Читать интересную книгу Три господина ночи - Жюльетта Бенцони

— Ты с ума сошел, Картуш! — не в силах дольше сдерживаться, закричала Жаннетон. — И потом, ты не имеешь права!

— Не имею права? Почему это?

— Потому что ты принадлежишь мне! — прошипела девушка. — Ты смешал свою кровь с моей!

— Ну, так теперь мы брат и сестра, только и всего! Отстань, Жаннетон, оставь меня в покое. Никто и никогда не мог помешать мне взять женщину, если я ее захочу. Сейчас я хочу вот эту, и она будет моей! И я назначу за нее цену! Если, конечно, она от меня не откажется.

Теперь все взгляды обратились к Мари-Антуанетте. Она стояла посреди комнаты, сжав маленькие ручки, порозовев, вся озаренная сиянием золотых прядей, выбившихся из-под кисейного чепчика, и смотрела на Картуша сияющими ярче звезд глазами. Наступила тишина.

— Ну что же, девочка? — ласково спросил папаша Нерон. — Что ты на это скажешь? Может быть, ты не захочешь принадлежать человеку, чья голова когда-нибудь достанется палачу…

— О нет! — ответила малышка. — Я согласна!

Картуш медленно выбрался из-за стола, подошел к девушке и сжал в своих руках ее сплетенные пальцы.

— Это правда? Ты согласна стать моей? Ты смогла бы меня полюбить?

— Я всегда тебя любила. С тех самых пор, как я поняла значение этого слова, я только о тебе и мечтала. Я стану твоей женой, даже если мой отец будет против.

— А почему это я должен быть против? — взревел папаша Нерон. — На следующей неделе мы отпразднуем свадьбу, и я устрою вам такой роскошный пир, какого вы никогда и не видели, тем более что платить за все будет мой зять.

В знак согласия Картуш снял со своего мизинца кольцо, украшенное чудесным бриллиантом, и надел его на безымянный палец своей нареченной.

— Великовато немного, — со смехом заметил он, — но я тебе еще столько их надарю…

Бледная, с побелевшими губами, позабытая всеми Жаннетон, пятясь, отступала в глубину комнаты. Ярость и ревность терзали ее пылкое сердце. Спрятавшись в темном углу за камином, она внезапно выхватила из-за корсажа тонкий острый нож и, подобравшись, приготовилась напасть на человека, так бессовестно ее бросившего.

Вдруг чья-то рука легла на ее руку и остановила несчастную.

— Нет! Этим ты добьешься только одного — все остальные на тебя набросятся! Надо действовать совсем не так!

Подняв на говорившего безумный взгляд, она узнала Дюшатле.

— О чем ты?

— О том, что месть удается куда лучше, если не пачкать рук, и в некоторых случаях она может даже принести выгоду. Надо только суметь выждать. Я-то всегда умел ждать… Делай, как я, и я помогу тебе. Ты не хуже меня самого знаешь, что я люблю тебя.

— Это правда… — безжизненным голосом прошептала Жаннетон, — ты-то меня любишь…

3. Гревская площадь

С некоторых пор Картуш каждую ночь устраивался на ночлег в другом месте, потому что — тоже с некоторых пор — его преследовали необъяснимые неудачи. Огромное число сообщников, которыми располагала его шайка, бесспорно, давало ей большие возможности, но вместе с тем возрастала и опасность предательства. Был май 1721 года. За две недели до того Картуш, действовавший с шестью своими людьми в особняке финансиста Пари-Дюверне, попался в ловушку и обязан был своим спасением лишь собственной невероятной ловкости, которая позволила ему снова убежать по крышам. Но двое из его людей, Малыш Жан и Смельчак, остались в руках полиции. И Картуш был встревожен.

Мари-Антуанетта, которая стала его женой три месяца назад и которую он, из соображений безопасности, заставлял по-прежнему оставаться в родительском доме, переживала страшные дни. Она каждый день боялась услышать оглушительный шум, возвещающий о том, что Картуш пойман, и каждый раз, встречаясь с мужем, умоляла его позволить ей до конца и во всем разделить его судьбу.

— Луи, эти дни, заполненные ожиданием, эти ночи без тебя — настоящая пытка, — говорила она. — Я могу пойти с тобой, могу каждую ночь перебираться на новое место.

— Не говори глупостей, милая моя! Ты не создана для такой ужасной жизни. Оставайся здесь, чтобы я знал, что ты в безопасности, так по крайней мере у меня на сердце спокойно и есть уголок, где я счастлив!

— Неужели нам всегда придется так жить? Я хотела бы стать такой же женой, как все другие, жить с тобой и чтобы у нас были дети.

— Все это будет… и скоро! Я прошу тебя потерпеть еще полгода, всего-навсего каких — то шесть месяцев, а потом мы уедем.

— Куда?

— Далеко… очень далеко! На Американские острова. Говорят, это настоящий рай. У нас там будет огромное поместье, у нас будут рабы, и они станут тебе угождать, как принцессе. Но для этого надо много денег.

— Полгода? И не больше? Ты обещаешь?

— Обещаю! Потерпи…

По правде сказать, ему самому терпение давалось куда труднее, чем его молодой жене, потому что он утратил ту счастливую веру в себя, которая раньше давала ему силы. Кое-кто из его людей казался ему не слишком надежным. Что с ними — испугались или дали себя подкупить? Он не мог решить, в чем правда, и никаких доказательств того или другого у него не было. А для того чтобы собрать необходимые доказательства и после этого наказать провинившихся, уже не колеблясь, ему тоже надо было ждать, ждать, ждать… Однако ждать пришлось не так долго, как он рассчитывал…

Темнело. Узкая, глубокая, словно колодец, улица Фоссе-де-Нель погрузилась в непроглядный мрак. Картуш двигался медленно, заложив руки за спину и напряженно прислушиваясь. Он собирался провести ночь в трактире «Маленького мавра»и остановился у его дверей. Но в ту самую минуту, как он собрался переступить порог, ему показалось, что в нескольких шагах позади него промелькнула и замерла чья-то тень.

Он двинулся дальше, сделав вид, будто передумал, но чуть подальше снова остановился и обернулся. На этот раз сомнений не было: не меньше десяти человек поспешно укрылись в тени двух ворот, расположенных друг против друга. И тогда, внезапно охваченный страхом, Картуш пустился бежать изо всех сил.

Добравшись до угла, он свернул на улицу Бурбон-ле-Шато, потом, в поисках норы, в которую он мог бы забиться, бросился бежать по маленькой улочке Кардиналь. И тут он увидел на втором этаже одного из домов открытое окно. По трубе можно было без труда до него долезть, и Картуш, гибкий, словно кошка, вскарабкался наверх, перешагнул через перила балкона и оказался в элегантно обставленной спальне. Его бурное появление было встречено испуганным криком.

Сидевшая у туалетного столика красивая дама зрелого возраста, распустив по плечам волосы, примеряла перед зеркалом драгоценности. Она так резко поднялась, что выронила из рук на ковер шкатулку.