– Благодарю от лица всего проекта, – тут же ответил Артур, широко улыбаясь.
Пилот посмотрел на него и даже нахмурился, пытаясь понять, кто это вообще такой, потом кивнул с неясным недоумением и поспешил наверх к панели управления.
Эта короткая сцена испортила Артуру настроение настолько, что он даже возмутился, когда шаттл чуть вздрогнул, подойдя к базе.
С самым недовольным лицом он смотрел в окно пассажирской капсулы. Его не впечатляло, как пилоты капсул ровной спиралью спускались вниз. Желтые туманные облака тоже не казались ему удивительными, как и зарево солнца, что буквально растекалось по небу. Лучи отражались от Сатурна и падали словно отовсюду сразу, только несколько темных теней на небе, как неправильные луны, обозначали другие спутники. Все это Артур успел рассмотреть на фотографиях и удивленных возгласов не понимал.
– Красиво-то как, – со вздохом сказала Маргарита Петровна, прильнув к окну. – А как станет, когда здесь начнут расти наши ларипинусы!
Артур только закатил глаза. Серый грунт Титана его совсем не прельщал, но все равно мысленно он придумывал красивые, эффектные для публики выражения.
«Кстати, неплохо бы заявить, что они держат здешнее небо, – рассуждал он. – В конце концов, они ведь созданы для того, чтобы поддерживать новую атмосферу и делать ее пригодной для людей. Надо только название им дать другое, приятное для публики. Древесные гиацинты? Бред. Ларипы? Недурно. Быть может, это и подойдет».
Они почти достигли посадочной площадки, когда заработал магнитно-полевой лифт, голубоватым столбом с энергетическим барьером он поднялся от земли до небес, вернее от станции на поверхности Титана к станции в самых верхних слоях искусственной атмосферы. Оттуда проще всего было контролировать все связанные с ней процессы. Потому Одейс там и остался, а Артур этого даже не знал, считая, что зам главы тоже обитает среди серого грунта и желтых бурь.
Контейнеры с грузом медленно ползли внутри столба света, словно парили будто легкие перья, в безветренный день прервавшие полет. Они уходили в подземное хранилище, где опускались на движущуюся ленту, которая выносила их по воле специальной программы на склад.
Когда капсула влетела в темный тоннель и приземлилась, Артур тут же вскочил с места. Еле дождался момента, когда все шлюзы будут закрыты, а воздух в ангаре восстановлен, выскочил из капсулы, как только дверь открылась, надевая дежурную улыбку, но не нашел то, чего ожидал.
Их никто не встречал, даже не спешил приветствовать. Растерянно отойдя, когда его подтолкнул в спину Сотников, Артур осматривал ангар и тех, кто выходил из других капсул.
– Улыбнитесь! – внезапно потребовал кто-то, явно обратившись к нему.
Артура это разозлило, потому он нахмурился и резко обернулся, мечтая убить говорящего взглядом. Яркая вспышка камеры мгновенно ослепила его.
– Отлично! – радостно сказал сфотографировавший его мужчина. – Идеальный взгляд для главы проекта.
У Артура только брови взлетели вверх от изумления, а незнакомец усмехнулся в пышные усы и протянул ему руку, представившись:
– Иван Оводов – спецкор «Lifetime». Я освещаю все события на Титане.
– И поэтому встречаете нас ТАК?! – возмутился Артур, не спеша жать протянутую руку.
Он привык иметь дело с совершенно другими журналистами. Они любили красивую картинку, эффектные фразы и выглядели как звезды кино, а перед ним стоял высокий сбитый мужчина с банданой на голове, в куртке без нашивки и явно насмехался над внешним лоском.
– А чего вы ждали? Прямого эфира и красной дорожки? – спросил Иван, уловив суть недовольства. – Лучше расскажите мне, что случилось с настоящим лидером проекта Матвеем Денисовым?
– Он отстранен, – строго сказал Артур и спонтанно добавил: – по причине психического расстройства. Он давно был странным, а теперь окончательно спятил, так что забудьте о нем.
Иван хмыкнул, но возражать не стал. У него здесь было много свидетелей. Особенно его интересовал Владимир Сотников как человек, имевший связь с самим Новиковым, но почему-то сидевший в помощниках у безумного Денисова. Все это казалось Ивану очень странным и будило в нем азарт охотника, вышедшего на след сенсации. Только Сотникова он не поймал. Тот помчался контролировать разгрузку, а главное – лично вскрывать два ящика с номером «23» чтобы убедиться, что высаженные ими при старте семена не пострадали при посадке. Перенести двадцать горшков с мини-куполами он был в состоянии и сам, пока остальные разворачивают лабораторию. Только по пути Сотников нашел главу станции и сразу перешел к делу:
– Надеюсь, есть возможность сегодня раскрыть нам три купола? – спросил он у Майкла Кракса, пожимая ему руку после знакомства.
– Дайте координаты, и мы поставим их в течение часа, – тут же ответил Майкл.
Он был статен, но уже седой, и как Сотников, любил конкретные задачи и деловой подход к работе, потому не смог не улыбнуться, тут же получив карту с обозначениями.
– Здесь возможны погрешности, – сразу пояснил Сотников. – Мы не станем возражать, если вы не будете вымерять все до сантиметра, главное, чтобы до аммиачной реки было не менее двух метров.
– Ждите от меня сигнала, – заключил Майкл и выдал ему устройство связи. – Как я понимаю, мне придется вести дела с вами?
– Неофициально, – ответил Сотников и быстро попрощался.
Он хорошо ориентировался по карте и выучил строение базы еще в пути, да и в симуляционном центре достаточно побродил по ней еще на Земле, чтобы теперь чувствовать себя как дома. Он был уверен, что ничего не должно его отвлекать, а первая посадка должна пройти уже сегодня, даже если для этого придется измотать всю команду. Завтра они все смогут отдохнуть, но сегодня биопакеты должны быть вскрыты, а саженцы устроены в грунте.
Глава 17
Нина сползала все ниже в мягком кресле брата, надула губы и не совсем понимала, что ей искать. Звук на видео она отключила. Ей было совершенно неинтересно, о чем брат говорил с ученым, да и их разговор мог ее отвлечь. Важнее была его внешность: цвет кожи, ширина зрачков, реакции. Хоть что-то, что можно было назвать предвестниками болезни, но не видела ничего, кроме легкого раздражения. Понимая, что на подобное Матвей не жаловался и при опросе отрицал, она списывала это на присутствие брата. Учитывая их манеру общения,