Читать интересную книгу История Крестовых походов - Жан Жуанвиль

Макэр де Сент-Менеу стал укреплять замок Чаракс, который стоял на берегу залива, примерно в шести лье от Ни-комедии, лицом к Константинополю; а Гийом де Сане начал укреплять другой замок в Киботосе на дальней стороне Ни-комедийского залива (совр. Измитский залив) по направлению к Никее. Императору Анри тоже пришлось изрядно потрудиться в окрестностях Константинополя, так же как и всем его сеньорам по эту сторону проливов. Жоффруа де Виллардуэн, маршал Романии и Шампани и автор этих хроник, свидетельствует, что никогда еще в своей истории люди не несли столь тяжкий груз войны, ибо их силы были рассеяны по самым разным местам.

Иоханнитца выступил из Валахии (и Болгарии) со всеми своими войсками и с огромной армией куманов, которые примкнули к нему, и начал вторжение в империю. Куманы прошли по всей стране, вплоть до ворот Константинополя, а сам король осадил Адрианополь, расставив вокруг него тридцать больших катапульт, которые метали камни в его стены и башни. В самом Адрианополе были только греки и Пьер де Радингем, который по повелению императора находился там всего с десятью рыцарями. И греки, и французы послали сообщение императору Анри, что болгарский царь осадил их, и умоляли прийти к ним на помощь.

Император был крайне озабочен, получив это послание: ведь его силы были широко разбросаны по многим местам и испытывали такое напряжение, что не могли сделать что-то еще; сам же он находился в Константинополе с малым числом людей. Тем не менее он принял решение выступить из Константинополя с теми, кого удастся собрать за две недели после Пасхи. Готовясь к этому походу, он послал гонцов в Кизик, где находилась большая часть его людей, призывая их явиться к нему. Его брат Эсташ, Ансо де Кайо и большая часть их людей тут же двинулись к императору, оставив в Кизике только Пьера де Брасье с небольшим отрядом.

Когда Феодор Ласкарис прослышал, что Адрианополь в осаде и что император Анри, подгоняемый необходимостью, созывает своих людей, и, более того, обремененный столь тяжелой ношей, как война на два фронта, он не знает, куда ему мчаться, то этот грек собрал для усиления своей армии всех, кого только мог. Он поставил свои палатки и шатры перед воротами Кизика, и французы не раз вступали в стычки с греками, и обе стороны несли потери. Когда Феодор Ласкарис убедился, что в городе осталось мало сил, он посадил большую часть своего войска на корабли, какими располагал на море, и послал их к крепости Киботос, которую укрепил Гийом де Сане. В субботу третьей недели Великого поста силы Ласкариса осадили Киботос с моря и с суши.

В самой крепости было сорок рыцарей, весьма добрых воинов (не считая прочих. — Ред.). Их командиром был Ма-кэр де Сент-Менеу, но крепость была еще слабо укреплена, так что противники могли атаковать ее защитников с мечами и копьями. Греки настойчиво штурмовали крепость и с моря и с суши, и штурм этот продолжался всю субботу. Наши люди мужественно оборонялись, и автор этой книги свидетельствует, что никогда еще сорок рыцарей не отбивали атаки в столь неблагоприятном для себя положении, и это подтверждается тем, что из всех рыцарей, которые там были, лишь пять не получили ранений. Убит был один — племянник Милона ле Бребана по имени Жиль.

Еще до того, как в субботу утром начался приступ, в Константинополь спешно прибыл гонец, застав императора Анри за обедом во Влахернском дворце. «Ваше величество, — сказал он ему, — ваши люди в Киботосе осаждены с моря и с суши. Если вы тотчас же не окажете им подмоги, их всех полонят и перебьют».

С императором были Конон Бетюнский, Жоффруа, маршал Шампани, Милон ле Бребан и несколько других. Они коротко посовещались, после чего император спустился к берегу залива и взошел на борт самой большой галеры, а все остальные занимали места на первых же кораблях, которые попадались им. Затем по городу было объявлено, чтобы все спешно последовали за императором выручать его людей, которые в противном случае погибнут. Немедленно Константинополь переполнился венецианцами, пизанцами и другими опытными моряками, которые, обгоняя друг друга, со всех ног помчались к кораблям. Вместе с ними на корабли поднимались рыцари в полном вооружении; первый же, кто был готов, сразу выходил из гавани, чтобы следовать за императором.

Гребцы, напрягая силы, трудились весь вечер и всю ночь, до рассвета следующего дня. Их старания принесли результаты. Едва взошло солнце, император Анри увидел Киботос и вражеские войска, окружавшие его с моря и с суши. Обитатели крепости не спали целую ночь, стоя на страже, в том числе больные и раненые. Они вели себя как люди, которые потеряли все надежды и не ждали ничего, кроме смерти.

Император увидел, что греки подошли к стенам и вот-вот снова пойдут на приступ, но с ним было совсем мало людей. Среди них был маршал Жоффруа, плывший на другом корабле, Милон ле Бребан, несколько пизанцев и отряд рыцарей. Всего у него насчитывалось семнадцать больших и малых судов, в то время как у противника их имелось около шестидесяти.

Тем не менее наши люди увидели, что если будут ожидать подхода других судов и позволят грекам пойти на приступ, то их друзья в замке будут убиты или взяты в плен. И они решили ударить по врагу с моря.

Выстроившись в одну линию по фронту, они пошли к греческим кораблям, и все на борту были в полном вооружении, в шлемах с опущенными забралами. Когда греки, которые готовы были ринуться в бой, увидели, как мы подходим, то сразу же поняли, что это идет подмога осажденным. Они отвели свои корабли от крепости и бросились нам наперерез. Одновременно все их войско, множество пеших и конных, которые у них имелись, встали в шеренгу на берегу. И когда греки на кораблях увидели, что император и его люди полны решимости атаковать их, они оттянулись к своим, которые стояли на берегу, с тем чтобы те могли им помочь, пустив в ход луки и баллисты.

Своими семнадцатью судами император запер врагов в бухте, пока они не услышали боевые кличи тех, кто прибыл из Константинополя. Еще до наступления ночи прибыло столько кораблей, что теперь на море французы имели решающий перевес над противником. Бросив якоря, люди на кораблях всю ночь спали с оружием в руках. Было решено, что, как только займется рассвет, они подойдут к берегу, чтобы вступить в схватку с врагом и захватить их корабли. Но около полуночи греки вытащили все свои суда на сушу и подожгли их. Корабли сгорели все до единого, а греки снялись с места и отступили.

Император Анри и его люди очень обрадовались победе, которую ниспослал им Бог, и были счастливы, что смогли спасти своих. С наступлением утра император и все остальные пришли в крепость Киботос, где нашли, что ее обитатели очень больны, а у большинства были серьезные ранения. Император и его люди ознакомились с состоянием крепости и убедились — она настолько слаба, что нет смысла ее удерживать. Собрав всех своих людей на корабли, они отчалили от покинутой крепости.

Тем временем король Иоханнитца, продолжавший осаждать Адрианополь, не давал ни его жителям, ни себе ни минуты покоя. Ночью и днем его катапульты — а их у него имелось достаточно — непрестанно засыпали градом камней стены и башни города, причиняя им серьезные повреждения. Болгарский царь направлял своих саперов делать подкопы под стены и изматывал защитников частыми атаками. Обитатели Адрианополя, и греки и французы, мужественно защищались, в то же время непрестанно отсылая послания императору Анри с просьбами прийти к ним на помощь и в то же время предупреждая его, что, если он этого не сделает, они все, без сомнения, погибнут. Их послания очень волновали императора, и, хотя он хотел прийти на помощь своим людям по ту сторону пролива, Феодор Ласкарис собрал такое количество своих людей по другую сторону пролива, что императору Анри поневоле приходилось оттягиваться назад.

Весь апрель Иоханнитца оставался под Адринополем. Он был уже близок к тому, чтобы захватить его, ибо в двух местах разрушил стены и башни почти до земли, и его воины могли сходиться лицом к лицу с защитниками города. Раз за разом болгарский царь штурмовал город, но защитники держались стойко. И с той и с другой стороны было много тяжелых потерь.

Поелику все творится по воле Божьей, куманы, которых болгарский царь разослал во все стороны грабить страну, вернувшись со своей добычей в лагерь у Адрианополя, заявили, что не хотят больше оставаться в армии Иоханнитцы и возвращаются в свои земли. Так куманы расстались с болгарским царем, а поскольку без них он не отважился стоять под Адрианополем, то отвел свои силы от города.

То, что такой могущественный царь оставил город, который вот-вот должен был пасть, нельзя было назвать иначе, как чудом. Но чего Бог захочет, то и свершится. Жители Адрианополя не замедлили обратиться к императору, чтобы он, ради любви к Богу, прибыл к ним как можно скорее, потому что, как они дали ему знать, если болгарский царь вернется, все они будут убиты или взяты в плен.