к твоему высшему «Я». Ты должен верить в них, независимо от того, сколько боли они могли причинить тебе до сих пор. Все в жизни зависит от баланса. Без боли мы не можем познать удовольствие, без печали мы не можем оценить радость. Именно эти равновесия заставляют Вселенную вечно двигаться вперед. Без них жизнь была бы статичной.
— Так как же мне узнать, какой правильный выбор я должен сделать?
Мистис протянул руку и прижал свою ладонь к моему сердцу. — Твое внутреннее руководство. Твои инстинкты, Габриэль. Если ты видел, что что-то плохое идет сюда, то изучи, что именно показали тебе звезды, это даст тебе ответы, которые ты ищешь. Ответы, которые подскажут тебе, какие шаги предпринять дальше. И всегда помни, что если звезды подарили тебе видение, то, возможно, они тоже хотят, чтобы судьба изменилась.
Я медленно кивнул, когда он убрал руку и безмятежно улыбнулся мне.
— Судьбу можно подтолкнуть в ту или иную сторону, но каждое твое действие создает новые пути, поэтому, пока ты учишься ориентироваться на своем пути, не забывай размышлять и просить у звезд больше ответов.
— Хорошо. Так как же мне искать определенные видения? И как мне остановить другие? — умолял я, нуждаясь в способе блокировать видения Элис и Леона вместе.
Он на мгновение задумался над этим. — Как только ты начнешь работать со звездами, звезды начнут работать на тебя. И чтобы ответить на твой второй вопрос, Габриэль… если звезды показывают тебе что-то, что ты не хочешь видеть, ты должен спросить себя, почему они вообще хотят, чтобы ты это увидел. Запомни, они не желают тебе зла. Они не злобны и не жестоки, они просто звезды, божественные существа, которые действуют далеко за пределами добра и зла. Но они наказывают тех, кто им мешает, и вознаграждают тех, кто их принимает. Уверяю тебя, если ты поверишь в них, ты не пожалеешь об этом.
Его слова немного успокоили меня, хотя я так и не понял, почему звезды хотели, чтобы я увидел Элис и Леона вместе. Единственная причина, которая имела для меня смысл, заключалась в том, чтобы свести меня с ума от душевной боли. Но Мистис знал свое дело лучше всех, и я доверял ему. Поэтому я попытаюсь понять звезд, даже когда они вели себя как маленькие ублюдки.
***
После целого дня размышлений и самоанализа я пришел к единственному выводу о видениях о Короле, который имел для меня смысл. Мне нужно было присоединиться к Черной Карте, приблизиться к Королю и выяснить важность книги, которую я тоже видел. Пока я не видел в ней пользы, но я упорно старался довериться звездам и не проклинать каждую из них за продолжающиеся видения Элис и Леона, пока я лежал ночью в постели.
Я написал Ориону, чтобы спросить, знает ли он что-нибудь о книге «Magicae Mortuorum», и он сказал, что поищет ее для меня. После этого моим следующим шагом было подружиться с Карлой, которая посещала некоторые из моих занятий. И которую я видел позади себя в видении с Королем. Она явно была в Черной Карте, хотя никогда не говорила об этом, она всегда хотела поговорить о последних печальных новостях. Но у меня был с ней некоторый прогресс. И когда я сидел рядом с ней на Нумерологии во второй раз на этой неделе, она наконец-то начала уделять мне немного больше внимания.
— Как ты думаешь, вороны это души умерших? — размышляла она, проводя кончиком ручки по своим темно-фиолетовым губам.
Я улыбнулся, как будто это меня заинтриговало, затем кивнул. — Возможно. Я имею в виду, как ты думаешь, все ли души заслуживают того, чтобы стать воронами? А как насчет убийц?
Она мрачно улыбнулась. — Особенно они. Вот почему они называют это убийством воронов, когда их целая стая.
— Мисс Терновник, мистер Нокс, — резко сказал профессор Форктайл, его седые брови резко сошлись вместе. — Будьте внимательны.
Элис повернулась на своем месте рядом с Леоном через пару парт впереди нас, посмотрела на меня и Карлу, а затем поспешно отвернулась.
Пока Форктайл продолжал урок о числе одиннадцать и его божественном значении, я написал записку Карле на своем атласе и пододвинул к ней.
Обед?
Она посмотрела на меня, сузив свои подведенные глаза. Она была красива под всем этим пепельно-белым макияжем и темной помадой, но была только одна причина, по которой я сблизился с ней. Не то чтобы я когда-либо давал ей это понять.
Она кивнула в знак согласия, и я ухмыльнулся, заставив ее затрепетать ресницами, прежде чем она вернулась к просмотру видео на своем Атласе о странных магических происшествиях, используя наушники для прослушивания. Там был парень, у которого на лбу был нос, из которого не переставала идти кровь, и другой человек, у которого из задницы вечно росло дерево, и он нанял садовника, чтобы тот ухаживал за ним раз в две недели. Мне казалось, что в Солярии должен быть целитель, который мог бы вылечить это дерьмо, но, возможно, они просто жаждали внимания от подобных шоу. Не думаю, что я когда-нибудь буду склонен позволить дереву вырасти из моей задницы ради славы или денег, хотя…
— Бинг-бонг! — раздался по громкой связи веселый голос директора Грейшайна. — Сегодня утром у меня важное объявление. Двор Акрукса будет закрыт сегодня для уборки после небольшого инцидента с Грифоном, который не должен быть назван, поэтому мы будем называть его мистер Р, или нет, давайте называть его Р. Касл… — Райан Касл застонал, пряча лицо в ладонях, — …у него случился несчастный случай с К.А.К.А.Ш.К.А.М.И. и он покрыл двор летучими экскрементами своего Ордена. В это время во дворе находился несчастный прохожий, и сейчас его лечат от сыпи по всему телу. Но не волнуйтесь, он просто немного окунулся… — он начал хихикать — … и он, без сомнения, скоро вернется к занятиям. Хорошего дня. Пересечемся на перемене!
Я заметил, что Юджин Диппер отсутствует в классе, и вздохнул. Этот ребенок действительно заслуживал отдыха в один из этих дней.
Когда Нумерология закончилась, я направился на обед с Карлой, мой взгляд был прикован к затылку Элис, когда она пробиралась сквозь толпу к Леону впереди нас. Она оглянулась через плечо, и я быстро отвел взгляд, чтобы она не поймала мой взгляд, вместо этого переключив свое внимание на Карлу.
— Итак… что ты обычно делаешь для развлечения? — спросил я.
— Хм, мне нравится ловить лягушек на озере.
— О да? — спросил я, стараясь говорить так, будто это то, чем