Оставался еще один путь — в Кендал, через вересковые поля. Правда, тогда все равно пришлось бы пересекать Лунную Долину, да и что ждет в Кендале — тоже неизвестно.
Пирри вопросительно посмотрел на Джона.
— Мне кажется, мы недостаточно вооружены, чтобы идти дальше, — сказал он. — Зря мы отпустили тех чудаков с ослом — у них было оружие.
— Может, мы напрасно паникуем? — сказал Роджер. — Попытка — не пытка. Рискнем?
— Не знаю, не уверен, — задумчиво проговорил Джон. — Можно угодить в переделку. Тогда будет слишком поздно.
— Но ведь здесь нельзя оставаться, правда? — настаивал Роджер. — И назад пути нет. Значит, надо идти вперед.
Джон взглянул на Пирри и вдруг понял, что давно уже безотчетно полагается именно на его мнение и рассчитывает только на его выдержку и хладнокровие. А ведь Роджер был лучшим другом Джона…
— Я думаю, у нас мало оружия, — сказал Джон. — Да и людей — тоже. Дальше так идти нельзя. Что скажете?
Пирри кивнул.
— Пожалуй, верно. Трех человек недостаточно.
— Что же делать? — с раздражением воскликнул Роджер. — Повесить плакат «Требуются новобранцы»?
— Я предлагаю остановиться здесь, — сказал Джон. — Пока мы на перевале — будем встречать всех проходящих через Пеннины.
— Можно устроить засаду, — предложил Пирри.
— Нас маловато для отряда вербовщиков, — возразил Джон. — Будем надеяться на добровольцев, даже если они окажутся сильнее нас.
— Ну, и что ты предлагаешь? — спросил Роджер. — Разбить лагерь на обочине дороги?
— Да, — ответил Джон, оглядел всех. — Надеюсь, ненадолго.
Прежде чем показалась первая группа, прошло около часа. Но долгое ожидание не было вознаграждено. По дороге еле-еле, с трудом поднималось восемь человек. Четыре женщины, двое детей — мальчик лет восьми и девочка помладше, двое мужчин толкали детские коляски, доверху нагруженные домашним скарбом. Когда они были уже в ярдах пятидесяти, из одной коляски выпала кастрюля, и со звоном покатилась по дороге. Женщина, шедшая сзади, остановилась и устало нагнулась за ней.
— Похоже, здесь ловить нечего, — сказал Пирри, глядя на измученных и насмерть перепуганных людей.
Он, Джон и Роджер стояли посреди дороги. Каждый держал ружье. Дети и женщины отошли к стене из плоских каменных глыб неподалеку.
Джон кивнул.
— К сожалению, вы правы. И оружия у них, видно, тоже нет. Если только водяной пистолет у мальчугана.
Заметив наконец на дороге трех вооруженных людей, маленький отряд в нерешительности остановился. Но, оглянувшись назад и посоветовавшись тихонько, путники медленно двинулись дальше. Первым шел мужчина лет пятидесяти. Он изо всех сил пытался выглядеть безразличным, но тщетно, — страх прочно поселился в каждой его клеточке. Девочка заплакала. Одна из женщин яростно, и в то же время украдкой, словно боясь выдать себя, одернула малышку. Джон молча глядел на проходящих мимо него людей.
— Как, по-вашему, далеко они уйдут? — тихо спросил Роджер.
— Может, до Уэнслидейла. Не знаю. Если повезет, так протянут еще неделю.
— Повезет? Или наоборот?
— Да. Скорее всего, наоборот.
— Они возвращаются, — сказал Пирри.
Джон проследил за его взглядом. Уже пройдя ярдов семьдесят, несчастные погорельцы развернулись и пошли назад, толкая перед собой никчемные коляски. Дождь хлестал им в лицо. Плащ, завязанный у девчушки на шее, развязался, и она безуспешно теребила его неумелыми пальчиками.
Они остановились чуть поодаль.
— Мы вот подумали, — сказал мужчина, шедший первым, — если вы тут чего-то ждете, может, мы вам что скажем?
Джон оценивающе взглянул на него. Это был человек, всю свою жизнь занимавшийся тяжелым физическим трудом, скорее всего, рабочий. Теперь шансов выжить у него почти не было. Разве только примкнуть к какому-нибудь гангстеру — маленькому «наполеончику» долин, который оценит его преданность, закрыв глаза на бесполезность. Но в таком окружении гасла даже эта слабая надежда.
— Нет, — сказал Джон. — Вам нечего сказать нам.
— Мы идем через Пеннины, — не унимался мужчина. — Может, в тех краях будет поспокойнее. Найдем какую-нибудь ферму, подальше от дороги, где нам дадут работу и немного еды. Нам ведь много не нужно.
Еще несколько месяцев назад несбыточной мечтой было выиграть 75 тысяч долларов, поставив на футбольную команду. Такие же ничтожные шансы были теперь у этого бедняги. Джон посмотрел на женщин — только одна из четырех была достаточно молода, чтобы выкупить свою жизнь ценой собственного тела. Дети отошли к стене. На мальчике вместо ботинок были надеты насквозь промокшие парусиновые туфли на резиновой подошве.
— Значит, вам надо спешить, — резко ответил Джон.
— Вы думаете, мы найдем такое место? — спросил мужчина.
— Возможно.
— А куда вы идете? Тоже в Йоркшир?
— Нет, — сказал Джон. — Оттуда.
— А мы и не раздумывали, куда идти. Просто решили, что за Пеннинами будет потише.
— Да, может быть.
— Отец хотел сказать, нельзя ли нам присоединиться к вам? — вмешалась женщина — мать малышей. — Вместе и с бедой справиться легче. Ведь вы тоже ищете спокойное место. Сразу видно, вы — порядочные люди, не то, что те — внизу. А в такое время порядочные люди должны держаться вместе.
— В этой стране около пятидесяти миллионов, — сказал Джон. — И, наверно, сорок пять из них — люди порядочные, и все ищут спокойное, тихое место. Только вот мест таких маловато.
— Да, поэтому и надо людям вместе собираться. Порядочным людям.
— Как давно вы идете? — спросил Джон.
— Мы вышли сегодня утром — увидали пожары в Седберхе. Они сожгли ферму Фоллингов, а это в трех милях от деревни.
— А мы вышли на три дня пораньше вас. И мы больше не порядочные люди. На пути сюда мы убили несколько человек и не исключено, что нам придется снова убивать. Так что, лучше вам идти одним, как и шли.
Они пристально посмотрели на него. Наконец, словно очнувшись, мужчина торопливо проговорил:
— Наверно, у вас просто не было другого выхода. Человек должен идти на все, чтобы спасти себя и свою семью. Меня заставляли убивать во время войны, а ведь тогда фрицы не сжигали ни Седберх, ни ферму Фоллингов…
Джон не ответил. Дети уже подружились и затеяли шумную возню. Подошла Анна.
— Можно нам пойти с вами? — спросил мужчина. — Мы сделаем все, что вы скажете. если понадобится, я тоже буду убивать. Нам все равно, куда вы идете. Я всю жизнь прожил в Карбеке, только в армию уходил. Теперь вот пришлось покинуть насиженные места, и мне все равно, куда идти.
— Сколько у вас ружей? — спросил Джон.
Он покачал головой.
— У нас нет оружия.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});