начать говорить.
— Вы выбрали неудачное время. ― Томас сел на диван напротив, Драгана не шевельнулась. Она предпочла стоять у стола, чтобы следить за всем со стороны.
— Для начала хочу выразить свои глубочайшие соболезнования. Знаю, не просто потерять родителей. ― Михаил не собирался сдаваться и продолжал нагло гнуть свою линию.
Они не отреагировали на слова. Уже устали слушать пустые сожаления. Их было слишком много за последние дни. Сначала было интересно выискивать в десятках лиц тех, кто соболезновал искренне, а кто рад смерти Николая, и эта игра немного отвлекала. Многие обрадовались открывшимся дорогам, но Драгана знала и была уверена, Томас удержит в своих руках созданное отцом и не позволит умереть делу всей его жизни.
— До меня дошли слухи, что Николай Медичи работал с кем-то из Совета, ― голос советника стал резче и ниже на октаву. ― Вы знаете, с кем именно работал ваш отец?
— Нам ничего не известно, ― Томас взял на себя решение вести эту беседу.
— Но вы и ваша сестра сопровождали отца к храму Тары? Верно?
— Мы не знаем, с кем он работал. Я сопровождал отца всегда, а Драгана впервые за три года присоединилась к нам.
— Леса Тары ― опасное место, ― подметил Михаил. ― Группа вернулась в целости, не считая нескольких бедолаг. Такое впервые за последние пять лет. Редко возвращается и половина экспедиции.
— Он работал на вас? ― Драгана смело прошла вперёд и села рядом с братом. ― А если нет, то почему не спросите в Совете, с кем работал наш отец?
— Я точно знаю, ваш отец искал некий ключ и нашёл его, ― Михаил расправил плечи, расстегнул пиджак, усаживаясь удобнее. ― И знаю, что вы поругались с отцом, ― он смотрел на неё, в серых глазах пронёсся металлический отблеск, будто готовил обвинение.
Драгану смущало это неестественное свечение глаз советника. Отец держался от чародеев по возможности дальше, чем то требовалось, всегда предупреждал об угрозе, исходящей от них. И нахождение в одной комнате с одним из сильнейших чародеев страны заставляло её думать об осторожности.
— Если вы знаете такие подробности, то зачем вы здесь? ― голос Томас разрезал воцарившееся напряжение. ― Уверен, кто-то из ваших людей сопровождал нас.
— Чародеи, ― отчеканила Драгана. ― Анна и её безмолвный братец.
— Тогда вам точно здесь делать нечего, ― Томас тоже хотел избавиться от гостя, как можно скорее. ― Ключ исчез в ту ночь, когда погибли наши родители.
— Я слышал, что дети Николая умны. ― Разумовский растянул губы в ухмылке. ― На самом деле, я слышал подобное обо всех детях великих людей. Это научило не завышать ожидания.
— Мы не стремимся соответствовать чужим ожиданиям.
— Но вы хотите знать, кто виновен в смерти ваших родителей. Анна сказала, что Драгана не сильно верит в наших богов.
Каждое его слово ― продумано, и сказано с нужной интонацией. Драгана видела, как советник надеялся заманить их в ловушку, выведать всё необходимое, даже если для этого надо пообещать невыполнимое. Михаил одновременно старался говорить искренне, но не гнушался использовать низкие ходы.
— Только чародеи наделяют себе подобных ликом богов. В кого верить я должна? В некогда зазнавшегося мага, перешедшего все границы?
— Вы можете не верить, но оскорблять чувства верующих ― неправильно, ― советник будто испытывал её на прочность.
— Я оскорбила ваши чувства?
Михаил не ответил, и она всё поняла. Такой же, как и большинство. Верит и говорит то, что удобно и выгодно. Она и сама так делает, когда ситуация не предполагает другого исхода.
— Думаю, вы здесь не для того, чтобы говорить о вере. ― Томас снова перетянул внимание на себя, замечая насколько она привлекает внимание гостя. ― Если больше нет вопросов, предлагаю закончить. Ваши шестёрки получили приличную плату. Нам больше нечего сказать или дополнить.
— Вы уверены, что из храма не вынесено ничего необычного, что не указано в списках вашего отца?
— Уверены.
— Я здесь, чтобы помочь, ― Разумовский изменил тон голоса, сделался более сопереживающим. ― Кто-то нанял Николая, чтобы найти ключ от закрытой секции в Библиотеке Первых царей. А я не хочу, чтобы кто-то ещё вошёл в эту Библиотеку. Тот, кто нанял вашего отца, причастен к трагедии в этом доме. Разве вы не хотите найти виновного? И разве не осталось вероятности, что Драгану не убили по счастливой случайности? Когда-нибудь за ней могут вернуться.
Верная тактика ― надавить на раны, которые ещё ближайшие годы будут кровоточить при каждом упоминании семьи. Драгана не знала, как может избежать этого. Сколькими слоями цемента предстоит залить душераздирающую боль, чтобы подобные Михаилу не смогли обернуть её страдания в свою пользу? Она затравленно посмотрела на Томаса, ища поддержки в нём, но брат пристально смотрел на советника и немного резко поинтересовался:
— Михаил, почему вы не хотите, чтобы в Библиотеку Первых царей кто-то входил?
— После того, как ваша сестра покинула её, Совет опечатал Библиотеку для исследования. Вы ведь знаете, что была отправлена новая экспедиция? Только вот, за прошедший месяц никто так и не вернулся, а дверь закрыта и открыть её мы снова не в состоянии.
Драгана опешила. Задохнулась собственными мыслями, что фейерверком взорвались внутри. Она смотрела на Михаила, надеясь, что смогла скрыть недоумение в выражении её лица. Знал ли он правду о Библиотеке? Вряд ли. Но её страшила мысль, что кто-то отправился в неё добровольно или нет, и ему не повезло застрять в том кошмаре. Никто не выжил бы среди бесконечных полок лишь наедине с собой, когда внутреннее «Я» агрессивно рвётся наружу, только бы спастись от ужасов наяву. Она напряглась от мягкой волны воспоминаний, утаскивающей на дно.
— Сколько вы отправили туда людей? ― Томас пылал любопытством. Важно понять, на что готов пойти Совет и какие у этого всего будут последствия.
— Я не могу разглашать эту информацию.
— Тогда какой смысл говорить об этом?
— Драгана, вы покинули Библиотеку без единой царапины, ― Михаил обращался к ней. Его голос действовал так, что хотелось поделиться всем. ― Как вам это удалось?
Он смотрел на неё. Озорные огоньки в зрачках улыбались ей, заманивали, уголки его бровей приподнялись, глаза стали более открытыми. Чародей был привлекательным, с высокими скулами, обычными губами. В нём чувствовалась твёрдость. От него исходила непоколебимая волна силы, требующая повиновения. Ему хотелось доверить все свои потаённые секреты. Тело расслабилось, язык закрутился во рту от нетерпения всё рассказать, но Драгана моргнула, и наваждение пропало, и перед ней сидел надменный советник, умеющий пользоваться лицом.
— Я ничего не помню, ― уверенно сказала она, не отводя взгляд.
Казалось, он удивился.