— Твою ж дивизию. — Протянул я. Как говорил наш ротный во времена оны: «Это залёт, боец!». Попал. Так, стоп. Спокойствие, только спокойствие. Леонид только что об этом узнал? Ой, вряд ли. Вот не верю я, что этот самопальный букмекер и сын дипломата по совместительству, мог пропустить такую информацию мимо ушей. Не при его отношении к делу. А значит, кто‑то просто решил мне попенять за то, что я забросил свои обязанности. — Та — ак. И когда же нас ждет это счастье? Завтра?
— Если бы показ проектов был назначен на завтра, ты был бы уже трупом. — С ехидной улыбкой просветил меня Леонид и, заметив недоумение в моих глазах, с готовностью пояснил, — мы бы тебя всеми младшими классами закопали на заднем дворе школы. И памятник поставили бы… с табличкой: «Посвящается ленивым старостам». В общем, всё не так страшно. Перед рождественскими каникулами будет общешкольный показ. Участвуют все клубы. Думаю, изначально предполагалось, что всё будет, как и раньше. То есть дело ограничится небольшим марафоном — попурри сцен из разных спектаклей, плюс открытое заседание дискуссионного клуба, ну и короткое выступление тех же фехтовальщиков… Говорят, классное представление, кстати. Но, тут влез один староста…
— Нечаянный староста, напомню. — Вмешался я в диалог Леонида и тот моментально сбился. Но тут же оправился от моего «подлого удара».
— Именно так, обиженный нечаянный староста. — Ухмыльнулся Бестужев — младший. Язва этакая. — И дело приняло совсем необычный оборот… В общем, двадцать шестого числа, для наших клубов выделяют основной зал. Места хватит всем… но никто не знает, что делать. Так что… у нас проблемы, Кирилл Николаевич.
— Понял. — Вздохнул я. — И вот надо же было тебе рассказать мне об этом именно сегодня, а Леонид Валентинович?
В ответ, тот только руками развёл.
— Кирилл, это ведь, действительно, была твоя затея. Помоги ребятам, а то, мы вчера после занятий и так три часа головы ломали, и ничего толком не придумали.
— Да я же не отказываюсь, Лёнь. Просто… чёрт, как же невовремя. — Я поднялся с кресла и, встав у окна, уставился на раскинувшийся за ним парк. — Ладно. Я подумаю, что можно сделать. Скинь мне последние данные по клубам. Кто управляет, сколько человек… и номера браслетов руководителей, для связи. У тебя они наверняка есть.
— Уже. — Голос заместителя повеселел. Вот интересно, с чего бы это? Неужто так верит в своего старосту? Я покосился на Лёню, сосредоточенно бьющего по невидимой мне клавиатуре браслета, и вздохнул. Вот кого надо на эту должность ставить. С таким старостой, класс будет как за каменной стеной. А я со своими вечными делами вне школы… нет, решено. После каникул проведем «перевыборы». Думаю, никто не будет возражать против замены «игрока». А Лёня? Хм… вот уж этот точно никуда не денется. — Кирилл, я, собственно, чего зашёл. Это правда, что ты фактически заявил о помолвке с моей сестрой?
— Да. — Кивнул я, отвлекаясь от размышлений и дёрнулся, когда младший Бестужев, вдруг подскочил с кровати и, оказавшись рядом, уставился на меня о — очень серьёзным взглядом.
— Обидишь Ольгу, станешь мне врагом. Я не шучу. — Неожиданно холодным безапелляционным тоном проговорил Леонид… и я ему поверил. Впрочем, уже через секунду, на меня смотрел всё тот же неугомонный заместитель с вечной полуулыбочкой на губах. — Итак. Когда свадьба?
— А её, может и не быть. — Пожал я плечами, разом стирая с лица приятеля его улыбку.
— А в лоб? Кирилл, я серьёзно. Ведь не посмотрю на разницу в силе.
— Да угомонись ты, Аника — воин. — Я толкнул насупленного Бестужева, и тот рухнул в кресло, не переставая сверлить меня недовольным взглядом. — Ни Ольга, ни я, пока не собираемся устраивать свадьбу.
— Но — о… вы же… вы… Да что, я не видел, как вы друг на друга смотрите, что ли?! — Возмутился Бестужев. М — да уж, заявочка. Р — романтик, чтоб его… — Да вы когда в одной комнате находитесь, Эфир с ума сходит… Я же не бездарный, чувствую!
Оп. А вот этого я не замечал… хотя, если подумать, то иначе и быть не могло. Мы же с Ольгой, постоянно в резонансе. Ничего удивительного, что сами этих возмущений вокруг нас, не чувствуем. А вот окружающие… М — да. Хорошо, что я разблокировался, только в кабинете Валентина Эдуардовича. Иначе, боюсь, никто из гостей бы и не подумал, что Посадская просто пошутила в своём репертуаре.
— Так, Леонид, угомонись. Во — первых, спасибо, что сказал насчет Эфира. Мы с Ольгой просто не замечали своего влияния на Эфир… в этом плане. Во — вторых. Да, мы действительно очень хорошо относимся друг к другу. Вот только не забывай, что это не просто наша с Ольгой влюбленность, а еще и результат воздействия наших мам. Уж не знаю, как и что наворотили эти биологи и евгеники, но крышу у нас сносит капитально. И именно поэтому, мы не хотим торопиться.
— Чтобы, если вдруг… то не пришлось пожалеть? — Понимающе протянул Леонид.
— Именно. Представь, года через полтора воздействие сойдет на нет, и мы с Ольгой вдруг поймем, что совершенно не подходим друг другу. А кольцо уже на пальце. И что, добиваться аудиенции у Государя, чтобы просить о разрешении на развод, которое тот еще может и не дать? Были бы живы мамы, можно было бы узнать у них, сколько продлится этот… эффект, а так… Лучше мы подождём.
— А я читал, что невозможно заставить двух людей полюбить друг друга… — Вздохнул Леонид. — После того разговора, помнишь, когда ты только — только к нам приехал? Вот, тогда я очень много информации нашел по этому поводу. И все источники сходятся в одном: невозможно насильно привить любовь к кому‑нибудь. Заставить возжелать… э — э… физически, так сказать, пожалуйста. А вот, чтобы как у вас с Ольгой…
— Я не думаю, что родители делали что‑то подобное. Скорее, воспользовались уже заложенным соответствием и как‑то обеспечили срабатывание механизма «отбора», так сказать. Но как они это сделали, я не понимаю. И Ольга тоже. А рисковать мы не хотим. Так что, со свадьбой придется подождать, как минимум, до моего официального совершеннолетия. А там уж видно будет. — Я развел руками. Леонид покивал и, бросив взгляд на браслет, неожиданно выругался.
— Извини, Кирилл. Но я опаздываю. Вот — вот должны начать собираться гости, и мне нужно присутствовать. Сегодня, детский сад на моей шее. — Последние слова, Леонид договаривал уже с порога и, выкатившись в коридор, исчез. А через секунду, дверь вновь открылась, пропуская уже переодевшуюся к пиру, Ольгу.
Я окинул взглядом её точеную фигурку облаченную в какое‑то невообразимое кремовое платье, одновременно облегающее и словно струящееся… и невольно замер в восхищении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});