- Проще было бы перерезать им глотки, - заметила я.
Два раза я своими глазами видела действие вот этих штук, но все равно им не доверяю.
Он сказал:
- Опять ты за свое. Почему бы не попробовать хоть раз обойтись без убийства?
- Зачем?
- А зачем вообще лезть на холм? Мы могли бы подойти по воде.
Я вздохнула.
- Улисс, мы не смогли бы подойти по воде. Нас тут же учуют собаки.
- Да, - сказал он, - да, пожалуй...
...Скорее всего они поставили часовых на холм, потому что опасались нападения со стороны степи других крупных отрядов - теперь и сами они со всем награбленным добром представляли желанную добычу.
Подул слабый ветер, небо заволокло тучами и стало совсем темно; нам же легче - мы растворились в ночи, тогда как огни в лагере, казалось, светили еще ярче. Земля в роще сплошь была покрыта прошлогодней опавшей листвой, но наши осторожные шаги терялись в шорохе, который поднимал снующий меж листьев ветер.
По мере продвижения к верхушке холма, роща редела; теперь мы крались почти ползком. Из низины доносились громкие голоса и смех, но здесь было тихо часовые знали свое дело; сколько я ни прислушивалась, я не уловила ни переговоров, ни движений. Потом заметила смутное светящееся пятно - фонарь, накрытый сплетенным из лозы колпачком. Размытая тень, которая качнулась рядом с ним была единственным признаком того, что на верхушке холма кто-то был.
Я приподняла голову, вглядываясь во тьму. Ветер дул от нас в их сторону. Паршиво.
И тут же Улисс шепотом сказал:
- Хорошо, что ветер дует в том направлении. Газ подействует быстрее.
Мы все еще находились довольно далеко от вершины, когда они услышали нас или учуяли. Раздался негромкий гортанный оклик, и неясная тень метнулась в сторону. Фонарь они так и не открыли.
Побоялись, что превратятся в легко доступные мишени? Или что свет сослужит им дурную службу, высветив лишь крохотный участок холма и превратив остальное в непроницаемое черное покрывало?
Пока они не убедятся в том, какая именно опасность им угрожает, они не станут сигналить - в конце концов на склоне холма вполне могли быть норы каких-то крупных животных; кто-нибудь - волк или лиса возвращались с ночной добычей...
Улисс сказал мне, по-прежнему шепотом:
- Надень маску.
И, в свою очередь, прижав ко рту кусок полотна, откупорил сосуд с газом и, привстав, бросил его на вершину. Я увидела, как он кувыркается в воздухе, испуская струю зеленоватого дыма. Улисс упал обратно на землю - рядом с ним дрожала оперенная стрела.
- Ну и реакция у них! - изумленно проговорил он.
Дышать сквозь защитную маску было неудобно - она была пропитана какой-то дрянью с резким острым запахом. Я на миг задержала дыханье и спросила:
- Долго еще?
Улисс смотрел на светящийся круг на запястье - этой штукой Звездные определяют время, наконец сказал:
- Порядок. Пошли.
И мы полезли наверх, на всякий случай пригнувшись. Но больше выстрелов не последовало.
Вершина холма была плоской - ветер загладил ее во время долгих зимних бурь; на ней и расположились часовые.
...Полагаю, они все-таки успели бы подать сигнал, если бы не промедлили несколько лишних мгновений, пытаясь понять, что же это такое вертится, разбрызгивая вокруг себя клубы дыма.
Когда и мы поднялись на вершину холма, они уже не шевелились - я насчитала троих; Улисс потянулся, было, к фонарю, чтобы снять колпак и рассмотреть их получше, но я вовремя ударила его по руке - это надо же, настолько ничего не соображать!
Да, тут их было всего трое, но на склоне холма, обращенном к лагерю, наверняка тоже кто-то находился - его-то дым мог и не задеть.
Он выскочил из тьмы бесшумно, как у них водится - Предмет как раз прекратил крутиться и дым сначала опустился на землю, а потом и осел серым налетом; кочевой был живехонек, да еще и вооружен коротким луком.
Выстрелить он не успел - я бросилась на него сзади, и начала душить, вскочив на спину; он оторвал руку от оружия, пытаясь сбросить меня; стрела, которую он, было, уже наложил на тетиву, упала на землю. Улисс какое-то время оторопело смотрел на нас, пока я не завизжала:
- Режь его!
Кочевой, не будь дурак, завел руки за спину и попытался, в свою очередь, свернуть мне шею - это ему почти удалось, потому что в глазах у меня совсем потемнело, хоть и смотреть тут было особенно не на что. Сейчас он меня прибьет, подумала я - и все только потому, что Улисс, по его дурацким законам чести, должно быть, не может драться с врагом, у которого заняты руки.
Впрочем, особенно думать было некогда - кочевой, наконец-то оторвал меня и отшвырнул в сторону, да так, что я покатилась вниз по склону и мне потребовалось еще какое-то время, чтобы удержаться и вскарабкаться обратно на вершину холма. Когда я, наконец, поднялась, они уже, сцепившись, катались по земле - все это происходило в полной тишине.
Насчет Улисса я особенно не волновалась - кочевой был увертлив, как хорек, но Улисс, похоже, отлично знал, куда надо бить, чтобы наверняка. Я отползла в сторону, стараясь не попадаться им на пути, и занялась остальными. Они по-прежнему лежали, не шевелясь; даже когда я начала их обыскивать, никто из них не попытался мне помешать. У всех было оружие - все те же короткие луки и стрелы, а у одного еще и хороший нож в добротных кожаных ножнах, пристегнутых к поясу. Я отстегнула ножны, потом подвесила их себе на пояс, вынула нож и потрогала кончиком пальца острие лезвия - и правда, хороший нож...
... К этому времени Улисс уже расправился с часовым. Он встал, пошатываясь - видно тот его все-таки здорово потрепал. Тело осталось неподвижно лежать на земле.
-Паршиво... - сказал он. - Пришлось его убить. Иначе бы с ним никак не справиться... Не думал, что кто-нибудь способен так драться...
Я сказала:
-Все равно ты долго возился. Я уж думала, придется помочь.
- Все потому, что я пытался его вырубить. Не смог.
-Ну и ладно, - успокоила я его, - пошли. Нужно торопиться - может, они подают какие-то сигналы время от времени...
Улисс огляделся.
- Нужно связать их чем-то, пока они не подняли тревогу.
Я сказала:
- Уже не нужно.
Он вытаращился на меня, в голосе его звучал ужас.
- Ты что?
- Они убили всех наших. А я убила их.
- Беспомощных?
- Не будь они беспомощны, так бы они меня к себе и подпустили бы!
Он вздохнул. Казалось, он не может заставить себя заговорить со мной. Потом все-таки сказал:
- Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Пошли. Только не делай ничего без моего разрешения.
Если я буду ждать его разрешения, мы недалеко уйдем, подумала я. Но спорить с ним не стала - что толку время тратить? А потому только спросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});