Он положил голову ей на плечо, и она обняла его руками. Ориел еще испытывала слабую боль, но упоительное чувство слияния воедино заставляло забыть о ней. Да, это было то, к чему они оба стремились. Она жаждала, желала его и хотела, чтобы он был с ней до конца ее жизни. Ориел положила руку ему на щеку. Та пылала. Она приподняла голову и увидела на его лице выражение тревоги.
— Я погиб.
— Не понимаю.
— Господи! Я имею в виду, милая, что поддался физической страсти и овладел девственницей.
— И это все?
— Этого достаточно! — Он смотрел на нее с изумлением, которое мгновение спустя сменилось улыбкой. — Я-то ожидал, что моя милая ведьма начнет плакать и рыдать, а она совершенно спокойна. Всему виной твои волосы, их огненный цвет разжег во мне пламя.
— Но, милорд, раз вы мой жених, все это не имеет особого значения, не так ли?
Он не слышал ее слов, а, закрыв глаза, вновь тесно прижался к ее телу, она же крепко обняла его.
— Так или иначе, — сказала она, в то время как он двигался в ней, — мы же собираемся обвенчаться.
Блэйд замер, открыл глаза и собирался что-то сказать, но шум в галерее заставил их вздрогнуть.
— Быстрее! Твое платье! — Он вскочил и помог ей подняться.
Блэйд приводил свою одежду в порядок, когда в библиотеку ворвался Джордж. В халате, со шпагой в руке, он остановился на пороге и уставился на них.
Ориел отвернулась — она еще не успела надеть платье. Джордж метнул в ее сторону злостный взгляд и взревел:
— Клянусь дьяволом, Фитцстивен, я пригвозжу тебя к стене за это!
12
Я обещаю своей леди, что отныне всем другим я предпочитаю ее.
Генрих VIII
Блэйд встал между Джорджем и Ориел.
— Надеюсь, вы воздержитесь от угроз, которые могут окончиться для вас печально.
Джордж взмахнул шпагой, что не вызвало у Блэйда ни малейшего испуга.
— Обещаю, Фитцстивен, ты ответишь мне за это. И благодари Господа, что у Нелл хватило благоразумия прийти ко мне и сказать, что Ориел покинула комнату и надолго пропала.
— Что случилось?
В дверях показался Роберт. Он посмотрел на Блэйда, потом перевел взгляд па Ориел.
— О!..
— Я бросаю тебе вызов и, клянусь, продырявлю тебя своей шпагой, — сказал Джордж.
В другое время Блэйд посмеялся бы над этими словами, но сейчас он был слишком огорчен и раздосадован тем, что не справился со своей страстью. Не успел он ответить, как Ориел метнулась к Джорджу.
— Джордж, ты не должен так говорить. Он и я, мы… Он же мой жених.
Блэйд выругался про себя и потянул Ориел за рукав, но она не обратила на него внимания.
Джордж опустил шпагу.
— Твой жених? Ты хочешь сказать, что вы намерены обвенчаться? Тогда почему ты до сих пор ничего не сказала?
— Подождите, — вмешался Блэйд.
Джордж, не обращая внимания на Блэйда, продолжил:
— Пока вы не станете мужем и женой, подобное не должно повториться. Помолвка состоится завтра утром. Я скажу священнику, чтобы он все подготовил. Венчание последует вскоре после обручения.
Джордж вновь поднял шпагу.
— Есть ли какая-нибудь причина, по которой венчание невозможно? Может быть, вы предпочтете дуэль?
Не успел Блэйд заговорить, как Ориел повернулась к нему и сжала его руку. Ее взгляд заставил его заколебаться. Она смотрела на него так, будто для нее он был единственным человеком в этом мире. Ориел улыбнулась, и он промолчал.
— Послушай, Джордж, — сказала Ориел. — Он уже несколько недель находится в этом печальном доме лишь для того, чтобы добиться моей руки. Мы согрешили до свадьбы. Это правда. Но завтра в церкви мы исправим ошибку.
Вновь опустив шпагу, Джордж взглянул на Блэйда.
— Что скажете вы, милорд? Венчание или дуэль?
Блэйд не сводил глаз с Ориел, она была явно влюблена в него. Да простит его Бог, он был неосторожен, не осознавая до конца, какая она наивная, несмотря на свой возраст и знания. Его опыт общения с другими женщинами, в большинстве своем не отягощенными нравственностью, а также дворцовые интриги и интрижки очерствили его душу. Ориел уверена, что попытки соблазнить ее — прелюдия к бракосочетанию, и сейчас он не мог лишить ее этой веры. Иначе ему придется убить ее двоюродного брата, и тогда уж ни о каких поисках тайного завещания Томаса Ричмонда не может быть и речи. У него нет выбора. Он должен согласиться, а потом попытается отложить свадьбу.
— Дуэль? — сказал он. — Как же я могу драться на дуэли с тем, кто является дорогим кузеном и опекуном моей невесты?!
Джордж окончательно опустил свою шпагу и кивнул. Роберт, ежившийся от холода в ночной рубахе, улыбнулся, довольный таким исходом. Подойдя к Ориел, Джордж притянул ее к себе.
— Больше никаких вольностей, — сказал он. — Я не буду распространяться по поводу твоего грехопадения, но до свадьбы ты должна вести себя, как подобает леди Ричмонд.
— Да, Джордж.
— А теперь-в постель.
Ориел, подскочив к Блэйду, поцеловала его в щеку. Затем в сопровождении двоюродных братьев выпорхнула из библиотеки, оставив Блэйда одного. Обхватив голову руками, он стал поносить себя самыми последними словами, какие только слышал в свое время от Джека Миднайта.
Он совсем спятил от своей страсти. Ориел заманила его в ловушку своей невинностью. Любая другая девушка ее возраста хорошо знает, что постель совсем не обязательно обещает дальнейший брачный союз. Черт бы побрал ее наивность! Если бы она не была такой порядочной, то не ожидала бы от него столь благородных поступков. И тетки тоже хороши. Вывозили бы ее почаще в общество — и она давно бы привыкла к свету и научилась любовной игре, а он не оказался бы в ложной ситуации. Ведь ему придется отвергнуть Ориел после того, как он завершит свою миссию в Ричмонд-Холле.
Блэйд опустил руки и вздохнул. Чему быть, того не миновать. Выйдя из библиотеки, он направился в свою комнату. Рене ждал его.
— Ты уже все знаешь? — спросил Блэйд.
— Да.
— Она влюблена в меня.
— Не первая. До нее были другие.
Блэйд набросился на слугу.
— Черт побери, прекрати молоть вздор. Она — не другие. — Он ухватился за пуговицу на своем камзоле и стал машинально крутить ее. — Ориел полностью доверилась мне, она подарила мне свою любовь. Разве ты не видишь? Дело вовсе не в наслаждении, которое я могу ей доставить. Она даже не думает гордиться или хвалиться тем, что у нее есть такой поклонник. Она отдала себя целиком, а я взял, не задумываясь, что я беру, а когда сообразил, было уже поздно.
Швырнув камзол Рене, Блэйд сел на кровать и стал стаскивать башмаки. Сняв один, он с силой запустил им в стену. На душе у него кошки скребли, и он знал причину. Мысль о возможной женитьбе была для него хуже зубной боли. Воспоминание о неудачном родительском браке заставляло его содрогаться при этом слове. Его детство было настоящей пыткой. Каждую ночь он метался в постели, слыша, как ругаются родители. Едва заслышав их крики, он начинал трястись от страха, плакать и молить Бога, чтобы они перестали ссориться, но этого не происходило.