Джорджия ничего не успела ей ответить. Линк закончил свой рассказ, вызвав взрыв смеха у слушателей, обернулся к ней с блестящими от возбуждения глазами и взял ее за руку.
— О чем вы тут шепчетесь? — спросил он, мгновенно уловив ее настроение.
Секунду она размышляла, сказать ему или нет, потом решила этого не делать. Она ни в коем случае не хотела расстраивать дядю.
— Джорджия? — настойчиво повторил Линк.
— Таня сказала, что завидует тому, что я получила подряд.
— И только? — переспросил он сухо.
— А почему ты мне не веришь?
— У тебя какое-то странное выражение лица. И, кроме того, я хорошо знаю Таню. Она всюду сует свой нос, но старается делать это незаметно.
— А может, ей дали понять, что она имеет право вмешиваться в твою жизнь?
— Давай пока оставим эту тему, — холодно проговорил он. — Вообще-то я сам хотел посвятить тебя в наши планы. И, видимо, я слишком многого ждал от Роберта — чтобы он в таком состоянии удержал язык за зубами. Он к тебе относится скорее как к дочери, чем как к племяннице.
— Да. Мне кажется, я должна поблагодарить тебя. — Она постаралась не выдать сомнения, гложущего ее.
— Конечно, должна. — Он коротко рассмеялся.
В этот момент к ним подошел метрдотель и подвел их к столику возле большого, до пола, окна, за которым было видно усеянное звездами небо. Джорджия села между дядей и Линком и взглянула на стол, уставленный хрусталем и серебряными приборами. Посреди стола стоял букет орхидей в серебряном лебеде. Это была любимая ваза для сервировки у Ди.
Джорджия посмотрела на дядю. Они обменялись понимающими взглядами. Ди незримо присутствовала за столом. И Джорджия почувствовала, что она должна собраться. Это был праздник. Дядя выглядел счастливым и довольным. Сэм Робартс тоже был в приподнятом настроении. Но вот Таня, Линк и Джорджия испытывали неловкость. А винить в ней следовало Таню. С ее оживленного лица не сходила улыбка, за которой чувствовалась озлобленность. Джорджия ясно ощущала это. Таня ревновала и завидовала, но умело скрывала свои чувства.
Вокруг них велась беседа, звучала музыка, раздавался смех. Еда, как обычно, была превосходной: форель, устрицы, креветки, пойманные в тот же день и великолепно приготовленные. Только у Сэма Робартса осталось местечко для десерта, но Линк, помня о недавнем сердечном приступе отца, попытался его отговорить. Впрочем, Линку удалось лишь поменять шоколадный торт на салат из тропических фруктов и мороженое.
— Он следит за мной как коршун, — пожаловался Сэм Робартс окружающим, хотя самому была приятна такая забота сына.
— Мы просто хотим, чтобы ты пожил подольше, — ответил Линк.
— Как вы думаете, он похож на меня? — неожиданно спросил Сэм Робартс Джорджию.
— Сходство есть.
— Правда? — Довольный Сэм посмотрел на красивое лицо сына.
— Такая же завораживающая улыбка, — сказала Джорджия.
Сэм Робартс даже порозовел от удовольствия.
— Вы не представляете, как мне приятно это слышать, Джорджия. Его мать всегда повторяла, что у него моя улыбка, но, когда увидите ее, вы поймете, на кого он действительно похож. Она ведь у нас настоящая красавица, правда? — обратился он к сыну.
— Когда она входит в комнату, все замолкают, — ответил Линк.
— Миссис Робартс ослепительная женщина, — подтвердила Таня.
Они перешли на веранду пить горячий, сладкий, крепкий кофе. Разговор переключился на новую концепцию курорта. Джорджия, увлеченная разговором, не заметила, когда именно Таня перестала разыгрывать хорошее настроение. Только что она вносила довольно фривольные предложения, явно раздражавшие Сэма, и вдруг резко встала, так что чуть не уронила стул.
— Вы меня извините, — сказала она с напряженной улыбкой, — я ведь никак здесь не задействована. Это был превосходный вечер, но думаю, мне лучше пораньше лечь спать.
Джорджия уловила в ее словах глубокое отчаяние.
Мужчины поднялись, а Сэм Робартс посмотрел на часы.
— Да, вечер отличный. А во сколько мы поедем на рыбалку, Боб?
— Думаю, в семь. Вам это подходит?
— Прекрасно. А ты, Линк? Ты едешь или нет?
— На этот раз нет, папа.
— Планируешь что-то еще? — с кривой усмешкой спросила Таня.
— Я хотел просто погулять по острову, — сказал Линк, игнорируя намек.
— Хочешь, составлю тебе компанию? — Таня наклонилась к нему.
— Тебе будет гораздо приятнее провести время на пляже.
— Ну как ты изменился!
Роберт Мобрей разрядил обстановку, взяв женщину за руку.
— Позвольте мне проводить вас в ваш номер, Таня.
— Спасибо, Роберт. Вы настоящий джентльмен.
— Она чем-то огорчена, — сказала Джорджия, когда они с Линком остались наедине.
— Она, в отличие от тебя, двумя рюмками не ограничивается.
— Не очень-то снисходительно с твоей стороны.
— Но это правда. А что ты так волнуешься?
— Не люблю, когда люди чем-то расстроены.
— Тане вообще не следовало сюда приезжать. Отцу не надо было брать ее.
— Наверное, она настаивала. Она свободная женщина.
— И прирожденная интриганка, — категорично добавил Линк.
— Но все это никак не отразится на ее работе? Ведь Таня отвечает за связь с общественностью.
— Она плетет интрижки, только если дело касается личных отношений.
— Ты это знаешь не понаслышке?
— Я знаю, что Таню надо по возможности избегать.
— Почему? Вы же с ней уже годы то расстаетесь, то опять соединяетесь.
— Что такое ты несешь, Джорджия?
— А ты хочешь сказать, что вы с Таней не были любовниками?
— Чего ты ждешь от меня? Полного признания? Что бы ни было между нами, все это в далеком прошлом.
— Значит, что-то было? — Джорджия уже не могла остановиться.
— Ну конечно, — ответил Линк. — Было в течение одной недели. И в это же время Таня встречалась с парнем по имени Хэдли. Он делал ей подарки.
— Она разбила твое сердце?
— Да нет. Таня просто хотела, как она выражается, классно провести время. Ну а теперь скажи, почему она тебя так волнует?
— Ничего она меня не волнует, — возразила Джорджия. — Я только хочу выяснить все до конца. Но то, что она интриганка, — это точно.
— А о чем все-таки вы с ней разговаривали?
— Она пыталась уверить меня в том, что я получила подряд только благодаря стараниям дяди Роберта.
— Ну и ты, конечно, сразу же поверила ей? — Линк взял Джорджию за руку. — Пойдем отсюда.
— Терпеть не могу настойчивых мужчин, — пробормотала Джорджия, в душе испытывая совершенно противоположное чувство.
— Никто никогда не обращает внимания на слова женщин, — ответил Линк.