Читать интересную книгу Всё нормально на Кубани в конце восьмидесятых (СИ) - Загребельный Анджей

— Загребельный, — и снова замолчала.

— Мирошникова, — ответил я и, обойдя её, закинул сумку на плечо пошёл в раздевалку.

Старостиха осталась стоять, открыв рот и пытаясь, что-то сказать.

Послышались бабские «смехуечки» видно «общественность» науськала старосту озадачить меня какой-нибудь фигней. Я вышел из класса и, насвистывая песенку из репертуара «A-ha» пошёл бодрым шагом к раздевалке. Сзади послышались быстрые шаги. Мирошникова решила нагнать меня.

— Стой! — послышался её плачущий голос.

Я резко встал и староста впечаталась в меня сзади, всеми своими приятственными окружностями. Хаа. старый приём, подсмотренный и освоенный в интернате! Главное стоять и не шевелиться, не делать шагов в сторону, тогда девчонка вообще теряется.

Хотя в интернате с нашими девчонками прокатывало, только в одном случае, если они сами этого хотели. А если нет, то смачный пендель был обеспечен! Мирошникова замерла. Я задавил довольную лыбу и не отходя с места медленно развернулся и уперся взглядом ей в очки сверху вниз. Ты конечно высокая девочка, но в классе выше меня только каноист Лёха. Старостиха моментально покраснела. Блин а она вообще очень очень такая вблизи!

— Да, Галя ты что- то хотела? — произнес я как можно ласковее, стараясь не заржать.

Мирошникова отступила на шаг и пробормотала:

— Загребельный, ты там это…

— Я тебя по имени, а ты меня по фамилии? Я походу не достоин, общаться с вашими светлостями, — печально произнес я, и снова сделал шаг вперёд.

— Ты должен украсить лестничный пролёт мишурой, сверху, — пробормотала она, — весь класс украшает, а тебе, — она еще больше покраснела и сделала еще один шаг назад.

— Меня зовут Анджей, Галя, и с какого перепугу я кому-то, что-то должен? — напустил я пафосу и снова сделал шаг вперёд.

Галька, передернула плечами.

— Анджей ну все украшают я как староста, тут совсем мало. Мы всем классом, — она окончательно смутилась.

— Ты совсем, что ли Загребельный, — завопила откуда-то сбоку Воронцова. Ого уже все здесь. Стоят уши греют. Плохая поддержка для старосты.

— Ага, окончательно, — подтвердил я и спокойным шагом начал удаляться.

— Ты же всех подведешь, — заорала вслед Дианцева.

— Нам, то, что делать, — вторила ей Воронцова.

— Успокойтесь и подрочите, — я намереннообострил ситуацию.

— Что!!!! — заорали в один голос обе королевы.

— Олесь, ну епти! Попроси у Стахея напомнить, Рит спросишь у нее потом.

Все кто в этот момент находился, рядом и услышали, не просто заржали, а взорвались от смеха.

— Галь утро вечера мудрёнее, — бросил я стремительно красневшей Мирошниковой. И развернувшись потихоньку почапал на выход.

Галька открыла рот, закрыла. Ритка и Олеська вопили как помешанные. Мирошникова, как и я, развернувшись быстро пошла обратно, при этом обернувшись пару раз на меня.

Бля ну вот как тут поступить. Галка походу дела, такая же заложница обстановки как и я.

А я своим поведением, еще смутил её так невьебательски.

Во дворе школы малышня кидалась снежками и вела себя, согласно сложившейся обстановке и возрасту. Выцепил самого бойкого пацаненка и подозвал к себе.

— Здаров малой, тебя как зовут? — поприветствовал я парнягу лет двенадцати, с подозрением зыркавшего на меня.

— Жека Жариков, слышь чо те надо у меня брат с Воробьём кентуется ему скажу они с братвой тебе наваляют! — попер буром пацан.

— Да не ссы Жека, я по делу, трёху заработать хочешь?

— Угу, чо кому там записку передать? Или за сэмом сбегать? Щас на районе хорошего нету у Игната шняга, пацаны говорят. Раньше пОляк-парикмахер торговал, у него хороший был, тетка его гнала. Ну его говорят на малолетку закрыли, фарцевал там всяко (О как! Уже слышали).

— Жека, я тот самый пОляк.

— Опа ни хрена! Я зыкаю, новенький в десятом, вроде раньше видел, а вспомнить не могу кто.

— Женек, короче мне там, на лестнице мишуру повесить надо, но ломы пипец.

— Да понял, что не пацанская работа, — сделал какие-то свои выводы Женька.

— Я тебе сейчас дам на мишуру, купишь, на втором лестничном пролете повесишь, как повесишь еще треху дам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не надо трёху, мишуры у меня дома полно, не переживай сёдня сделаю, и там это… подстригешь меня так как пацанов стриг а?

— Хорошо, пусть волосы отрастут для нормальной причи после новогодних подкатывай, будешь первым клиентом, а трёху все-таки держи, авторитетным пацанам как ты, за спасибо не западло работать, но уважение же должно быть! (бля где эту высокопарную фразу я вычитал? Наверно у Макаренко в его толковых книжках).

Женька Жариков, сделал довольную лыбу. Я пожал ему лапу, передав трёху при рукопожатии. Пацан с ухмылкой посмотрел на своих друганов стоявших не подалеку от нас, и видимо опасавшихся подходить. Махнул мне рукой и, позвав с собой пару человек быстро удалился.

И от работ по украшательству свалил, и старосту не обидел, да и Женька хваткий пацаненок, пригодится еще.

Дома похлебав супу, полез в записную книжку, валявшуюся возле телефона.

Где-то у деда должно быть записан телефон тренерской нашего интерната. Ага, вот есть. Так и код Волгограда. Вот он. Пробуем, сбой. Еще раз ага пошли гудки вызова. Сейчас тренера- воспитатели должны сидеть в тренерской насколько помню.

— Алло, — раздался в трубке густой узнаваемый бас.

— Здравствуйте Нариман Равильевич, это Загребельный из десятого, пловец из группы Тетерина.

— О, Андрей-Анджей, здарова хулиган. Ты как там дома? Не скучаешь? В секцию пошёл? На сборы к нам будешь? — забросал меня вопросами старший тренер. Пришлось все подробно рассказать, отчитаться за учёбу и подождать когда позовут к телефон Александра Иваныча Тетерина.

Блин я, честно говоря, даже заскучал по интернату. Несмотря на жесткую дисциплину, учёбу и постоянные тренировки, сборы и соревнования в интернате было весело.

Пришёл Иваныч и мы с ним подробно поговорили о его «номере» на прошлый новый год. Даже пришлось записывать, переспрашивать, уточнять. Иваныч дал еще пару дельных советов. Расспросил в свою очередь, чем я занимаюсь, рассказал о делах в классе о тренировках, распрощались и я отключился.

Ну, в принципе все ясно, можно кое — что улучшить. Так ну- ка включим видеокассету с гнусавым переводом. Потренируемся. Да и музыку надо подобрать работы, полно! А завтра надо зайти к одиннадцатиклассникам, узнать, когда мне со своим номером выходить, да и пару моментов обговорить. Знакомых у меня там полно и по секции и по бревнам.

Ладно, сходим. А теперь видик, не забавы ради а для пользы дела. Тихон тут же забрался ко мне на колени, включил мурчатор, и я принялся за просмотр, попутно тренируя гнусавое произношение.

* * *

Женька Жариков, украсил лестничный пролёт дорого-богато, любо-дорого посмотреть. Сам подошёл ко мне степенно поздоровался, получив одобрение, вальяжно побрёл в класс, подкидывая в руках потёртый кожаный дипломат.

В своём классе узрев Мирошникову, я улыбнулся ей и поздоровался:

— Здравствуй Галя, ты мной довольна?

Девчата поблизости выпучили глаза. Мирошникова покраснела и пискнула:

— Да Анджей все очень красиво!

Девки тут же окружили старосту и полушёпотом пытались выпытать у неё подробности.

Продик нахохлившись, демонстративно молчал в мою сторону и подобострастно отвечал Дианцевой изредка надменным взглядом посматривающую в мою сторону. Гребцы радостно рассказали мне за утренние тренировки, поболтал с ними ни о чём. Начались уроки. После занятий, игнорировав подготовку к классному вечеру пошёл к одиннадцатиклассникам.

Ребята, участвующие в новогодней постановке живо что-то обсуждали, и моё скромное появление сперва не заметили. Потом пару девчат заметив меня у двери, начали показывать на меня пальцами и подманивать:

— Кыс, кыс, кыс, а кто у нас такой хорошенький пришёл? Проходи не стесняйся, чаю, водки, станцевать?

Остальные, увидев меня заорали: