горю то ли от злости и стыда, то ли от прикосновения его обжигающих губ.
— Отпусти немедленно, — шиплю на Рами, как змея.
— Лена, пожалуйста, — шепчет он, пытаясь поймать мой взгляд. — Я ничего не могу с этим поделать. Но и тебя потерять не могу. Лена, Леночка, ну пожалуйста…
— Ты не можешь меня потерять, потому что у тебя никогда меня и не было! — я уже буквально «кричу» шепотом. — Отпусти меня немедленно и убирайся из моей жизни. Мне нужен мужчина, который будет принадлежать мне и только мне. А ты мне не нужен! — поднимаю глаза и понимаю, что для него эти слова как пощечина.
Его руки разжимаются, и моя рука падает, лишившись его тепла. Отворачиваюсь и быстро ухожу с этого треклятого помоста, не в силах терпеть все эти любопытные взгляды. Никто меня не останавливает. Не хочу никого видеть и долго хожу по парку академии. Старательно делаю вид, что гуляю. Когда возвращаюсь в «Дом ведьм», меня встречают Рина и Соли и восторженно начинают щебетать:
— Лена, тебе доставили та-а-акой подарок, такой!.. — и тащат к двери в мои покои.
Вхожу в комнату и замираю под восхищенные вздохи подруг. На моем столе стоит хрустальная ваза на высокой ножке в виде бокала. В вазе, заполненной до половины идеальной прозрачности водой, прямо на поверхности плавает совершенно потрясающий цветок. Лепестки в ярких переливах сиреневого цвета, точно как луна в ту первую и единственную нашу с Рами ночь, и на вид настолько нежные, что, кажется, любое касание уничтожит их хрупкую красоту.
— Ох, Лена! Это Лунный цветок. Он — настоящее сокровище, — в восхищении вздыхают девчонки.
Я не в состоянии отвести взгляд от хрупкого сокровища.
— И что же в нём такого ценного? Стоимость?
— Нет, Лена, ты не понимаешь. Лунные цветы родятся только в драконьих землях и драконы тщательно их оберегают. Такой цветок нельзя купить. Лишь истинно любящему драконы могут позволить добыть один для своей любимой. Драконы ведь умеют читать в сердцах. Он — символ чувства, которое не увянет до тех пор, пока подаривший продолжает любить или жив.
— Ты ведь догадываешься, кто мог подарить тебе его, Лена? — спросила Соли.
— Да, догадываюсь. Но от этого не легче…
— Ладно, Лена, нам нужно идти в библиотеку за книгами. Расписание и список книг мы для тебя уже взяли.
И я пошла с девчонками, радуясь, что есть насущные дела, позволяющие забыться хоть немного. Вернулись мы уже когда стемнело.
— Лена, можно нам ещё раз взглянуть на цветок? — заскулила Рина.
— Да, конечно, можно.
Когда мы вошли в мою гостиную, оказалось, что она погружена в мягкое сиреневое свечение. Лунный цветок светился в темноте. На менее ярких лепестках мерцала россыпь более ярких точек.
Девчонки поохали и, пожелав мне спокойной ночи, ушли к себе. Я смотрела на цветок ещё какое-то время, чувствуя, как на меня попеременно накатывают волны то щемящего душу тепла, то обжигающей холодной боли.
— Ох, Рами, ну зачем же ты всё усложняешь… — шепчу цветку. — Ну, почему ты не можешь просто быть легкомысленным кобелем, как Ифер?
Чувствую, как сводит горло от попыток сдержать слёзы, ухожу в ванную. Как же мне разобраться во всём в этом чужом мире? Как разобраться в себе? Чего хочу от Рами, если всё равно уйду отсюда? Может, наплевать на всё и пользоваться моментом? Раньше ведь меня не останавливали такие мелочи. Просто выбирала, кто понравится, и брала, что хотела. Без сомнений и моральных терзаний. Без желания обладать кем-то единолично, без ревности, без боли. Почему же теперь всё вдруг так усложнилось для меня? Для нас с Рами. Что-то изменилось во мне или дело в самом Рами? Если позволю ему быть рядом, то как смогу вернуться домой? И как буду жить там без него? На кого из вырождающихся убогих мужиков своего мира я смогу посмотреть после него, если даже здесь, где каждый первый — просто шедевр эволюции, я не вижу ему конкурентов? Вопросы мучают и рвут голову на части.
А там, в гостиной, сияет Лунный цветок — доказательство того, о чём ни думать, ни говорить не хочу. Доказательством того, во что не верю. Не верила. В моем мире девушки страдают оттого, что не могут найти любовь, истинные чувства. Вот я нашла — глупо врать самой себе — но разве мне от этого легче? Или я стала счастливой? Зачем всё это? Зачем этот цветок? Что я стану делать, если он начнет вянуть у меня на глазах? У-у-у-у! Не хочу! Ни думать, ни чувствовать.
Возвращаюсь быстрым шагом в гостиную и хватаю вазу с цветком. Иду к окну и, распахнув створку, уже почти бросаю ненавистный подарок. Но рука замирает, не в силах закончить движение. Отчетливо понимаю — это уже ничего не изменит. Рами ворвался в моё сердце и расположился там хозяином. И сколько бы я ни бежала от него — для меня самой это уже ничего не изменит.
Вот и потянулись, так сказать, учебные будни. Сказать, что я уставала, — ничего не сказать. Ведь помимо основных занятий по управлению стихиями, по истории магии и целительству меня ещё заставляли работать над концентрацией, что, учитывая нынешние растрепанные чувства, было нелегко. К тому же позже, вечером, приходилось еще проводить пару часов в испытательском корпусе, проверяя, на что уже могу воздействовать, а на что нет. Всё это выматывало, но я радовалась — по вечерам сон приходил мгновенно — едва помывшись, доползала до постели.
Рами я не видела нигде. С Афри удавалось перекинуться парой слов в столовой. Занятия проходили по принципу — десять дней учёбы, затем три выходных. К концу первой такой недели я уже почти собрала себя по кусочкам. Но тут вечером пришёл Афри, и моё спокойствие опять пошатнулось.
— Привет, Лена!
— Привет, Афри. Что-то мы в последнее время почти не видимся.
— Это же ты занята всё время, «жемчужина» наша.
— Смешно! Я, между прочим, устаю как собака. Только поспать успеваю. Благо, хоть без сновидений.
Афри понимающе прищурил свои синие озера.
— Плохо выглядишь, Лена. Я беспокоюсь, — вздыхает он.
— А ты вот комплименты не умеешь девушкам делать — я же не беспокоюсь, — отмахиваюсь от дроу.
— Твоя подруга не жалуется.
— Соли?! И ты туда же? Ах ты кобель!
— Не обижай животных. Я — дроу. Чистокровный.
— У неё же вроде кто-то был там постоянный?
— Лен, она же ведьма.
— Ну да, она ведьма, а ты дроу… А-а-а! Ладно, не маленькие, небось, сами разберётесь. Только не обижай её.
— Лена