Сценарий был написан по водевилю Жана Пуаре, и фильм сохранил его чисто водевильные ситуации и диалоги. Только действие было вынесено на улицы и пляжи Ниццы. Ну, а для Жан-Поля еще были придуманы потрясающие каскады. Тут уж денег не пожалели!
Сам Жорж Лотнер рассказывал:
«В пьесе Пуаре было словесное безумие, близкое сюрреализму и абсурду. Наши каскады стали изобразительным выражением этого абсурда. Впрочем, они были комические. Среди них – самый яркий, когда Маржель сначала на своем „фиате“ оказывается на крыше полицейского фургона, а потом, управляя моторкой, выскакивает на сушу, пересекает ее сквозь гараж и снова попадает в воду».
Жан-Поль сам выполнял все придуманные Реми Жюльеном, известным каскадером, сменившим в команде Бельмондо Деламара, трюки. Продюсеры (и он сам) рассчитывали на верность старых поклонников звезды и симпатии молодежи, среди которой Софи Марсо после успеха в «Буме» Клода Пиного была необыкновенно популярна.
Увы, они просчитались. «Бельмондовцы» обиделись за своего кумира, которого поставили в смешное положение и которого унижает сопливая девчонка. Поклонников же Софи Марсо из числа молодежи раздражало, что она крутит роман со «старпером».
Сборы катастрофически поползли вниз. Не помогала даже довольно назойливая реклама фильма. Общее мнение выразила газета «Матен», которая писала, что Бельмондо «тщетно пытается доказать, что остался симпатичным парнем эпохи „Новой волны“ и что „если кто и выручал картину, так именно Софи Марсо, Мари Лафоре и Роза Варт, сцены с которыми были самыми удачными в фильме“.
Этот немного неожиданный «прокол» снова ставит перед Бельмондо – продюсером и актером – непростую задачу: чем угодить теперь зрителю?
Так возникает проект поручить постановку очередного фильма «новичку» в команде Жан-Поля, франко-канадскому режиссеру Александру Аркади, который снял две довольно приличные комедии о так называемых «черных ногах», то есть о французских репатриантах из Алжира: «Большое прощение» и «Большой карнавал». Для верности к его обычному сценаристу Даниелю Сент-Омону присоединили француза Франсиса Вебера, уже снявшего «Невезучих», «Папаш», «Игрушку». Их сценарий сохранит английское обозначение грабежа – «Hold-up».
В картине рассказывалось об оригинально задуманном и превосходно осуществленном ограблении монреальского банка.
…Главный персонаж фильма Гримм (Бельмондо) входит в банк, обряженный клоуном – с размалеванным лицом и красным носом. Там у него двое соучастников, один из них нам известен, другой – нет. Захватив заложников, Гримм требует всю кассу, то есть более трех миллионов долларов. Банк готов отдать деньги. Как их вынести, если здание оцеплено полицией? Но Гримм все предусмотрел. Сначала он выпускает негра-охранника, беременную женщину и своего соучастника. Сам же он выйдет потом, изображая старика. Клоунский парик он напялил на директора, связав его и налепив кляп. Ворвавшиеся в банк полицейские, увы, никого из грабителей не обнаружат. Только после того, как все участники ограбления соберутся вместе, зритель узнает, что третий сообщник – беременная женщина, то есть мнимо беременная: все три миллиона она вынесла в своем… животе (понятно, накладном). Теперь им надо поскорее смыться. Несмотря на преследование полиции и шофера самосвала Ласки, они сумеют ускользнуть и улететь в Европу, назначив свидание в Риме на площади Испании. Но Лиз (Ким Кэтрол), сестра Жоржа (Ги Маршан), покидает своих подельщиков. Мужчинам приходится рассчитывать только на себя. В отсутствие Лиз роль беременной исполнит… Жорж. Но что за этим последует, остается за титром «конец фильма». Жан-Поль играет, стало быть, три роли: Гримма, клоуна и старика. В детстве, как мы уже писали, он обожал цирк и клоунов. Иногда сам изображал их на домашних представлениях. Его клоунада в банке – превосходный цирковой номер, действие которого разворачивается, правда, не на манеже, а в операционном банковском зале. С заложниками Гримм обращается без церемоний, с директором – как с хищником, которого надо обмануть, с полицией – по телефону – нахально и издевательски. Зритель не сразу признает Бельмондо в дряхлом старике, который, выйдя из банка в числе заложников, падает в обморок и будет тотчас увезен своими сообщниками в карете скорой помощи: эта «покупка» восхитила многих зрителей.
И все равно «Hold-up» был принят довольно прохладно. Хотя Жан-Поль снялся в картине с определенным саспенсом, с комедийными эпизодами, но все равно действовал закон инерции: к таким ролям его зритель еще не привык и морщился. Только немногие обратили внимание на то, что Жан-Поль Бельмондо стремится отойти от своих прежних штампов. Актер ироничен, насмешлив и совсем не пускает в ход кулаки. Несмотря на отменную находку с выносом денег из банка (тут чувствовалась рука Франсиса Вебера), несмотря на потешную клоунаду в банке, действие подчас топчется на месте. Газета «Матен» считала, что провал последних фильмов с участием Бельмондо – это его вина, что за 30 лет манера его игры не изменилась, тогда как зритель теперь, мол, иной, молодежный, который не любит «папенькино кино». Его ориентируют на новые сюжеты. «Клиентура Бельмондо, – писала „Матен“, – прихватив бутылку и нацепив тапочки, усаживается перед телевизором, чтобы смотреть на маленьком экране фильмы своей молодости». Иные доброхоты намекают, что ему пора и на заслуженный отдых. Дотошная газета подсчитала, что верных поклонников у Бельмондо осталось едва ли 200 тысяч.
Жан-Поля огорчают такие статьи. Тем более что провал в 1987 году «Одиночки» подтверждает сказанное. Но паниковать он не собирается.
1987–1997
Опять повезло
1987 год Жан-Полем был целиком отдан спектаклю «Кин» и стал, по его словам, счастливейшим в его жизни. Он уже подумывал о другой работе в театре, когда ему позвонил Клод Лелуш и попросил посмотреть новый сценарий, где, по его мнению, для него есть интересная роль. Жан-Поль быстро прочитывает рукопись. Он хорошо понимает, что роль Сэма Лиона в «Баловне судьбы» идет вразрез с традициями «бельмониады». И пусть! Он подписывает с Лелушем договор.
Приступая к работе, Жан-Поль и Лелуш решили пойти на взаимные уступки. Первый согласился с тем, что в фильме не будет каскадов, а второй обещал отойти от привычной формулы «мужчина и женщина». Жан-Полю все интереснее создавать на экране сложные, но симпатичные ему человеческие характеры. Он хочет, чтобы зритель любил его не за потрясающие трюки, а за душу и сердце его героев. Таким образом он все более склоняется к «композиционным», то есть характерным ролям. Ему больше не улыбается изображать «примадонну раскованного гангстеризма», как его назвал Мишель Одиар. Да и закончить карьеру в кино «летающим дедушкой» тоже не охота. Так в его картинах начинает преобладать эмоциональность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});