раздался голос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Помогите мне, братья!
Неужели сошла с ума? Резко поднялась и, стянув концы разорванной рубашки и завязав их под грудью, стала оглядываться по сторонам.
– Помогите! – Жалобный голос заставил еще раз подскочить на месте. Решив, что ничего хуже того, что со мной хотел сотворить Горахан, уже не произойдет, пошла в сторону, откуда, сердцем чувствовала, исходил голос. Ведь, вряд ли бред может быть настолько реальным? Я же не начала против воли непонятные голоса слышать? Наверняка, это очередное чудо этого мира. Утерев рукой слезы и сопли, перепрыгнула через поваленное дерево и застыла от невероятного удивления.
В каменистой расщелине, образовавшейся в земле, застрял самый настоящий единорог. Белоснежный, с серебристым отливом, светящейся гривой и острым витым рогом во лбу. Он был неимоверно, поразительно красив! Забыв обо всех своих тревогах и печалях, я даже рот раскрыла от восхищения и протянула к нему руку. Яркие, серые, словно грозовое небо глаза, вылезли из орбит, и конь дико заржал, принимаясь с удвоенной энергией выдергивать застрявшее копыто.
– Не бойся. – Прошептала. – Я лишь хочу помочь тебе.
– Братья! Братья! На помощь! – Раздавался в голове панический вопль.
– Не надо никого звать. Я сама помогу.
Теперь у единорога даже рог, казалось, на макушку полез от шока.
– Ты меня понимаешь?
– Да. – Радостно ответила я, к собственному облегчению убедившись, что все это не игра больного воображения.
– Видящая?
Закивала головой и по шажочку стала медленно приближаться к трясущемуся от страха разумному животному. Он снова заржал и попятился, пробуксовывая копытами, но я лишь ласково погладила его по подрагивающему, вспотевшему от напряжения боку. Вскоре единорог заметно успокоился и тяжело вздохнул.
– Вот видишь. Я не причиню вреда.– Ворковала, склоняясь над застрявшей ногой. Здесь мог бы помочь небольшой рычаг, и я принялась оглядываться в поисках толстой прочной палки.
– Как твое имя? – Спросила у притихшего скакуна.
– Контервалакаберри! – С гордостью провозгласил в моей голове красавчик.
– Контербалаба… Не поняла. – Честно ответила и добавила. – Можно я буду тебя Контик звать?
Единорог на мгновение задумался, а затем согласно кивнул.
– А я Василиса.
– Откуда ты взялась, Василиса? Видящие уже целое столетие не появлялись в нашем мире.
– Через портал пришла. – Ответила , поднимая с земли подходящую палку. – Все, замри.
Я вставила ее в расщелину и налегла всем весом. Палка протяжно заскрипела, затрещала, но хватило всего миллиметра и одной секунды, чтобы Контик смог выдернуть свою единорожью ногу из ловушки.
– Спасибо, Василиса! – Начал пританцовывать от радости он, стараясь не наступать на поврежденное копыто.
– Не за что. – Махнула рукой. – А как много единорогов проживает в этом лесу? Вы ментально общаетесь? А духи здесь есть?
Засыпала вопросами своего нового знакомого. Никогда не видела, как кони улыбаются. Честно, это что-то! Я чуть со смеху не покатилась. Контик насупился, но все же ответил:
– Нас тут стая в несколько сотен голов. Лес наша территория, поэтому духам здесь не место. А общаемся мы действительно на ментальном уровне.
Я даже присвистнула от такого.
– А люди знают о вашем существовании?
– Подозревают. – Контик уселся филейной частью на камни и принялся зализывать раненую ногу. Это было так необычно – сидящий конь, что я во все глаза уставилась на него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Что ты делаешь?
– Лечу себя. Слюна единорогов обладает заживляющим действием. Хочешь, и тебя вылежу? – Он внимательно оглядел мое поврежденное, в синяках лицо и прокушенную опухшую губу. Я, представив, как лошадь лижет мое лицо, подавилась воздухом и уже откровенно заржала, ну прямо, как Контик до этого.