Читать интересную книгу Ниже ада - Андрей Гребенщиков

— А знаешь, ты сейчас похож на цаплю!

Как же хотелось ответить, на кого похож этот сумасшедший оборванец, но наведенный паралич не оставлял шанса даже огрызнуться. Дядюшка прекратил смеяться, подошел вплотную к молодому человеку и зло всматривался тому прямо в глаза.

— Слишком громко думаешь и слишком неучтиво, — прошипел он. — Так вот тебе небольшой урок вежливости! — С этими словами безумец с силой оттолкнул беспомощного Федотова.

Заваливаясь назад, Живчик ощутил, как к его мышцам возвращается чувствительность, и торжествующе закричал, когда через секунду спину и затылок пронзила оглушительная боль от встречи с бетонным полом. А еще через мгновение тело вновь сковало незримыми путами — злобная тварь лишь подшутила над ним, показав свое пугающее превосходство!

— Некоторые правила этикета нужно прямо-таки вколачивать в голову, — залился громким, каркающим смехом Дядюшка Айк.

— Спасибо за урок, Извечный Господин. — Губы Живчика вновь сложились в чужие слова.

— Встать! — резко скомандовал Айк. — Итак, твое второе имя — покорность! Твоя главная добродетель — послушание. Твоя вера — послушание. Твоя доблесть заключена в послушании, а мечты — лишь о верном служении Господину.

— Да, Извечный Господин, я раб твой.

— Хорошо, теперь смотри!

Костя по команде повернул голову и уставился во мрак.

Окружающее пространство проявлялось не сразу, глаза долго привыкали к темноте. Они находились посреди огромного, протянувшегося на многие десятки или даже сотни метров зале с высоким сводом. Как ни старался Живчик, он не мог разглядеть, где заканчивается это безразмерное помещение. Взору открылась лишь ближайшая боковая стена, грубо сложенная из неоштукатуренного кирпича, да за спиной ощущался вход.

Зал не был пустым, наоборот, почти на всем его протяжении он был заполнен неровными вертикальными колоннами, установленными близко друг к другу на массивных постаментах и не достающими до потолка. Все они резко сужались к вершине, оканчиваясь шишкообразными наростами правильной формы.

— Тебе нравится эта архитектурная композиция, мой юный раб?

— Да, Извечный Господин, — помимо воли пробасил Живчик низким грудным голосом.

«Господин, господин, господин…» — откликнулось эхо, как будто вторя ему сотней голосов.

— Ты еще не понимаешь, но величие этого места и не нуждается в чьем-то мелочном осмыслении. Тебе уготовано стать частью неземного величия, еще одним кирпичиком в общем деле… Знакомься, — Дядюшка Айк указал на ближайшие колонны, — это мои первые воители. Вместе с ними мы начали наш великий поход.

Тело Живчика пришло в движение и сделало несколько шагов к постаменту. Вблизи столбы оказались небрежно вылепленными статуями, каменными истуканами.

— Глупые люди называли их Безликим патрулем, но разве они безлики? Посмотри, какие тонкие, живые черты, внимательные, пристальные глаза!

Костя послушно вгляделся в лицо ближайшей статуи. Оно не было ни тонким, ни живым, но неправдоподобно широко раскрытые глаза смотрели с мольбой, безумным, безграничным отчаянием, и они… двигались! Живчик обомлел и весь сжался изнутри — перед ним стоял не бездушный болван из камня, а заживо замурованный в бетон человек!

— Ага! — торжествующе воскликнул сумасшедший зодчий. — Истина открылась твоему куцему мозгу! Теперь ты обретешь новый дом и новых друзей… Гляди, это Федя Топырев по прозвищу Лиходей, в прошлом знатный сталкер с твоей Ботанической. Вот отважные воины с Чкаловской, а это гости издалека — Уралмаш, Машиностроителей, Проспект Космонавтов, и, наконец, родные и милые моему сердцу жители Площади. Когда-то они изгнали меня, отправили умирать на поверхность, но мне совсем не хотелось расставаться с жизнью. Пришлось выживать назло им всем. Это очень интересная, поучительная и длинная история, но у нас обоих будет вдоволь времени, чтобы все обсудить, ибо я подарю тебе вечность! Да, тела быстро истлевают, но сознание… Оно заключено в клетку, когда-то изобретенную мной. Мысль теряет свободу, но обретает бессмертие. Результат всей моей жизни… наивысший триумф и проклятье, порожденное черной завистью… Но я ничего и никого не забыл и воздам сторицей. Когда-нибудь моя армия пойдет в бой. Пояс Щорса не выдержит такой мощи и падет, дорога к Площади будет открыта. И тогда каждый заплатит по счетам… А пока, — Айк остановился у пустого постамента и жестом указал на него Живчику, — прошу занимать свободные места. Небольшие цементные процедуры и…

Договорить безумец не успел. Что-то мелькнуло у него за спиной, а спустя мгновение Дядюшка Айк словно подкошенный рухнул на землю. В ту же секунду оковы паралича пали, и Костя в изнеможении осел на постамент.

— Как же ты вовремя, Ванька… — Живчик благодарно кивнул другу, стоящему над Айком и держащему в руках подобие деревянной палицы.

Иван в неизменной повязке на глазах выглядел растерянным. Он нервно, незряче озирался по сторонам, что-то бессвязно бормоча себе под нос.

Костя хотел спросить, как Мальгину удалось преодолеть наведенное оцепенение и вслепую обнаружить и вырубить инфернального маньяка, но тут он заметил тонкие ручейки крови, стекающей из-под повязки на щеки дозорного.

— Ванька!

— Тихо. — Иван предупреждающе поднял руку. — Я слышу… скоро здесь будет Князь Тишины. Надо уходить.

— Но эту тварь надо добить! — истошно закричал Живчик, брезгливо поддевая носком ботинка бессознательное тело Дядюшки. — И столько людей… нужно всех освободить!

Мальгин с удивлением «посмотрел» в сторону товарища и мотнул головой:

— Здесь некого спасать, а с этим эмпатом нам не справиться. Надо уходить.

Когда друзья покидали пределы проклятого зала, где-то вдалеке послышался грохот выламываемых ворот. Словно гигантский молот долбил по толстому листу железа, и тот неохотно поддавался, упираясь из последних сил.

— Князь Тишины, — ни к кому не обращаясь, негромко сказал Иван, и сотни беззвучных, обреченных на вечное заточение голосов повторили в ужасе эти слова.

Глава 12

ПЕРЕВОРОТ

Туннели: темные, одинаковые, нескончаемые. И пустые. Ни движения, ни крысиного писка, ни робкого ветерка.

Два человека пробирались через их бесконечность. Они не знали, где находятся и куда идут, не знали, чего ждать от грядущего, на что надеяться. Зато прошлое не оставляло людей ни на миг, мучая горькой памятью, грозя не желающими растворяться в ушедшем опасностями.

Живчик не знал, преследует ли их сумасшедший эмпат или злобный Князь Тишины, но задерживаться даже на привал или недолгий сон не хотел, да и не мог. Отчаянные, полные животного, адского ужаса глаза живых статуй стояли у него перед взором и не желали исчезать. Сотни обреченных на кошмарное безвременье пленников… А ведь он даже не попробовал им помочь, малодушно поверив Мальгину. Пусть Ванька и друг, пусть он спас его, но на другой чаше весов было столько судеб, безвинно приговоренных к вечным мукам!

— Почему этот упырь называл тебя зеркальным? — невпопад спросил Костя, хоть как-то пытаясь освободиться из-под гнета воспоминаний.

Иван равнодушно пожал плечами:

— Не знаю… Я постоянно чувствовал, что он пытается проникнуть мне в голову, но не может. А когда увел тебя туда, в проклятый зал, мое тело постепенно перебороло оцепенение. У этого человека… У этого нелюдя не было абсолютной власти надо мной…

Живчик задумался:

— Безмозглая гарпия легко окрутила тебя, а могучий Хозяин Безликого Дозора, одолевший стольких абсолютно разных людей, не смог?

Мальгин не ответил.

— Ванька! — не выдержал Федотов. — Да что с тобой такое творится?! Я понимаю, ты убиваешься по Свете, но сейчас не время для траура! Мы должны выживать — оба, вместе! Не надо замыкаться, расскажи, что происходит, и я помогу, черт тебя дери! Помогу!

Дозорный остановился и, никуда не глядя, нехорошо ровным голосом произнес:

— Я снимал повязку… Знаешь, она больше не нужна. Думаю… думаю, я ослеп.

— Но ты же сам нашел и вырубил Айка, какое, на фиг, «ослеп»?!

Ивана затрясло, он старался держаться, но…

— Ничего не вижу, Костик, вообще ничего. Даже света. И голова все время болит, словно от шума, голосов чьих-то… А когда страшно становится или совсем невмоготу и понимаешь, что сорвешься в следующий миг, словно подхватывает тебя кто-то и ведет. Не за руку, не за собой, а просто расчищая путь и указывая. Устал я, Костик, очень сильно устал. Ты не мучай меня, ладно? Нет никаких ответов…

* * *

Вольф пристально вглядывался в лицо вновь вызванного Гринько.

— Итак, некто Вячеслав Аркадьевич Гринько жаждал экспансии, рвался на свободу из душного подземелья, чтобы покорить поверхность. Закостеневшие старперы чуть было не подрезали молодому соколу крылья. Однако вовремя опомнились и решили поддержать инициативу, идущую с самых низов, дать юному поколению шанс показать себя и осуществить все мечты! Посему, мой друг, принимай поздравления: тебе выпала огромная честь оказаться в авангарде великого похода к Большому Метро. Будешь планировать наступательную операцию!