Из Берлина я добрался до Хук-ван-Холланд, в Голландии сел на пароходик и переплыл Ла-Манш. Сошел на английский берег и поездом прибыл в Лондон, а такси доставило меня в отель.
Спасибо!
На Кингсуэй, где мне рекомендовал остановиться мой знакомый, недавно прибывший из Лондона, была большая гостиница. (Когда я пытался через тридцать лет ее разыскать, мне это не удалось, а полицейский сообщил, что она разрушена во время бомбардировки Лондона. На месте гостиницы построено новое служебное здание.) В этой гостинице с чрезвычайно длинными коридорами и маленькими комнатками я и остановился. Оставив в комнате чемодан, я сразу же отправился осматривать город.
Тогда-то, впервые проходя по улицам Лондона, я и увидел нечто необъяснимое. На тротуаре одной из центральных улиц на коленях стояли люди и цветными мелками рисовали. Кое-кто уже почти заканчивал свои рисунки и наносил последние штрихи. На одном из них — море. Одинокая парусная лодка. Последние лучи солнца. На втором — лужайка. На ней небольшой домик. В стороне пасутся овцы. На третьем — ваза с пышным букетом ярких цветов.
Что это такое?
«Вероятно, готовятся к празднику», — подумал я. Какой странный способ украшать город. У нас развешиваются красные полотнища с призывами, гирлянды из зеленой хвои, а у них, оказывается, разрисовывают тротуары.
Но ведь пешеходы все это вытрут подошвами своей обуви, а кроме того, эти рисунки смоет первый же дождь. Не понимаю, зачем они это делают?
Лежащая рядом кепка с мелкими монетами и лаконичная фраза на листке бумаги — Thank you[25]— объяснили все. Это — нищие. Художники-нищие!
В последующие годы таких художников-нищих я встречал также во Франции и Италии. Так же, как и в Лондоне, на асфальте улиц они растрачивали свое мастерство, собирая сантимы и чинтезимо в кепки и береты.
А на набережной Темзы — у самого парламента — на скамейках сидят бездомные. Вот один из них. Под глазами мешки. Рубашка без воротничка; когда-то он был и пристегивался. Металлическая пуговка от него еще сохранилась. У сидящего на скамейке глаза закрыты. Видимо, ему ужасно хочется лечь и вытянуться.
По набережной медленно движется полицейский. Он останавливается у одной такой же скамейки, на которой улегся другой бездомный. Полицейский концом резиновой палки тормошит его. Скамейка предназначена для того, чтобы на ней сидеть, а не лежать.
В Англии порядок. Все регламентировано. Что значит «лежать» — точно определено. Если лежащий на скамье хотя бы одной ногой касается земли, то он не лежит, а сидит. Таковы правила.
Прохожу в Риджен-сквер — здесь также встречаются бездомные. Вот один из них сумел уложиться в существующие правила пользования скамьей. Он вытянулся на скамейке, опустив одну ногу на землю. Его не тронут.
На металлургических заводах Шеффилда
В Шеффилде, куда я прибыл из Лондона, меня встретил представитель заводов Гадфильда.
Он немного говорил по-русски.
— Мы до революции имели на территории России свою контору для продажи изделий фирмы, — сказал он мне.
Осматривая заводы, я знакомился с историей развития металлургической техники. Здесь в действии находились, например, молоты, работающие от водяного колеса. Вода из небольшого ручья поступала на колесо, и энергией его движения приподнимался боек ковочного молота.
«Какой же это век?» — подумал я. Но рядом был выстроен небольшой цех, оборудованный высокочастотными печами, каких у нас в то время еще не было.
Большое впечатление на меня произвел цех прокатки тонкой нержавеющей ленты. Он был похож скорее на больницу, а не на прокатный цех. Здесь было повышенное давление, и, чтобы попасть внутрь помещения, нужно было пройти через тамбур — шлюз. Очищенный от загрязнений воздух поступал в цех через систему фильтров. Все работники были одеты в белоснежные халаты, с белыми шапочками на головах и в белых перчатках на руках.
Касаться голой рукой поверхности прокатываемой ленты не дозволялось — на поверхности оставалось жировое пятно, что вело к осложнению технологии. Цех был механизирован, и почти все операции осуществлялись специальными приспособлениями и механизмами. Все это было для меня ново и интересно. Мы также готовились к тому, чтобы в широком масштабе начать производство нержавеющего листа и ленты.
Кроме того, мне нужно было ознакомиться с английскими электросталеплавильными печами, которые мы хотели купить для строившегося в то время цеха на заводе «Электросталь».
В Шеффилде безработица проявлялась резче. На углах улиц группы рабочих. Угрюмые лица. Поношенные костюмы, стоптанная обувь. Когда я проходил мимо, они провожали меня тоскливым взглядом.
Вечером направился в кинотеатр. На экране шел какой-то бессодержательный фильм, насыщенный отчаянной стрельбой из пистолетов. При входе в кинотеатр получил программу, с небольшим кармашком. В него вложены лезвия бритвы «Жиллет» — реклама фирмы.
Шеффилд — город стали. Он особенно тяжело переживает кризис. А вообще картины кризиса я уже повидал во многих городах и странах Европы.
Когда я ехал сюда, в Англию, то по дороге от Берлина до Хук-ван-Холланд разговорился со своими попутчиками. Оба они были коммивояжеры: один — представитель обувной фабрики, другой — текстильной.
— Каждая страна все хочет производить сама, — с сокрушением говорил один из них. — В Швеции я хотел возобновить контакт с нашими постоянными клиентами, но там, куда мы обычно поставляли три тысячи пар обуви, у меня с трудом взяли пятьсот.
Второй в знак сочувствия кивал головой и прерывал взволнованную речь обувщика горестными замечаниями:
— То же самое и у нас — метра никто не хочет брать там, где я продавал большие партии тканей.
— А вы чем торгуете? — спросил меня один из них.
Я засмеялся и сказал:
— Не торгую, а покупаю.
Лица коммивояжеров оживились.
— А что покупаете?
Когда я сказал, их интерес угас — они не связаны с этой областью.
— Ну, у вас дело проще. Купить всегда легче, нежели продать. Продать каждый хочет, а найти покупателя и уговорить его купить — это уже искусство. А теперь даже искусство не ценится. Трудно, всем трудно, — и оба закачали головами.
Потом поездка во Францию — картины однотипные. Некоторое разнообразие вносят только национальные особенности.
Они хотели поставить нас на колени
Три месяца путешествий по странам Европы закончены. Задание выполнено. Необходимое оборудование можно получить не только в Германии, но и в других странах. Свет клином на Германии не сошелся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});