Шед купил дом недалеко от Ограды. Там он поселил свою мать, приставив к ней прислугу из трёх человек. Для него это было сильным облегчением — избавиться от её злого, невидящего взгляда.
В «Лилии» каждый день были посетители. Дела шли неплохо. В гавани кипела жизнь, и работы там хватало для всех.
Шед не умел обращаться с приличными деньгами. Любое искушение сразу захватывало его целиком. Он покупал одежду, о которой и не мечтал, посещал места только для богатых. Обращал на себя внимание красивых женщин.
Женщины стоят неимоверно дорого, когда вы претендуете на роль человека из высшего общества.
В один прекрасный день Шед открыл свой денежный тайник и обнаружил, что он пуст. Все деньги ушли. Куда? Ремонт «Лилии» ещё не закончен, он должен рабочим. Он должен и людям, ухаживающим за его матерью. Проклятье! Он что, вернулся туда, откуда начал?
Вряд ли. Кое-что у него было.
Шед прогромыхал вниз по ступеням, к стойке, открыл коробку для денег и облегчённо вздохнул. Он потратил только то, что хранил наверху.
Но всё равно что-то было не так. Денег в коробке явно не хватало…
— Эй, Дурень!
Его кузен посмотрел на него, сглотнул и рванулся к двери. Ошарашенный Шед выбежал на улицу и увидел, как Дурень исчез в одной из аллей. И тут до него дошло. Это было как удар по голове.
— Чёрт бы тебя побрал! — взвыл он. — Вор проклятый!
Шед вернулся назад, чтобы попытаться оценить обстановку.
Спустя час он сказал рабочим, чтобы те сворачивались. Оставив вместо себя новую разносчицу Лизу, Шед принялся наматывать круги по своим поставщикам.
Дурень здорово его прокатил. Оставшихся денег едва хватит, чтобы расплатиться с долгами. Шед раздал всё, что было. И когда у него осталась лишь пара медяков, Шед наконец вернулся в «Лилию» и принялся за подсчёты.
По крайней мере, Дурень не продал то, что Шед закупил на кредит. Запасов в «Лилии» хватало.
Но вот что делать с матерью?
За дом было заплачено. Это плюс. Но старушке, чтобы выжить, необходима прислуга. А он не мог заплатить. Но и возвращать её обратно в «Лилию» тоже не хотелось. Он может продать всю одежду. Он потратил на неё целое состояние, а носить не может. Шед кое-что прикинул. Да. Продать одежду, и матери этого до лета хватит.
Больше никаких нарядов, никаких женщин. И строительство в «Лилии» тоже закончить… Может, Дурень ещё и не всё истратил.
Найти Дурня не составляло труда. Попрятавшись пару дней, он вернулся домой, к семье. Он думал, что Шед примирится с потерей. Но Дурень не знал, что имеет дело с новым Шедом.
Пнув дверь ногой, Шед ворвался в крошечное однокомнатное жилище своего кузена.
— Дурень!
Дурень пискнул. Его дети, жена, мать, все сразу пронзительно завопили. Шед не обращал на них внимания.
— Дурень, ты всё вернёшь назад! Всё, до последнего медяка!
Жена Дурня втиснулась между ними.
— Успокойся, Шед. В чём дело?
— Дурень! — Тот совсем забился в угол. — С дороги, Сал. Он спёр почти что сотню лев. — Шед схватил своего кузена и потащил его к выходу. — Ты мне всё вернёшь.
— Шед…
Шед толкнул его. Дурень оступился назад и покатился по лестнице. Шед ринулся за ним и спустил его ещё на один пролёт ниже.
— Шед, пожалуйста…
— Где деньги, Дурень? Мне нужны мои деньги.
— У меня их нет, Шед. Я их потратил. Честно. Малышам нужна одежда. Нам нужна еда. Я не мог удержаться, Шед. У тебя так много всего… Ты же мой родственник, Шед. Ты ведь должен немного помогать.
Шед выпихнул его на улицу, пнул ногой в пах, потом выпрямил и начал шарить у него по карманам.
— Где они, Дурень? Ты не мог потратить сразу так много. Проклятье, да твои дети ходят в лохмотьях. Я тебе платил достаточно, чтобы уладить с этим. И только потому, что ты мой родственник. Мне нужны те деньги, которые ты украл.
Всё больше распаляясь, Шед волочил своего кузена к «Лилии».
Дурень ныл и изворачивался, не желая рассказывать правду. Шед прикинул, что родственничек украл явно больше пятидесяти лев, которых вполне хватило бы, чтобы завершить ремонт «Лилии». Это уже далеко не мелкое жульничество. На Дурня посыпался град яростных ударов.
Шед загнал своего кузена на задний двор, подальше от любопытных глаз.
— Вот теперь мы поговорим.
— Шед, пожалуйста…
— Ты обокрал меня и ещё врёшь. Я бы мог простить тебя, если бы ты сделал это для своей семьи. Но ты девал деньги совсем в другое место. Говори куда. Или отдавай назад. — И Шед сильно ударил Дурня.
Боль в руке, появившаяся от удара, немного охладила пыл Шеда. Но тут Дурень раскололся.
— Я проиграл их. Я знаю, что поступил, как дурак. Но я был уверен, что вот-вот выиграю. Они надули меня. Они заставили меня поверить, что я должен очень много выиграть, и надули. Единственным выходом было украсть деньги. Иначе они бы меня убили. Я занял у Гилберта после того, как рассказал ему, что дела у тебя идут превосходно…
— Проиграл? Занял у Гилберта? — бормотал Шед. Гилберт переехал на территорию Крага. Он был ничем не лучше своего предшественника. — Ну как ты мог оказаться таким идиотом? — Шедом снова завладела ярость. Он выхватил кусок доски из кучи деревянного мусора, оставленного на растопку, и с размаху треснул Дурня. Потом ударил снова. Кузен осел на землю, повалившись на бок, и даже не пытался больше защищаться от ударов.
Шед застыл на месте. Ярость мгновенно улетучилась. Дурень не шевелился.
— Дурень? Дурень, эй, скажи же что-нибудь.
Дурень не отвечал.
Внутри у Шеда всё сжалось. Он сунул доску обратно в кучу.
— Надо занести всё это внутрь, пока не растащили. — Он потряс кузена за плечо. — Ну же, Дурень. Я тебя не буду больше бить.
Дурень не шевелился.
— О чёрт, — пробормотал Шед. — Я убил его.
Теперь всё кончено. Что же делать? Нельзя сказать, чтобы в Котурне было сильно правосудие, но там, где оно присутствовало, суд был скор и суров. Они наверняка его повесят.
Он оглянулся, ища свидетелей. Никого не видно. Мозг работал сразу в сотне направлений. Выход есть. Если нет тела, нет и доказательств содеянного. Но в одиночку он на ту гору не пойдёт ни за что.
Шед торопливо оттащил Дурня к куче мусора и спрятал. Нужен амулет, чтобы пройти в Чёрный Замок. Где он? Шед ворвался в «Лилию», пронёсся по лестнице наверх, нашёл амулет и ещё раз осмотрел его. Точно, двуглавая змея. Поразительно тонкая работа. В качестве глаз вставлены крохотные драгоценные камушки.
В полуденном свете солнца они угрожающе посверкивали.
Он положил амулет в карман.
— Шед, возьми себя в руки. Запаникуешь, и ты — мертвец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});