продолжал секретарь.
– Адвокат Ван, вас порекомендовал председатель суда Хао. Я ничего не хочу сказать, но вы должны понимать, что здесь всё по-другому. Здесь находится центр по распределению овечьей шерсти, народ знает, как всё устроено у предпринимателей и у суда. К тому же они знают, что мы, люди из Внутренней Монголии, как правило, трусы. Даже если их суд придет – всё зря! Только ты им расскажешь наш замысел, они разнесут информацию повсюду. Адвокат Ван, ни в коем случае не разглашайте никому нашу схему, – с кислой миной говорил гендиректор.
Цин Ни уныло замолчала.
Она, правда, надеялась, что здешний суд будет следовать правилам. А ещё она надеялась, что судебный процесс пройдёт максимально близко к реальности. Голос секретаря Ню разбудил Цин Ни в шесть часов вечера. Гендиректор Ли предложил сначала поесть, а потом посмотреть на тренировку охраны. Судья Линь с припухшими глазами спросил у Цин Ни, пойдёт ли она ужинать. Цин Ни подумала и сказала, что доделает всё и только потом пойдёт есть.
Дай Цин сделал несколько красивых движений из китайской борьбы, они показывали силу, но при этом были плавными. Он сказал:
– Как бы сложно не было обеспечивать безопасность, никто не посмеет сопротивляться.
Гендиректор посмотрел на внушительную фигуру Дай Цина, засмеялся и сказал:
– У нас есть вы – нам можно расслабиться!
В уездном центре только одна улица была более-менее сносной. На ней стояли гостиницы, рестораны, караоке, чайная. Глядя на жилые дома можно было понять, что люди здесь живут зажиточно, крыши домов отделаны черепицей, двухэтажные здания с яркими комнатами.
Гендиректор Ли сказал, что всё это построено на деньги людей из Внутренней Монголии.
Обвиняемый жил не в городе, а в каком-то другом месте.
Поля посвежели после дождя, земля была влажной. Растительность здесь была гораздо пышнее, чем во Внутренней Монголии, рис на рисовых полях был чуть выше обычного человека, пшеничные поля были густо-зелёного цвета, как будто скоро должны были созреть. Воздух благоухал только-только политой травой.
Гендиректор Ли сделал серьёзное лицо, как будто очень нервничал и беспокоился. Он был знаком с этой местностью, без колебаний указывал водителю дорогу. Они проехали километров тридцать, асфальтовая дорога сузилась, машин стало меньше. В пригороде носились на большой скорости машины, тянущие за собой овечью шерсть. Люди даже на велосипедах перевозили кули с шерстью.
– Остановите машину, – гендиректор Ли внимательно смотрел в окно. – Судья Линь, посмотрите, там, на севере, находятся три двора, самый большой посередине и есть их склад площадью около одного гектара. Во дворе, скорее всего, стоит телохранитель-боец.
– Что? Боец? – нахмурил брови судья.
– Тут не поймёшь, кто легально работает, а кто – мафия. У всех богатых есть охрана, к тому же нормальных людей здесь мало, – гендиректор Ли, толстый и тучный, весь обливался потом.
Судья Линь всегда ответственно подходил к делу, он тоже в первый раз участвовал в процессе в другом городе – по месту нахождения ответчика. Когда он увидел переживания и тревогу гендиректора Ли, он почувствовал серьёзность проблемы. Хоть у него был при себе полный набор правовых документов, а также три судебных пристава с оружием, охраняющих его, но всё равно он вёл себя осмотрительно.
– Ли, – спросил судья Линь, рассматривая двор.
– А где машина, которая повезёт предмет ареста? Я что-то не вижу.
– Посмотри направо, около дороги остановился грузовик, я нанял его в Шицзячжуане. Машина не должна быть слишком близко или слишком далеко, – сказал Ли, вытирая пот со лба.
– Что значит близко, далеко? – спросил судья Линь.
– Он говорит, что машину нельзя было нанимать из Внутренней Монголии – очень далеко, и нельзя было нанимать здесь – слишком близко, – объяснила Цин Ни. – Номера монгольских машин сразу бросаются в глаза, а нанимать местную машину – значит, подвергнуться ещё большим рискам, например, утечке информации.
– Да, адвокат Ван всё правильно говорит, – первый раз гендиректор Ли посмотрел на неё одобрительно.
Было очень тихо, вокруг простиралось поле и только три двора тесно примыкали друг к другу. Далеко на западе можно было увидеть деревню. Над опрятными двухэтажными домами виднелся дымок, вероятно, от приготовления пищи, что создавало уютную атмосферу.
– Приступайте к действию, – отдал распоряжение судья Линь.
– Гендиректор Ли, пусть грузовик подъедет прямо ко входу во двор. Наша машина тоже остановится там. Водитель Лю, поехали!
Лю почти никогда не был серьёзным, всё время хихикал и шутил. Но услышав приказ, он незамедлительно припарковал машину к воротам.
– Судья Линь, там на двери висит замок, я могу его взломать, – поглаживая бороду, спросил водитель Лю.
– Да, взломайте, – с каменным лицом ответил судья Линь.
Грузовик тоже подъехал и остановился за полицейской машиной. Водитель Лю вышел из машины, в руках у него была стальная отмычка. Он подошёл к красным железным воротам, просунул отмычку в медный блестящий замок, чуть-чуть нажал вниз – замок упал в грязь, и только его дуга виднелась из лужи.
Водитель Лю толчком открыл ворота. Полицейская машина и грузовик заехали во двор. Судья Линь вышел из машины и пошёл к дверям двора, Цин Ни пыталась успеть за ним.
– Адвокат Ван, давайте закроем железные ворота, иначе прохожие смогут что-то заподозрить, – сказал судья, одновременно закрывая наружные ворота.
Когда все пошли к складу, сзади раздался звук, все одновременно обернулись. Из-за стены дома вышли трое, один из них был старик и в руках у него ничего не было, а у двоих молодых в руках были железные трубы.
– Вы чего сюда припёрлись, ублюдки? Как посмели тут бесчинствовать? – ругался старик на грубом хэбэйском акценте.
– Стоять! – первым вырвался вперёд Дай Цин. Он был одет в полицейскую форму, но те трое даже виду не подали, наоборот, приближались всё ближе и замахивались трубами всё выше. Янг и Вэй тоже вышли вперёд.
– Стоять, мы приехали из суда. Ещё один шаг и будете нести ответственность перед законом! – прокричал секретарь Ню сзади.
Цин Ни испугалась, потому что трое подошли ещё ближе.
Вдруг раздался негромкий звук выстрела, как будто кто-то хлопнул в ладоши. Дай Цин двумя руками держал только что выстреливший пистолет.
– Стоять! Не двигаться! Оружие на пол! – Он подошёл к старику, легонько надавил ему на плечи, тот сразу упал на колени.
– Твою мать! Ты ещё руки распускать тут будешь? – накинулся с железной трубой один из молодых на оружие Дай Цина.
У Цин Ни чуть сердце не выпрыгнуло из груди, она боялась, что прольётся кровь.
В конце концов, Дай Цин был профессионалом по борьбе, он одним махом схватил трубу, ударил нападавшего в бедро,