был использован в интересах банды. Заманив членов «Лазурита» Стебенькова и Сердюка в пустующий гараж, участники банды под руководством бригадиров Яковенко и Кутева напали на них, избивая рукоятками пистолетов, руками и ногами, металлическими прутьями по голове и различным частям тела. Сердюку был нанесен открытый вдавленный перелом правой теменной кости, Стебенькову — рана правой теменной затылочной области. В ходе нападения участники банды завладели имуществом потерпевших.
Мы вышли на некоторых лиц из окружения Маленького, но результатов не было. И только с 98-го года, когда по этому делу стал работать Игорь Гусев из того же, 3-го отдела РУБОП, оно сдвинулось с мертвой точки. Таких мастеров своего дела, таких профессионалов, как Гусев и его ребята, вы больше нигде не увидите. Если бы не они — Маленький продолжал бы гулять на свободе. Они систематизировали все «глухари», где прослеживался след Маленького. Много дел было объединено, что-то возобновили, и по всем делам одновременно велась работа. Главное — оперативники смогли найти людей, которые стали давать показания конкретно на Андрея Альбертовича Волова. И вскоре набралось достаточно оснований для предъявления ему обвинений, стало очевидно, что перед нами банда, преступное сообщество…
— Тогда же к работе по этому делу подключились и оперативники из ФСБ?
— Да, потому что Маленький был уже слишком серьезной фигурой.
— А как вы относитесь к слухам о том, что Маленький-Волов сам в свое время сотрудничал с госбезопасностью и был так называемым «агентом глубокого внедрения»?
— Долгие годы мне об этом твердили мои же коллеги. И даже пугали: смотри, близко не подходи!.. Но я никакого давления на следствие не ощущала — ни в 93-м году, ни после ареста Маленького. Не видела и никаких попыток содействия ему со стороны ФСБ. Так что, думаю, это неправда.
— Задержание Андрея Волова в Пулково в июле 99-го, сразу по возвращении из Венесуэлы, было результатом оперативной комбинации? Ходили слухи, что его специально выманили.
— Его никто не выманивал. Просто его долго вычисляли — он ведь несколько лет жил в Каракасе, у него там собственный дом. И отследили его приезд. В тот же день взяли и другого члена банды — Валерия Колбасова, он был участником вымогательства у Дербиных, но тогда, в 93-м, мы его найти не смогли. Колбасов был дома, и на руке у него не было пальца. Думаю, он лишился пальца из-за истории с покушением на Кжижевича — за то, что оно не чисто было сработано.
— А как он сам объяснил отсутствие пальца?
— Сказал, что ремонтировал машину, она упала на палец, придавила…
— Как прошла ваша первая встреча с Андреем Альбертовичем?
— Очень «трогательно». Мне было безумно интересно: столько лет я о нем слышала, столько вокруг него легенд. Умирала от нетерпения, волновалась ужасно. Его привезли, у него сразу появились адвокаты, мы стали работать. Приятный, симпатичный парень. Дела у него неприятные, а сам-то он приятный! И жена его Светлана Николаевна очень интересная, умная женщина. Как только Андрей оказался в камере, мы сразу предъявили ему организацию банды — это стало для него и для адвокатов полной неожиданностью. У нас был эпизод с Дербиными, где Волов был опознан как участник нападения на квартиру. Но позже выяснилось, что как раз там его не было, потерпевший не был до конца уверен и, видимо, просто обознался.
— Волов не отказывался от дачи показаний?
— Нет, но и не признавал ничего. Говорил, что он коммерсант.
— У него был легальный бизнес?
— Да, в Венесуэле он занимался бизнесом вместе с кем-то из своих родственников. Если бы у него были только одни «разбойные» деньги, он не был бы так богат. И хотя Волов ни в чем не признавался, у нас началась полоса везения. Узнав о том, что Маленький сидит, потерпевшие почувствовали уверенность и стали приходить к нам, давать на него показания…
— Добровольно или под конвоем оперативников?
— Мне задавали этот вопрос в суде. Могу сказать: мы никого не уговаривали, потому что прекрасно знали, чем все может для них закончиться. Помните, в деле Малышева был такой полупотерпевший-полуобвиняемый Дадонов? Его охраняли собровцы, но это был исключительный случай. Как правило, у государства нет средств на охрану участников процесса. В нашем деле люди давали показания сами. Просто они поверили в милицию.
И вот еще одно везение: в сентябре в РУБОП пришел Буркитбаев, человек из команды Маленького, и написал заявление на своих товарищей. Он лишился пальца за какую-то провинность. Конечно, если вам дома режут пальцы без врачей и без наркоза — кому это понравится? Да еще три дня после этого его возили по городу. По свежему заявлению Буркитбаева мы смогли задержать ломоносовскую «грядку» команды Маленького: Валько, Петрова, Иващенко. Конечно, Буркитбаев был сам бандюган, но по закону он потерпевший.
Из материалов дела:
«Весной 1999-го участники банды Волова, „бригада“ Рудакова, совершили нападение на бывшего участника банды Буркитбаева. Поводом для нападения послужила потеря им денег из „общака“ банды… Валько потребовал от Буркитбаева передачи ему 1000 долларов США. Кроме этого, Валько, выполняя установленные в группировке правила по системе наказаний провинившихся, потребовал от потерпевшего отрубить себе палец. Петров принес кухонный нож, Московкин жгут и перекись водорода. После чего потерпевший был вынужден отрубить себе фалангу мизинца на левой руке… Отрубленную фалангу Петров забрал для передачи Рудакову в качестве „отчета о проделанной работе“»…
«Я убеждена, часть из них — на том свете»
— А дальше пошли очередные задержания. Удалось взять Рудакова и Яковенко (Яксон), они оба — «правые руки» Андрея Маленького, причем Яксон отвечал за силовые акции. И полтора года шла работа, адский труд, поскольку приходилось лопатить уйму информации. Сам Андрей Маленький почти нигде не светился, как и положено лидеру. У нас, как правило, таких людей даже и не пытались привлекать. Но мы шаг за шагом делали свое дело. Плести эту сеть было очень тяжело. К весне 2001 года мы дело закончили.
— Сколько в нем эпизодов?
— Около 50.
— Сколько фигурантов дела ушли из жизни уже во время следствия?
— Давайте считать. Буркитбаев, которого мы не стали задерживать, был убит вскоре после того, как пришел в РУБОП. Его порезали, на теле было много ножевых ранений. Потом был убит бригадир Агапитов (Агай), невероятно смешной парень. Сначала мы его задержали, но нам нечего было ему предъявить, и он был отпущен. Его застрелили утром, на улице, в Петродворце — подошел человек и выстрелил ему в голову. Потом погиб Рощин, который, кстати, дал нам очень интересные показания. Погиб от сердечного приступа —