– Нам нужно подождать, пока самолет пролетит мимо, и я смогу определить направление его полета. Но потом мне нужно будет найти телефон и предупредить подполье. Они решат, куда тебя пристроить, пока я вернусь в резиденцию.
– Пока что?
– она резко повернулась, чтобы увидеть его лицо. На нем отражалась та же напряженность, что чувствовалась и в ее голосе.
– Пока я вернусь, – повторил он. – Ты этого не знаешь, но единственной причиной, по которой нам позволили уйти, была та, что они хотели собрать данные по моему оснащению в действии. Мне нужно попытаться выкрасть эти записи.
– Но это же самоубийство! – выпалила она. – Мы растревожили все их дьявольское осиное гнездо.
– Да, мы их растревожили, но все они сорвались в погоню за нами, – напомнил он. – Сейчас резиденция вряд ли будет так хорошо охраняться. А если я потороплюсь, то застану их врасплох. Во всяком случае, попытаться я должен.
Казалось, что она хотела что-то сказать ему и надула губы.
– В таком случае… тебе, наверное, не стоит терять время и звонить подпольщикам. Раз ты решил вернуться, тебе лучше отправиться прямо сейчас.
Джонни с удивлением уставился на нее. Не было произнесено никаких возражений, она не пыталась его отговорить. И тут он понял, что ровным счетом ничего о ней не знает.
– Где ты живешь, ты говорила…
– Я не говорила. И какое это имеет значение?
– Практически никакого… кроме того, что я нахожусь в невыгодном положении. Ты знаешь, что я – Кобра, а раз так, то знаешь, на чьей я стороне. Но о тебе я ничего не знаю.
Некоторое время она пристально смотрела на него и когда снова заговорила, от ее обычного сардонического тона не осталось и следа.
– Ты что, предполагаешь, что я наемница Трофтов?
– спокойно спросила она.
– Я знаю о тебе только то, что ты сама мне рассказала, включая и точное описание того, как тебя бросили в камеру ко мне. Конечно, Трофты могли подобрать на улице случайного прохожего, но с их стороны было бы гораздо дальновиднее использовать кого-то, кому они могли доверять и кто, по их мнению, все же сумел меня додавить, если бы я отказался устроить для них зрелище.
– Разве я надавила на тебя?
– Нет, но в этом не было особой необходимости. А сейчас ты побуждаешь меня идти одному, не позвав на помощь даже силы подпольщиков.
– Если бы я была шпионкой, разве я отказалась бы от предложения попасть к подпольщикам?
– парировала она.
– Я думаю, Трофты ничего не имели бы против, если бы я им дала ключ для надежного контроля над сопротивлением. А что касается побуждения тебя к действию, то должна заметить, что не являюсь экспертом по вопросам тактики. Но не кажется ли тебе самому, что прежде чем прибудет твое хваленое подкрепление,
Трофты вернутся в резиденцию и подготовятся к атаке?
– Похоже, что у тебя есть ответ на каждый вопрос, не так ли?
– проворчал он. – Ладно, давай твои соображения о том, что мне с тобой делать.
Ее глаза слегка сузились.
– Ты что хочешь сказать?
– Если ты шпионка, тогда я не желаю, чтобы ты хотя бы на один шаг приближалась к подполью. Отпустить тебя я тоже не могу – вдруг ты предупредишь Трофтов о том, что я возвращаюсь?
– Ну, я не собираюсь возвращаться в резиденцию вместе с тобой! – с жаром воскликнула она.
– А я тебе этого и не предлагаю. Я думаю, мне просто нужно связать тебя и оставить здесь до моего возвращения.
У нее дрогнули мышцы лица.
– А если ты не вернешься?
– Утром тебя обнаружит хозяин магазина.
– Или еще раньше – Трофты, – тихо сказала она. – Не забывай, что нас ищут.
А что если она не шпионка? Тогда они наверняка убьют ее, чтобы никто не узнал, что Резиденция является их штабом.
– Ты можешь мне как-то доказать, что ты не шпионка?
– спросил он, чувствуя, как пот заливает его лоб при мысли, что ему никакого выбора не остается.
– В течение следующих тридцати секунд? Не будь глупцом, – она глубоко вздохнула. – Нет, Джонни. Если ты хочешь, чтобы у тебя были какие-то шансы пробраться в резиденцию сегодня, тебе придется поверить мне на слово или отвергнуть мой рассказ. Если твои подозрения так сильны, что могут оправдать мою гибель… что ж, я ничего с этим не могу поделать. Я полагаю, вопрос состоит в том, стоит ради моей жизни рисковать твоей?
Раз вопрос ставится таким образом, то и раздумывать было не о чем. Он уже рисковал ради нее своей жизнью. И теперь было неважно, служила она Трофтам или нет. Враги, когда они прыгали через стену, желали ей смерти, также как и ему.
– Я предлагаю тебе найти какое-нибудь укрытие, пока патруль не дошел сюда, – грубовато сказал он, – и берегись самолета.
Снаружи слышался удаляющийся шум моторов. Не оглядываясь, он выскользнул в черноту ночи и направился в Резиденцию Тайлера. Но думал о том, что не совершает ли он последней в своей жизни непростительной ошибки.
Обратный путь занял у него гораздо больше времени. Пролетающие самолеты и разные наземные транспортные средства, проезжающие мимо, заставляли его прятаться. И чем ближе подходил он к своей цели, тем чаще ему приходилось это делать. По этой или другой причине, но к тому времени, когда в поле его зрения появилась стена Резиденции Тайлера, его решимость совершить эту сольную вылазку была сильна поколеблена. С тех пор, как они сбежали, прошло три четверти часа. Этого времени было вполне достаточно для Трофтов, чтобы начать стягивать назад свои силы в ожидании вероятной атаки. С включенным усилителем звуков, Джонни стал ощущать, что вокруг него со всех сторон нарастает гул, производимый механизмами Трофтов и их солдатами. Этот гул смешивался со щелчками и клацаньем нижних челюстей Трофтов, которыми они обычно сопровождали подобострастное обращение. Инопланетяне начали баррикадировать подступы к своей базе. Вынужденный, наконец, отменить свое решение, Джонни нырнул в одно из стоящих неподалеку заброшенных зданий. Осторожно пробираясь, он поднялся на верхний этаж и встал у окна, выходившего на резиденцию. Включив оптические усилители на всю мощность, он наблюдал за открывшимся перед ним зрелищем.
Теперь он наверняка знал, что проиграл.
Трофты были повсюду. Они перекрывали улицы, занимали позиции на крышах и в окнах, оборудовали лазерные огневые позиции у основания стены. Он видел, как подлетел последний самолет и сел у дальней стены, присоединившись к остальным, стоявшим вокруг резиденции. Такие оборонительные линии означали, что Трофты оставили всякую надежду на сохранение в тайне расположения своей резиденции. Самолеты наводили на мысль, что они готовы покинуть ее. Через несколько часов, через день или самое большее, два они уйдут, а вместе с ними – и записи их побега. А пока…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});