— Тебе не жарко в такой одежде? — спросил он, оглядывая девушку.
— Жарко, — призналась она. — Но вещей-то у меня нет...
— Сколько ты в Городе?
— Э... лет пять, а что?
— Да так, ничего... — явно недовольным голосом сказал Хайо, потом махнул в воздухе рукой и кинул Рэни какой-то светлый сверток.
Она развернула его и увидела легкий льняной сарафан с тонкими лямками и короткой широкой юбкой. Кожаные вставки на лифе делали его весьма оригинальным.
— Как ты это делаешь? — изумилась Рэни.
— Небо Города, да любой новичок это умеет. Как и убираться. Проще ничего быть не может. Представь, протяни руку и возьми.
— Я потом попробую, хорошо?
— Твое «потом» не наступает никогда, — пожал плечами Хайо.
— Если ты хочешь, я научусь.
— Я-то тут при чем? Иди переоденься, если нравится.
— Конечно, нравится!
«Это же ТЫ сделал», звучало в голосе так явно, словно было произнесено вслух. Хайо отвернулся к окну, провел по стеклу ладонью, создавая изморозь и прижался к белому пятну лбом. Все это сводило с ума — и нужно было ежечасно, ежеминутно напоминать себе, что имеешь дело с маленьким ребенком, который только кажется взрослой женщиной. И что этому ребенку-то на самом деле и принадлежат все капризы и глупости, которые творила Рэни. И именно этого ребенка нужно было вырастить, чтобы девушка избавилась от своих проблем.
А ребенок взрослеть не хотел — в отличие от настоящих детей, которым не слишком-то нравилось быть маленькими, зависеть от воли родителей и учителей. Так было проще — найти старшего, заставить его отвечать за себя, заботиться о себе, удовлетворять капризы и останавливать опасные побуждения. Так можно было прожить всю жизнь — падая и разбивая лоб на пригорках обстоятельств, находя утешителей и врачей с зеленкой, и падая вновь. Но Хайо нужно было сделать из Рэни не только взрослого человека, но еще и Смотрителя. Так решил Город. А Город не ошибался.
Хотя сейчас Хайо было очень, очень трудно в это поверить.
Рэни все-таки разобралась с душем и моющими средствами — за тонкой стенкой, отделявшей ванную от кухни, раздался шум воды, потом тихое радостное пение, что-то со звоном упало. Наконец, девушка вышла — свежая, сияющая. Сарафан ей, наверное, шел. Хайо не слишком разбирался в женской одежде, но теперь из облика Рэни пропало то, что резало ему глаз — какая-то нарочитая и напоказ выставленная сексуальность. Лен и кожа годились лучше, чем шелк и блестящий синтетик.
— Ты хотела о чем-то поговорить, — напомнил он. — Давай поговорим.
— Ага. Ну, я хотела спросить, а как мы будем дальше жить? Здесь?
— Подожди-ка, — стараясь быть очень вежливым и даже ласковым, сказал Хайо. — Сначала ты спрашивала, что ТЕБЕ теперь делать? Да?
— Ну... да.
— Ты и мы — не вполне одно и то же, — улыбнулся Хайо.
Рэни не понимала — это было хорошо видно. У нее уже был составлен какой-то план совместной жизни с Хайо. И эти устремления нужно было прекращать. Но не так, чтобы она обиделась. И не так, чтобы поставить ей какой-то срок — Рэни своротила бы горы, доказывая, что она годится ему в спутницы жизни. И не так, чтобы оставлять ей смутную надежду. Собственно, эту тему вообще поднимать не стоило — но так уж получилось.
— Чем ты хочешь заниматься?
— Не знаю. Ой, а можно я не буду дальше с рестораном возиться? Он мне так надоел...
— Не хочешь — не возись. У меня разрешения спрашивать не нужно. Вообще, я предлагаю тебе немного отдохнуть. И даже попутешествовать. Мне давно пора навестить одного хорошего человека. Составишь компанию?
— Ага! — обрадовалась Рэни. — А можно, я зайду за вещами?
— Нельзя. Все, что нужно, сделаешь сама. Не выходя из квартиры.
Загнанная в ловушку выбора между «хочу спрашивать разрешения» и «не хочу ничему учиться» Рэни скуксилась, потом поразмыслила и согласилась учиться. Хайо внятно и подробно объяснил ей, как создаются вещи, с чего стоит начинать и отправил в кабинет собираться. Разумеется, все у нее получилось — так же легко, как и недавно — звать на расстоянии. Именно эта легкость заставила Хайо внимательно присмотреться к девушке. Увиденное его удивило.
...Дверь, отделяющая огромный, яркий, красивый мир от маленькой тесной комнатки. А у двери сидела спиной к ней маленькая девочка в уродливом и не по размеру маленьком платье. Были у нее огромные глаза и сложенные бантиком пухлые губы. Девочка прижимала к груди старую голую куклу, словно стремясь ее от кого-то защитить. За дверью цвели цветы, пели птицы, морские волны бились о скалистый берег. Во всем этом была сила — мягкая, добрая. Туда хотелось шагнуть, чтобы согреться, вдохнуть свежий воздух. А в комнате висела клочками по углам паутина, и нечем было дышать, и грязный линолеум нужно было вымыть сто лет назад, а девочкам нельзя было носить такие платья, от этого глаза у них становились грустными на всю оставшуюся жизнь. Иногда из-за двери тянуло свежим воздухом — но в комнате он превращался в стылый сквозняк, и девочка ежилась, пытаясь спрятать колени под платьице — холодно ей было, грустно и одиноко, и казалось, что она не знает о двери за спиной. Всего-то нужно было встать, потянуть на себя скользкую засаленную ручку, открыть дверь и шагнуть в огромный и добрый мир — он ждал свою королеву, свою добрую владычицу, руки которой могли исцелить любую боль.
Город не ошибся, понял Хайо. Он знал, кого выбирает. Вот только показать девочке дверь предстояло ему. Не заставить встать и шагнуть, не приказать, не разрешить — сделать так, чтобы она захотела сделать это сама. Захотела и смогла.
Рэни все давалось легко, так легко, что трудно было поверить в то, что девушка, которая научилась создавать вещи с первого раза — именно такие, как хочется, без лишнего напряжения, — имела дурную привычку рассказывать всем о своей бездарности. У самого Хайо когда-то получилось с десятой, если не с пятидесятой попытки — он, тогда его еще звали Халид, имя Хайо он получил, только поднявшись на самый верх Города, — тратил кучу сил на то, чтобы получить желаемое, но никак не мог понять, что главное — сосредоточиться, представить себе предмет в деталях. А у Рэни получилось сразу.
Через полчаса она вернулась — свежая и довольная, с аккуратной спортивной сумкой через плечо.
— Я готова, — улыбнулась она.
— Отлично. Для начала просто прогуляемся по Городу. Но не так, как ты привыкла. А по вертикали...
Тут Хайо настигло еще одно изумительное открытие: о других уровнях Рэни знала. Но поскольку знала от Грега, то они для нее были чем-то страшным и ужасным, куда лучше не соваться никогда и ни за что.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});