Я коснулась обивки стула рукой. У меня появилась мысль продать этот стул и его братьев за большие деньги. Меня вчера попутным ветром занесло в антикварный магазин мебели, и я увидела цены на очень старую мебель. Цены мне понравились, дома у меня стояли шесть стульев с изогнутым профилем, обтянутых шелком. Я взяла в руки банку с золотой краской, взболтала жидкое золото. Задумалась на секунду, полиэтиленовой пленкой обтянула шелк, и из пульверизатора покрыла дерево стульев золотой краской. Я залюбовалась своей работой, потом решительно набрала номер телефона:
– Маграр, будь человеком, у тебя есть камеры тепла и холода, я помню, ты о них говорил, в них стул влезет?
– Мариона, ты чего опять придумала на мою голову?
– Я, что деньги у тебя прошу? Нет, прошу, возьми новый стул, погрей его и заморозь, раз десять и все.
– Понятно, понимаешь, дорогая моя, так поступают с иконами, но не со стульями!
– Родной мой, я не умею рисовать иконы, я стул покрасила, только олифы нет.
– Ладно, возьму твой стул, погрею, заморожу, но претензии по его внешнему виду не приму.
– Спасибо, а шесть стульев возьмешь?
– Радость моя, у меня солидная фирма, один чужой стул я смогу оправдать, сославшись на то, что его склеиваю, но шесть стульев…
– Согласна на один стул, склей его, у него на самом деле передние ножки от задних ног постоянно вперед уходят, я уже их склеивала.
– Мариона, слышу нормальную речь, склею, проведу испытания клеевого шва в дереве.
– Маграр, спасибо, ты настоящий мужчина!
Маграр принес стул на испытательный стенд, дежурная стенда согласилась помочь испытать клеевой шов в стуле. Стул ей очень понравился, и она вполне понимала желание Маграра склеить его качественно. Через пару суток Маграр вернул стул мне.
Я ойкнула и радостно покрутила стул на одной ножке.
– Мариона, чему радуешься? На стуле сидеть можно, но обивка несколько сжалась, само дерево слегка потрескалось, верхний слой покрытия вообще стал в мелких трещинах, надо заново красить.
– Маграр, на этом стуле у меня в голове рождаются славные мысли, спасибо.
– Тебе видней, я сделал, что ты просила, сиди на нем, мысли. У меня сегодня много работы, стул я тебе привез, все, я уехал. Пока.
– Счастливо, родной! – Я расплылась радостной улыбкой, закрывая дверь за Маграром. Я подошла к стулу, взяла его и понесла к соседке.
Соседка, пожилая, приятная женщина, встретила меня спокойно.
Я высказала свою просьбу:
– Анна Александровна, помогите, пожалуйста! Мне от бабушки достался один старый стул, я его выкинуть хотела, потом мне так понравился его изгиб, что рука не поднялась.
– Конечно, Мариона, я помогу, но чем? Почистить его?
– Что вы, ни в коем случае! Вы его сдайте в свой антикварный магазин, только не трогайте его, я его сама довезу до магазина.
– Мариона, я никогда ничего своего не продавала, получиться ли у меня?
– Анна Александровна, бабуля мне рассказывала, что этот стул ей достался от ее бабушки, он у нее стоял в кладовке.
– Видно, что стул старый, забыли его вовремя выбросить.
– Ладно, не надо его продавать, я просто хотела вам показать бабушкино наследство.
– Мариона, я поняла, что ты пошутила, насчет антикварного магазина.
– Простите, за беспокойство, – сказала я и спиной, неся стул, вышла из квартиры матери Маграра.
Дома я перевернула стул, оторвала пожелтевшую этикетку, еще раз осмотрела стул, поставила его в угол, убрала из комнаты пять стульев собратьев, и без стульев поехала в магазин на алой полукруглой машине.
– Вас что-то у нас заинтересовало? – спросил продавец консультант Шурик Селедкин.
– Да, мне вы вчера еще понравились, – сказала я, кокетливо улыбаясь продавцу.
– Меня среди антиквариата обычно не замечают, – хмуро ответил молодой человек.
– Что вы сегодня вечером делаете? – спросила я мужчину.
– К тебе еду, я правильно понял? – усмехаясь, ответил продавец, – Рабочий день через полчаса закончиться.
– Можно я похожу пока по магазину, а потом поедем ко мне, я на машине.
– Ходите, смотрите, это не запрещено, сами понимаете.
Я два раза обошла торговые залы, потом вышла из магазина, и села в машину. Я с тоской подумала, что делаю глупость, мне захотелось уехать от магазина куда подальше, но на крыльце показался продавец Шурик.
– Идите сюда, – позвала я, открывая дверцу машины.
– Женщины меня еще не возили на машине, – сказал он, глядя, на машину.
– Времена меняются, я давно за рулем.
– Что мы у вас делать будем? Мы недавно знакомы. Я понял, ты хочешь оценить свой антиквариат!
– Мы уже знакомые, а антиквариата у меня никогда не было, мебель современная.
– Хороший ответ, а я подумал, что заманиваешь меня в дом, как оценщика старой мебели.
В подъезде я столкнулась с Анной Александровной, та мне улыбнулась и вопросительно посмотрела на Шурика, но промолчала.
Шурик прошел в квартиру и воскликнул:
– Я прав, вы меня привезли оценивать этот стул! – и он подошел к стулу, – а, что неплохой стульчик! Прямо скажем неплохой!
– Вы проницательны, – сказала я с некоторым внутренним раздражением, мне показалась, что афера себя не оправдала.
– Продать?
– Нет, он мне дорог, как память.
– Все так говорят и продают, а покупатели эту память покупают. Сказать вам цену на этот стул? – и он назвал цену.
– Так мало?
– Вот видите, из-за стула вы меня привезли! А мало стул стоит потому, что без легенды стул, тянет на позапрошлый век.
– Правда, что ли?
– А, вы, что не знали что стул восемнадцатого – девятнадцатого века?
– Нет, на самом деле я его принесла из бабушкиной кладовки. Мне его профиль понравился, изогнутость ног и спинки, с детства этот стул помню, я на нем сидела, когда к бабушке приходила пить чай с вишневым вареньем. Дома у нас варенья никогда не было.
– С какой грустью вы говорите, и так красиво, но вспомнили бы лучше историю стула до варенья с чаем, или вспомните, что бабушка говорила о своей бабушке.
– Не помню, мне это было неинтересно.
– Тогда дороже не продать, а сейчас я уйду, стул привезете, и мы его продадим.
Вот и вся любовь – на один стул.
– Мне жаль, что вы уходите.
– Я без обиды, вы не первая в моей работе, которая меня увозит на оценку антиквариата под предлогом интереса.
Мужчина ушел.
Я села на диван, еще раз посмотрела на стул и рассмеялась:
– Это ж надо! Восемнадцатый век!
Я позвонила Маграру:
– Маграр, спасибо, родной мой, за стулья восемнадцатого века!
– Мариона, ты откуда узнала, что они из восемнадцатого века?
– Оценщик сказал из антикварного магазина мебели.