оставалось полкруга, и он решил не спешить, а на небольшой скорости подлететь к ней и рассчитать алгоритм движения лезвий. Но его планы спутал Слава Трошин, из его же группы. Он бесшумно подлетел к нему сзади, поравнялся, и резко прибавив скорость крикнул:
— Нас двое, но я вперед!
Игорю ничего не оставалось, как тоже поднажать. Арка с лезвиями неумолимо приближалась, а они неслись, все набирая скорость. Два огромных лезвия как маятники синхронно раскачивались в раме навстречу друг другу. Вот сейчас! Понимая, что остановиться уже все равно не сможет, Игорь закрыл глаза…
Трибуны взорвались восторгом. Открыв глаза, Игорь увидел Славика, несущегося параллельным курсом. Значит, они оба справились. Еще круг и финиш!
Раздался оглушительный хлопок обозначающий начало последнего, тринадцатого круга. На трибунах творилось что-то невообразимое. Еще никогда в жизни друзья так сильно ни за кого не болели. У них почти не осталось сил, но дикий адреналин заставлял их, вскочив на ноги, кричать все громче.
Перед гонщиками то и дело появлялись огромные перекладины, расположенные на разной высоте от земли. Какие-то из них надо было перепрыгивать, под какими-то пригибаясь пролетать. Вновь появившиеся огненные фонтаны заставляли постоянно маневрировать, мешая верно оценить высоту препятствий. Когда до финиша оставалось метров сорок, перед гонщиками возникла сплошная огненная стена. Они неслись на нее, переглядываясь — никто не хотел уступать. Вдруг огонь пропал, а на пути выросла перекладина. Резко пригнувшись, гонщики проскочили под ней и, начиная выпрямляться, врезались в следующую перекладину. Их резко крутнуло в воздухе и обдало огнем. Игорь упал и на мгновение потерял сознание.
— Итак, друзья, у нас есть победитель! По действующим с тысяча восемьсот девяносто восьмого года правилам пересечение финишной черты даже в бессознательном состоянии, но на транспортном средстве означает победу!
Придя в себя, Игорь услышал восторженные крики. С трибун уже бежали болельщики. Но не к нему. Поднявшись, он увидел улыбающегося Славика, которого тащили на плечах два крепких пятикурсника. Оказалось, Славик тоже хорошенько приложился об землю, но сделал он это за финишной чертой, держа в руках СОМ.
— Победителем дебютной гонки сезона стал Вячеслав Трошин! — пробасил профессор Ястребов.
— Поклонницы, оставьте хоть немного от победителя, чтобы было кому вручить медаль, — прокричал комментатор группе девушек плотно обступивших довольного Славика. — Кстати, церемония награждения пройдет на пиру. Благодарим всех участников и болельщиков этой удивительной гонки!
— Игорь! Это,… это,… — у подбежавшего Кирилла просто не хватало слов. — Круто! Ты такой классный! Это просто улет! Почему ты не рассказывал…
— Ты б не удержался и маме разболтал, — хромающий Игорь закинул руку на плечо брата и они двинулись под трибуны, в раздевалку.
— Вот бы мне так гонять!
Ребята все еще стояли на трибуне, приходя в себя. Сил совершенно не осталось, как будто они только что сдали норматив ГТО, а не посмотрели гонку.
— Это так страшно, — Даша завороженно смотрела на поле, — Но так здорово! Я тоже хочу так гонять.
— Сестренка, ты че, перенервничала? Да они все могли без голов остаться, — Саша кивнул на покидающих поле гонщиков. — И заметь, все они парни, если что!
— Ну и ладно, — негромко, но твердо ответила она…
Когда через полчаса ребята входили в Зал торжественных собраний, оказалось, что он претерпел значительные изменения: многочисленные ряды кресел исчезли, не стало и подиума, где раньше размещался преподавательский стол. Центр зала с огромным узором на паркете был свободен, а столы для праздничного обеда стояли по периметру. Оркестр, расположившись на небольшом возвышении, играл приятную мелодию.
Гости быстро занимали свои места, было заметно, пропустить этот обед никто не хочет. Огромные настенные часы в резном золотом корпусе пробили четырнадцать часов, и на столах сервированных изысканным фарфором и хрусталем вдруг появились бесчисленные закуски и напитки.
Никогда еще друзья не видели такого изобилия, тем более в такой шикарной подаче. Заметив знакомую треугольную бутылку, Вася откупорил ее, понюхал и довольно кивнул — он узнал Романовскую медовуху. Наполнив бокалы, они замерли в ожидании.
Музыка стихла и директор, поднявшись из-за стола, произнес:
— Не стану утомлять вас долгими речами, тем более все изрядно проголодались. Хочу пожелать вам, чтобы этот праздничный день навсегда остался в памяти как очень приятное событие. С началом нового учебного года! Веселитесь от души! — он пригубил из бокала и сел на место.
Подняв бокалы, все поддержали тост директора. Зал тотчас же наполнился уютным негромким гомоном и позвякиванием посуды, которые так удачно дополнились вновь полившейся музыкой.
Примерно через полчаса, когда глаза многих старшекурсников и преподавателей слегка заблестели хмельком, а в желудках первокурсников казалось, нет места и для крошки десерта, начались танцы.
Вася, Саша и Антон всегда скептически относились к этому занятию. В детском доме дискотеки были частым делом, но парни туда принципиально не заходили, мол, нечего серьезным пацанам обезьянничать.
В центр Зала под ручку с провожатым вышла ОЧЕНЬ пожилая невысокая дама в кружевном наряде. Она была настолько пожилой, что ребятам казалось, если она начнет танцевать, то может переломиться, а из её бесчисленных кружев непременно вылетит облако моли. Кавалер оказался даме под стать: такой же древний, сухой, но очень высокий. Заиграла какая-то веселая старомодная мелодия, и пара вдруг начала так лихо отплясывать, что все за столами прекратили разговоры и уставились на танцоров. Через несколько минут в центре зала стало не протолкнуться. Причем к пожилой паре присоединились не только преподаватели, но большинство студентов.
— А кто эти старички? — спросила Даша у старшекурсницы за соседним столом.
— Филипп Панфилыч Бонса профессор географии магического мира и Ядвига Брониславовна Лукина-Ямпольская профессор истории колдовства, кстати, самые возрастные практикующие профессоры в мире. В прошлом году Ядвига Брониславовна отпраздновала сто пятнадцатый, юбилейный день рождения. Насколько я понимаю, профессор Бонса тоже отстал не сильно. И, кстати, еще никто не смог их переплясать, даже объявлен приз тому, кто дольше их продержится.
— Ого! — Дашу явно впечатлила информация, и она, захватив сестер Дроздовых и Полину, тоже отправилась танцевать.
Время летело незаметно. Танцы сменились веселыми конкурсами, в которых, помимо студентов, не боясь оказаться в глупом положении, не отказывались учувствовать и преподаватели. Группа парней-пятикурсников выступала с очень эффектным шоу воды и огня, от которого все были в полном восторге. Румянцев смотрел на укротителей стихий с легкой улыбкой и восхищением в глазах.
— Ну как тебе? — повернувшись к нему, спросил Дима Сивков.
— Чего? — Румянцев резко помрачнел, — Шапито! — крикнул он зло и, отвернувшись, уставился в свою тарелку.
Проявленная активность положительно сказалась на состоянии гостей. Видимо, съеденное изрядно поутряслось, поэтому все очень обрадовались появлению десертов, восхитительного